Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А мне нравится кофе, — сказала Маша, просто чтобы поддержать разговор.
— Знаете, я давно хотела с вами познакомиться, но стеснялась, — Аннушка сделала глоток из своей чашки и поморщилась.
Маша вежливо молчала, ожидала продолжения.
— Я хотела вас поблагодарить.
— За что?
— Ну, — Аннушка неопределенно взмахнула рукой, — понимаете, я вернулась на работу спустя полгода. Я думала, что на моем рабочем месте будет настоящий бардак. Вы уж меня извините. А там — идеальный порядок, каждая вещь на своем месте, ну и не только…
— Рада, что вас устроила моя работа. — Маша повертела в руках полупустую чашку. Ее так и подмывало спросить, как там Серебряный, но она удержалась.
— А как вам работается на новом месте? — спросила Аннушка после недолгой паузы.
— Хорошо, спасибо.
— Вам, наверное, неинтересно было секретаршей работать?
— Да нет, нормально, — Машу стал вдруг раздражать этот разговор и излишняя Аннушкина любознательность.
— А вы Ивана Матвеевича разбаловали.
— Простите?
— Он мой кофе отказывается пить. Раньше хоть из вежливости пил, а теперь напрочь отказался. Не могу, говорит, Анна, твою бурду пить. Вы ему, наверное, какой-то особенный кофе варили?
— Ничего особенного. — Поняв, что разговор ограничивается только гастрономическими пристрастиями Серебряного, Маша расслабилась. — Главное — купить хороший кофе, а остальное — дело техники.
— Научите! — Аннушка сложила пухлые руки в умоляющем жесте. — Я же вижу, как он без кофе мается. Он мается, а у меня сердце кровью обливается. Маша, вы же знаете, как много он для меня сделал. Я ему теперь по гроб жизни обязана. Научите!
— Хорошо, только как вы это себе представляете?
— Придите ко мне…
— Нет.
— Шеф уедет куда-нибудь, а я вас позову Мы ему мешать не будем. Ну пожалуйста, Маша!
— А может, я вам все на словах объясню?
— Ну, что это такое — на словах! Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
— Хорошо, — сдалась Маша. — Только давайте вечером, когда шеф уедет домой. Хорошо?
— Договорились! Спасибо вам большое! — Аннушка расплылась в счастливой улыбке.
— Да пока не за что.
— А когда начнем?
— Не знаю, как вам будет удобно.
— Может, завтра? Завтра у Ивана Матвеевича на вечер назначена деловая встреча. Он — на встречу, а мы с вами — к плите.
Ох, как ей не хотелось выполнять свое обещание. Ей не хотелось даже подниматься на третий этаж, не то что заходить в «потайную комнату». Но как оказать в такой незначительной просьбе?
Серебряный не верил в дурные приметы. Он бесился не оттого, что пришлось возвращаться за забытыми на работе документами. Он бесился оттого, что теряет драгоценное время.
Уже на выходе из лифта запахло кофе и ванилью. Может, это начались обонятельные галлюцинации из-за того, что ему уже который день хочется кофе? Нет, не просто кофе, ему хочется кофе, который варила Маша…
На подступах к кабинету запах усилился. Приемная была открыта. Странно, он отпустил Аннушку домой еще полчаса назад…
Из-за неплотно прикрытой раздвижной двери доносились женские голоса. Чувствуя себя шпионом, Серебряный на цыпочках пересек кабинет.
— …Важно, чтобы кофе не закипел, — услышал он знакомый голос. — Если закипел, все, можете его вылить. А вот в этих баночках специи. Тут главное…
Серебряный толкнул дверь. Его секретарши, то есть его бывшая и нынешняя секретарши колдовали над плитой. Они были так увлечены, что не сразу заметили его присутствие.
— Дамы, а что это вы тут делаете в столь поздний час? — спросил Серебряный.
Обе женщины вздрогнули и разом обернулись. Вид у них был виновато-испуганный, точно он застукал их за приготовлением не банального кофе, а как минимум, адского зелья.
— А мы вот тут решили… — Его нынешняя секретарша выступила вперед, в то время как его бывшая секретарша затравленно жалась к стене.
— И что вы тут решили? — спросил Серебряный, с вожделением косясь на содержимое турки.
— Вот Мария Андреевна учит меня, как нужно правильно готовить кофе.
— Зачем? — он перевел взгляд с турки на Машу.
— Как это зачем?! — Аннушка уже оправилась от шока. — Чтобы вы могли пить нормальный кофе, а не мою бурду.
Серебряный удивленно выгнул бровь.
— Похвальное рвение. Ну, и как результаты?
— Я еще далека от совершенства, — призналась Аннушка.
— А совершенство у нас, стало быть, Мария Андреевна?
— Я пойду. Извините. — Маша поежилась, точно от холода.
— А это чье творение? — Серебряный сделал шаг к плите, перекрывая ей путь к отступлению.
— Это Маша сварила, Мария Андреевна…
Он взял свою чашку, перелил в нее кофе из турки, сделал большой глоток и удовлетворенно кивнул.
— Вкусно. Значит, вы, Мария Андреевна, решили, что без вашего кофе я пропаду? — спросил он.
— Это не я так решила, это Анна так решила.
А он уже почти забыл, каким чувственным бывает ее голос, когда она волнуется.
— А вы?
— Что — я?
— Что решили вы сами?
Она пожала плечами, посмотрела в окно.
— Я решила, что если Анне требуется помощь, то не будет ничего плохого в том, чтобы ей эту помощь оказать. Я сделала что-то не так, Иван Матвеевич?
Вот, она уже дерзит. Она всегда дерзит, когда оказывается в сложной ситуации.
— Мария Андреевна, кем вы работаете? — холодно поинтересовался Серебряный.
— Начальником компьютерного отдела.
— Вам нечем заняться на своем рабочем месте?
— Мне есть чем заняться на своем рабочем месте. — Ее голос сломался, утратил бархатистую чувственность.
— Вот и занимайтесь своими непосредственными обязанностями! — рыкнул он.
Аннушка ахнула. Маша побледнела. Мгновение Серебряному казалось, что она расплачется, но она взяла себя в руки. Девочка научилась держать удар.
— Я все поняла. Могу я идти?
— Идите.
— Но, Иван Матвеевич! — попыталась вмешаться Аннушка. — Маша не делала ничего плохого.
— Тихо! — прикрикнул он на нее и залпом допил кофе.
Аннушка сникла, залилась румянцем обиды.
— Мы хотели как лучше…
— Не надо как лучше. Меня вполне устраивает как есть. — Серебряный подхватил забытую папку и вышел из кабинета.