(снова перебирая открытки). Что же мы сделаем с ними?

Л и н а. Да, как понадежнее их спрятать?

О л я. Если за обоями? Там, где отклеились.

Л и н а. А что? Мысль! Они — вроде памятника. Спрятали, сохранили от гибели. И вернули потом на место.

О л я (думая о чем-то своем). Да, памятник можно только спрятать… Что же еще? (Помолчав). Ты когда начинаешь?

Л и н а. Завтра. На Соломенке. Я — коммерсантка. Кино!

Звонок.

(Убирает открытки в стол). Кто бы это? (Выходит).

О л я. Нет, не имею я права такое советовать ей… Почему меня лично ничто не пугает? Потому что сама ничего не могу? Самое страшное — это бессилие…

Входит  Л и н а  с  М и х а и л о м  С а в и ц к и м.

С а в и ц к и й. Здравствуй, малыш.

О л я. И ты не спустила его с лестницы?

Л и н а. Сил не хватит.

С а в и ц к и й. Я сяду? Ведь приглашения все равно не будет? (Садится, механически раскрывает шахматную доску).

Л и н а. Зачем пожаловали?

С а в и ц к и й. Как твои дела, Оля?

О л я. Вас о чем-то спрашивают!

С а в и ц к и й (так же механически расставляет фигуры). От меня потребовали списки всех жильцов, которые имеют высшее специальное образование и уклоняются от работы.

О л я. Соберите фигуры, Савицкий.

С а в и ц к и й (протягивает бумагу). Распоряжение коменданта города — генерала Эбергарта. Придется указать твою профессию, Лина. А также служебный ранг и партийность Петра Максимовича. Умолчу я, донесет дворник. Он приставлен и ко мне. Понимаешь ты, чем все это пахнет?

Л и н а. Германия. За саботаж.

С а в и ц к и й. Допустим, я сошлюсь на болезнь Оли. На то, что она нуждается в уходе. Но господа из комендатуры не слишком чувствительны. Что будем делать?

Л и н а. Сыграем?

С а в и ц к и й. Что такое?

Л и н а. Партию в шахматы!

С а в и ц к и й (принимая вызов). Я силен в этом деле.

Л и н а. Я тоже. (Садится к столику). Первый ход мой. Все-таки дама. (Двигает пешку).

Каждая последующая реплика совпадает с ходом.

Вы учились в политехническом, Савицкий. На последнем курсе. В июле бросили. Почему?

С а в и ц к и й. Там не понравились мои «вольные разговорчики» о войне. Сразу же вспомнили отца и — по совокупности — попросили, так сказать, выйти вон.

Л и н а. А в управдомы приняли без всяких?

С а в и ц к и й. Кто же тогда соглашался на такую прозаическую работу? У меня, с клеймом «нечестивца», не было выбора. Лошадка в опасности!

Л и н а (парируя ход). Вижу. И в этой должности сразу поладили с новыми хозяевами?

С а в и ц к и й. Лучше уж я, чем кто-то другой. Тут можно творить не только зло…

Л и н а. Гарде! Надеетесь на их вечное царство?

С а в и ц к и й. А я закрылся. Лина, ты знаешь, что случилось с Володей Самчуком?

Л и н а (опрокинула фигуру). Что с ним могло случиться?

С а в и ц к и й. Он пытался взорвать особняк гауляйтера Коха.

Л и н а (пошла явно наобум). Чепуха. Самчука нет в Киеве.

С а в и ц к и й. Грубая ошибка. (Бьет). Гестапо обнаружило взрывное устройство. Володя с товарищем попали в засаду… Отстреливались…

Лина вздрагивает, но двигает фигуру.

Через три хода — верный мат.

Л и н а (смешала фигуры). Что-то плохо соображаю. Устала.

С а в и ц к и й. Второй был убит. Володю ранило в руку. Осадили его квартиру. Где он теперь…

Л и н а. Это знаю я? И скажу вам? Чтобы избежать Германии?

С а в и ц к и й. Говорить ничего не нужно.

Л и н а. Ах, вот что?! Что-то передать ему? Готовите заручку на будущее?

С а в и ц к и й. Вчера взяли ту женщину, которая вызволила Самчука из лагеря. В гестапо иногда не выдерживают и здоровые мужчины. Если она знает, где скрывается Володя…

О л я. Откуда вам все это известно?

С а в и ц к и й. Все поняла, Лина? А ты завтра отправишься в немецкую строительную фирму «Гамбек». Предъявишь диплом, и уже через день будешь работать инженером.

О л я. Она не пойдет туда.

С а в и ц к и й. Да, придется восстанавливать мосты, но они останутся и потом. А в Германии попадешь на военный завод. И своими руками — снаряды, мины, бомбы…

О л я. Там, в «Гамбеке», тоже можно творить не только зло?

Л и н а (раскрывает двери). На службе кадим дьяволу, а дома, втихомолку, — свечку боженьке? Я не знаю, где искать Володю. К сожалению, не знаю. И я не буду, Савицкий, строить и чинить мосты. Те, по которым идут к фронту немецкие поезда. Я презираю и ненавижу оборотней. И стыжусь того, что вовремя не разглядела вашу трусливую заячью душу. Мы ведь… друзья детства!

С а в и ц к и й (складывает фигуры). Я рискну, Лина. Тебя не будет в списках. А если ты… если ты случайно встретишь Володю, скажи ему об аресте той женщины. (Быстро выходит).

Л и н а (вполголоса). Так вот почему он так вел себя со мной…

О л я. Кто?

Л и н а. Я думала вслух? (После паузы). Володя.

О л я. Значит, все-таки видишься с ним?! И скрывала это?

Л и н а. Оля, что ты теперь думаешь о Савицком?

О л я. Мне кажется — вначале он… проверял, испытывал тебя.

Л и н а. Савицкий — меня?

О л я. Пойдешь ли к немцам. Чтобы спастись от Германии.

Л и н а. Подпольщик? Савицкий?! Нет. Ничего он не забыл и не простил. Эти люди чертовски злопамятны. Сегодня они с нашими врагами. Если встречу Володю, скажу ему: «Вот кого ты должен опасаться больше всех!» (Достает из стола пакет с открытками). Теперь я знаю, как мне поступить!

О л я (восхищенно). Ты возьмешь и эти открытки завтра с собой? Тебе не страшно?

Л и н а. Самое страшное, Оленыш, ничего не делать, когда со всеми случилось самое страшное.

В ПЕРВЫЙ РАЗ

Ветреный промозглый день. Скверик на рабочей окраине. Стена дома с вывеской над витриной: «ФИЛИПП САВКО. СЛУЧАЙНЫЕ ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ТОВАРЫ». Тут же наклеены распоряжения властей. Редкие спешащие прохожие. У скамейки странная фигура. Это  Л и н а  в длиннополом ватнике, в платке, в мужских ботинках. Ежится, постукивает ногами. На груди лоток со стеклянной крышкой. С непривычки, от неловкости, голос ее срывается.

Л и н а. Открытки с видами городов и красивых местностей! Памятники старины, виды городов, природные заповедники! В комплектах и на выбор! Только один день, распродажа остатков!

Появляется пьяный  п р о х о ж и й, пытается прочесть бумажку на лотке.

П р о х о ж и й. Мо-ло-дец Кух-ля, ум-ней-шая го-лова… Давай!

Л и н а (протягивает открытку). Деньги есть?

П р о х о ж и й. Мильон! (Едва удерживает открытку). Хо, Одесса-мама! Папа Дюк… Дери-бабуш-ка… Ты и во сне столько сотен не видела… сколько я в Одессе про-с-садил! Девоч-ки-ку-рочки… (Выворачивает карманы, свистит). Нет монет, миль пардон-пирамидон… Подари одну за красоту!

Подходит пожилая  ж е н щ и н а  с кошелкой.

Ж е н щ и н а. Дурак неумытый. (Вырывает открытку).

П р о х о ж и й. Ты, полегче! Мы и шепнуть кое-кому можем.

Л и н а (опасливо). Выпил человек, бог с ним.

Ж е н щ и н а. Я тебе шепну! Язык навсегда отсохнет.

П р о х о ж и й. Тихо, тихо!

Л и н а. Оставьте его, а то уйду сейчас…

Ж е н щ и н а (теснит). Думаешь — баба, так и не скручу рога?

Прохожий ретируется, отступая под ее напором.

Мой в Одессе голову сложил!.. (Отдышавшись). Показывай, дочка.

Л и н а (выбирает, подает открытки). Эти вот посмотрите.

Ж е н щ и н а. Одесса, оперный театр…