– А вот так. Просто я умею чувствовать, когда менясобираются убить. Не знаю, как это объяснить, но у меня развита интуиция,которая помогает мне предчувствовать беду.

– Тогда почему ты не предупредила об опасности других?

– Как ты смеешь задавать мне такие вопросы?

– Прости.

– Я что-то не поняла. Ты меня в чем-то подозреваешь?!

– Да ты что такое говоришь…

– Смотри мне!

Я подошла к ребятам и постаралась улыбнуться.

– Чупа, для нас очень важно, что ты осталась жива. Нам жаль,что произошла такая трагедия. Мы готовы убить любого, кто это сделал…

Все эти реплики сыпались одна за другой, и я решила, чтопора их прекратить.

– Тихо! Я рада, что осталась жива, что осталась с вами и мыбудем делать наше общее дело. Наших мальчиков мы похороним достойно. Пустьвраги знают, как дороги нам наши люди и как мы чтим их память. Я не хочу искатьобидчиков и вести с кем-либо переговоры. С сегодняшнего дня мы приводим нашисилы в полную боевую готовность и начинаем войну против Шаха. Каждый из васдолжен убить хотя бы по одному человеку из группировки Шаха. Вознаграждение затруп – три тысячи долларов. Кто не сможет совершить убийство, будет должен тритысячи мне. У каждого члена шаховской группировки на кисти руки есть небольшаянаколка в форме короны и надпись: «Шax». Мне нужно принести кисть с этойнаколкой – тогда убийство будет зачтено. Никого не щадить. Тот, кто сможетубить самого Шаха, будет отмечен особо.

Мои мальчики заметно оживились и возбужденно заговорили. А ятем временем повернулась к Гарику и произнесла:

– Уволить все руководство ресторана и службу безопасности. Вкратчайшие сроки набрать новый штат сотрудников и приступить к работе. Решайсам – кому ты поручишь это сделать.

– Я бы хотел это сделать сам.

– Ну делай. А почему сам?

– Потому что сегодня ты чуть не погибла. Я бы хотел сампроконтролировать подбор персонала и побеседовать с будущими охранниками, чтобыподобный инцидент никогда не повторился.

– Тебе виднее.

Я вновь посмотрела на мальчиков.

– Вопросы есть?

– Все ясно, – послышалось в ответ.

– Тогда за работу.

– Чупа, ты опять осталась без телохранителей, – грустнозаметил Гарик.

– Я все больше и больше начинаю понимать, что вполне могуобойтись и без них. Мои телохранители не умеют предчувствовать беду.

– А ты умеешь?

– Умею.

– И все же я настаиваю на том, чтобы приставить к тебе хотябы одного охранника.

– Валяй. Я поехала домой.

– Давай я тебя отвезу.

– У тебя здесь куча дел.

– С делами разберутся пацаны. Я отвезу и вернусь обратно.

– Как хочешь, – безразлично ответила я и направилась кмашине. Гарик сел за руль, и машина тронулась с места.

– На дачу?

– Нет, на городскую квартиру.

– Чупа, но это опасно. На даче полно охраны, а здесь тыбудешь одна.

– В том-то и дело, что я хочу побыть одна…

– Хорошо. Тебе надо выспаться. Я решу вопрос стелохранителем и сразу его привезу.

Я промолчала… Доехав до дома, Гарик вылез из машины и открылмне дверь. Я выбралась и направилась к подъезду.

– Чупа, может, я с тобой?

– Не надо. Езжай в ресторан. Ты старший, а там слишком многодел.

– Тогда я хотя бы доведу тебя до квартиры.

– Я же сказала, что хочу побыть одна. Я буду ждать, когда тынайдешь мне профессионального телохранителя.

– Как найду – сразу привезу.

– Валяй, только, ради бога, не привози какую-нибудьшелупень. Найди что-нибудь стоящее – типа Бульдога.

– Обижаешь. Толик со Славиком были классными профессионалами– просто они еще не успели себя проявить.

Я подошла к подъезду и взялась за ручку двери. Затемоглянулась на Гарика и произнесла:

– Позвони, как освободишься.

– Конечно! Сейчас расхлебаюсь с делами. Затем найду тебетелохранителя – и сразу позвоню.

– Было бы здорово, если бы ты нашел Бульдога, – улыбнуласья.

Гарик вздрогнул и тихо спросил:

– Чупа, ты в порядке?

– В порядке, не переживай.

– Может, все-таки на дачу?

– Я хочу побыть одна.

Я толкнула дверь и зашла внутрь.

Я жутко гордилась, когда купила эту квартиру. Жить в такомдоме – мечта любого нормального человека, который хоть немного вкусил прелестипетербургской жизни.

Питер – это вообще отдельное государство, живущее по своимзаконам. Больше всего этот город не любит приезжих. Так что за право жить подпитерским солнцем нужно бороться. Питер – это как наркотик, которым хоть разукололся – и уже не можешь слезть с иглы. Приезжаешь в другие города – иначинается ломка.

Когда я жила в Хабаровске, то даже не подозревала, чтозначит жить в Питере, а теперь, приезжая в Хабаровск, я не могу выдержать тамбольше трех дней. Я могу объехать свой родной город за час и уж точно не найдув нем для себя применения. Я люблю Питер настолько, что, как мне кажется, дажене смогла бы жить за границей. Единственное, что всегда меня бесило, так этонелепые законы, которые создают большие люди этого города. Петербург всегда жили живет за счет приезжих, поэтому обирает их в той мере, на которую способен.

Так вот, мой домик находится недалеко от центра и смотритокнами прямо на Неву. Человек с улицы никогда не сможет зайти сюда – ни подкаким предлогом. В каждом подъезде существует навороченный пункт охраны, игостей к нам пускают только по пропускам. Прямо под домом находится подземнаяавтомобильная стоянка.