В своем заключении на проект С. Ю. Витте совершенно иначе подошел к вопросу о том, как помочь дворянству найти достойное место в новой жизни. Прежде всего, полагал он, следует обсудить общие условия сельского хозяйства, в том числе и хозяйства поместных дворян, а затем уже планировать меры к улучшению этих условий.

Министр финансов не был сторонником той точки зрения (она имеет некоторое хождение и в наши дни), что мелкое сельское хозяйство, устроенное на семейных началах, имеет неоспоримые преимущества перед крупным, ведущимся с применением наемного персонала124. Противник всякого социального иждивенчества, С. Ю. Витте категорически отметал претензии дворян на особые заслуги перед государством — по его представлению, не дворяне только, но все сословия несли тягло, налагаемое на них государством во имя общей пользы125. По мнению министра финансов, работа Особого совещания по делам дворянского сословия окажется благотворной лишь в том случае, если сословные интересы дворян будут учитываться лишь в той мере, в какой они совпадают с общегосударственными. В документе было прямо сказано: денежные средства, собираемые государством со всех сословий, не могут быть потрачены на нужды только одного из них.

В «Воспоминаниях» С. Ю. Витте заметил, что если журналы Особого совещания по делам дворянского сословия будут когда-нибудь опубликованы (а они не опубликованы полностью до сих пор), то эта публикация будет сильнейшим ударом по престижу российского дворянства.

Когда С. Ю. Витте узнал, что дворяне пытаются добраться до казенного кошелька через посредство Дворянского банка, то принял самые решительные контрмеры. Он доложил царю — дворянские домогательства государственных денег крайне вредно влияют на обороты самого банка. В ожидании новых льгот его заемщики перестали вносить регулярные платежи в расчете на то, что эти льготы будут дарованы прежде, чем банк вынужден будет приступить к взысканию недоимок.

2 апреля 1899 года Витте добился от царя положительной резолюции на доклад, где говорилось, что впредь до завершения конверсии 4 %-ных и 4,5 %-ных закладных листов «…не были возбуждаемы и не могли подлежать рассмотрению в высших государственных установлениях, полагая в числе оных и… Особое совещание по делам дворянского сословия, какие-либо вопросы, касающиеся пересмотра или частичного изменения действующего устава государственного Дворянского земельного банка, равно как и иных существующих о нем узаконений, иначе как в порядке испрошений на сие министром финансов непосредственных у его императорского величества указаний»126.

Своей твердой позиции по дворянскому вопросу С. Ю. Витте не изменил и впоследствии. Когда в конце 1905 года Крестьянский банк получил неограниченное право покупки земель за собственный счет для перепродажи их крестьянам, помещики собирались хорошо поживиться на этом. Но у них ничего не вышло — во главе управления сословным ипотечным кредитом С. Ю. Витте поставил своего верного ученика и единомышленника А. И. Путилова. Тогда предводители дворянства, собравшись в Москве, направили жалобу императору, где писали, что банк им мешает процветать, отказываясь участвовать в сделках с явно завышенной оценкой недвижимости.

С. Ю. Витте настаивал, чтобы банк финансировал земельные покупки по ценам, которые выражают действительную стоимость земли, хотя крестьяне были готовы покупать землю и втридорога, уповая на то, что долги им все равно простят. По этому вопросу им была составлена специальная записка для императора Николая II под названием «Справка о ходе дел в Крестьянском банке». В ответ на очередной поток дворянских жалоб С. Ю. Витте писал в характерном для него стиле: «Это старая история. В течение 20 лет все подобные собрания (имеется в виду собрание представителей дворянства в Москве. — С. И.) кончались тем, что просили давать им больше денег из Дворянского банка, как можно меньше брать с них платежей на занятые деньги (для чего был выпущен выигрышный заем на 215 млн руб.), прощать недоимки и держать крестьян в полной опеке: не давать им ни общих судов (суды особые — волостные), ни общей администрации (земские начальники), ни уменьшать их выкупные платежи (это баловство) и проч. Вот и дожили до того, что крестьяне озверели. Теперь новая песнь: купите для них нашу землю, но заплатите нам по нашей оценке. Для того, чтобы согласовать несогласуемое, то есть, с одной стороны, продать землю подороже, а с другой — облагодетельствовать крестьян, предлагают часть платежей крестьян взять на счет казны. Но что есть такое казна? Это тоже деньги народа, и их должен будет заплатить тот же народ»127.

***

Отношения министра финансов с верхами русского торгово-промышленного мира также складывались непросто. Российская буржуазия никогда не считала его вполне своим. Журнал отечественных деловых кругов «Промышленность и торговля» писал о С. Ю. Витте: «Вся его многосторонняя деятельность была направлена к одной цели: к организации государственного порядка»128.

Очень сильно навредила С. Ю. Витте в глазах крупного капитала позиция, которую он занял по отношению к нему в годы экономического кризиса начала XX века. Надо сказать, что С. Ю. Витте вовсе не отказался от прежнего курса на поддержку магнатов капиталистической индустрии ссудами из государственных средств. Но он резонно полагал, что между финансовой поддержкой крупных частных компаний и их субсидированием за счет казны дистанция довольно большого размера. Между тем в предшествующем финансовом управлении она совершенно стиралась. Например, Путиловский завод, один из самых крупных российских производителей рельсов, паровозов и вагонов, в 1878 году был взят Государственным банком в полное управление, после чего в 1883 году продан в частные руки с потерей больших банковских средств (3,2 млн руб.). Министр финансов Н. X. Бунге, полностью оправдывая такую практику, писал: «Создав с значительными пожертвованиями государственного казначейства отрасли отечественной промышленности по выделке рельсов и по изготовлению подвижного состава для железных дорог и тем поставив себя в большую независимость от иностранных рынков, правительство не могло безучастно относиться к дальнейшим судьбам этой промышленности»129.

Государство спасало от разорения дельцов-учредителей, поскольку, по мнению властей, они принадлежали к сливкам торгово-промышленного класса и их крах вызвал бы многочисленные и трудно предсказуемые несчастья. Поддержка всем известных грюндеров В. А. Кокорева, П. И. Губонина, С. Д. Башмакова государственным финансированием в 1876–1880 годах, по подсчетам И. Ф. Гиндина, обошлась в 17 млн 82 тыс. руб.130

Капиталистическая банковская система также родилась на свет с помощью прямого казенного финансирования. При учреждении в 1866 году Московского купеческого банка Государственный банк оставил за собой пакет его паев на сумму 1 млн руб. из общего выпуска 5 млн руб.

Один из постулатов классической политэкономии гласит, что банк в своей сущности есть не более чем посредник между ссудными и функционирующими капиталистами. Соответственно тому функция любого кредитного учреждения, в том числе и государственного, в процессе создания материальных ценностей чисто служебная. «Ни одно государство, даже самое могущественное, не в силах созидать капиталы» — эта фраза из всеподданнейшего доклада министра финансов императору 1899 года выражает суть взглядов С. Ю. Витте на проблемы денежно-кредитной политики.