в храм! Думаю, все равно найдется тот, кто сможет стать главным жрецом, заодно и клятву у них принять.

— Это резонно. Но сейчас двери храма уже закрыты. Ведь уже почти ночь… — Рэт смотрел на меня странным взглядом. Он тоже на что-то намекает?..

Сначала Хисс, теперь Рэт, они все чего-то хотят?

— Хорошо, завтра с утра отправляемся в храм. Рэт, Хан, отправьте развед-отряды. Нужно выяснить, где спрятались повстанцы, во главе со Жрецом. А мне надо узнать, как разместили… — хотела добавить "батю", но тут слишком много ушей, лишних. — Все свободны!

— Мы можем узнать статус того мужчины… — спросил Хан, явно недовольно.

Ну наконец-то!

Хоть одного прорвало!

— А вот сейчас и узнаете… — хм, ревнуют… Встала из-за стола, дверь открыл предупредительный Хисс. Мужья вышли следом за мной из кабинета.

В голове что-то внезапно запульсировало, уши заложило, а затем я вдруг услышала… как вдалеке Лери отдавала приказы слугам. И не только услышала. Я увидела, как они кивали и разбегались по замку. Что-то приносили, что-то уносили, приходили и уходили, возвращаясь на один и тот же этаж. В одну и ту же дверь.

Встряхнула головой, прогоняя видения. Это еще что? Новые способности? Нужно будет расспросить фамильяра.

Остановилась как раз во время, двери подъехавшего лифта, тихо зашипев, открылись. Мы вошли внутрь, и через мгновение оказались на нужном этаже. Едва двери открылись, и я вышла в коридор, как из-за той самой двери из моих видений послышалось недовольное ругательство.

Как знакомо! Батя ничуть не изменился. Уже всех строит.

— Так пояснишь… — не отставали мужья, даже спросили почти одновременно.

— Терпеньем не обладаете? Да? — понимающе посмотрела на одного, затем на другого и третьего, едва пряча довольную улыбку. Пусть поревнуют, им полезно.

Слуги распахнули двери, мы вошли в гостевые апартаменты, куда несколько ранее доставили носилки с батей.

Один из слуг принес поднос с бульоном, тарелкой с отварным мясом, и свежим хлебом. Чайник с чаем из травок, какие-то фрукты, нарезанные ломтиками, и мед. Все это уже оставили на прикроватном низком столике.

Батя уже удобно лежал на постели, опираясь спиной на изголовье кровати. Лери суетилась рядом, поправляя одеяло, и не обращая внимание на ворчание своего подопечного.

Рядом на широкой постели вольготно расположился Дымыч.

— Идите! — отправила прислугу на выход. Взяла чашку с бульоном и села на кровать.

Мужья расположились на широком диване у панорамных окон.

— Лери, спасибо, дальше я сама…

— Евгеша, убери от меня эту курицу-наседку. Достала уже…

Отца устроили хорошо, усадив его в подушки, и уже даже вымыв и переодев в чистую рубашку.

— Батя, не ворчи. Лери о тебе заботится…

Положила салфетку ему на грудь, заправив за воротник, и потом взяла тарелку, зачерпнув бульон ложкой, поднесла ко рту бати.

— Ну, ты прямо как совсем немощного кормишь, — буркнул он, но рот открыл, и все покорно проглотил. — Руки-то целы, сам могу поесть, вот сил пока мало…

— Ешь, потом обсудим, — прервала его. С улыбкой продолжила кормить его дальше. Чашка уже была пустой, и я подала мясо и вилку, он отобрал у меня ее, и уже ел сам. Силы к моему папеньке возвращались стремительно. Вон, уже и раны стали затягиваться.

— А эти качки — кто? — не выдержал он тишины.

— Это потом. Расскажи… С самого начала, — попросила я, наливая ему чаю и ставя поближе мед и фрукты.

— С твоего конца, ты имеешь в виду? А этим можно доверять? — кивнул он в сторону мужей. Я прямо спиной чувствовала их растущее недовольство и раздражение.

— Можно. Они теперь — семья. Моя семья, как и ты. Так что, не томи…

— Позвонил твой командир и буднично сообщил, что ты доблестно погибла, прикрыв собой гранату, и тем самым спасла курсантов от гибели. Сказал, что вернут твои останки, как только соберут их, тогда и будут похороны, — он замолчал, я забрала чашку и помогла лечь удобнее, убрав одну из подушек под спиной. — Через неделю я получил твой цинковый гроб и пакет вещей из кабинета. На кладбище пришел генерал, командир ЧВК, принес медаль за храбрость и звание героя, посмертно. Десять выстрелов из автоматов холостыми. Вот и все.

— И никаких объяснений? — удивилась я.

— Почему же, отчет по полной форме в папке. Добившей меня…

— Сердце? — сжала его руку, поддерживая.

— Да. До этого словно во сне все было. Вообще в душе никакого отклика. После похорон пришел домой, положил перед фотографией твоей медаль, открыл папку. И все… До телефона и не смог дойти, да что там говорить, встать не смог. Так и умер перед твоими фотографиями и медалями. Надеюсь, хоть рядом похоронили…

— Теперь какая разница? — погладила его по щеке. — Батя, мы теперь снова вместе. Познакомься… — внезапно смутилась, — Рэт, Хан, Хисс, мои мужья.

— Ну, что тут говорить… — хмыкнул батя. — Молодец, дочь, не мелочилась!

— Как тебя зовут в этой жизни? — отлегло, хоть не потроллил и насмехаться не стал, и то хорошо.

— Виландер… И я один из тех, кто пришел сюда в качестве наемника. Но почему-то меня забраковали, и, оглушив, надели рабский ошейник. Продали какой-то ящерке… Все словно в какой-то пелене тьмы, вроде — я, и вроде — не я. Вот после, как оказался на тюремных нарах, я пришел в себя окончательно. А тут и ты подоспела… — его глаза заблестели от влаги, — и я рад! Дочь, Ежик, все равно кем, я хочу быть рядом. И Дымка тут.

— Ну, должность главного лекаря — твоя. Отдыхай! Завтра навещу тебя после завтрака. У меня потом дела, не знаю, во сколько явлюсь обратно,  — нагнулась, поцеловала в щеку. — Отец, а ты в теле один?

— Ты о чем, дочь? — Батя как-то странно напрягся, нахмурился.

— Прежний хозяин этого тела, где он? С тобой в одном теле?

— Нет. Виландер сгорел… а потом появился я…

— Ладно, батя. Потом расскажешь. Доброй ночи, — накрыла его одеялом и поднялась с кровати. Я щелкнула пальцами, потушив светильники.

— Доброй ночи, детка… — пожелал мне батя. Что-то мне кажется ночь не будет спокойной.

— Ваше Величество, я присмотрю за вашим отцом…  — откуда-то снова взялась Лери, вот неугомонная.

— О нет, только не это! — забухтел батя. — Ежик, забери отсюда эту курицу-наседку! Дайте хоть поспать нормально! Чертовы бабы!

— Лери, пойдем! — позвала я ее