Ура! Уррра-а-а! Сделала! Теперь билеты на самолет.

Черт! Надо было сразу взять билеты, а не тащиться в ресторан. А вдруг не будет билетов? Дура! Самая настоящая дура!

Но билеты были. Слава богу, не сезон. И ахнула: билеты в премиум-класс – шестьсот пятьдесят тысяч рублей! Здравствуй, мир богачей! Я нищенка, прими меня!

Лихорадочно пересчитала деньги – что там у нее осталось после гостиницы и похода по магазинам? Выходило – чуть-чуть, в обрез! Едва-едва! Это хорошо еще, что за виллу не пришлось давать предоплату! И кстати, денег на карте не хватит. Надо идти докладывать. Или…

Маша взяла телефон, помедлила секунд десять, выдохнула и набрала номер. Константин Петрович ответил после пяти гудков, и Маша быстро, в нескольких фраза, обрисовала ситуацию. Он после пятисекундной паузы сказал:

– Молодец. Все правильно сделала. Честно сказать, я сам не ожидал такой цены, не подрассчитал. Моя вина. Скинь мне эсэмэской номер карты.

– А вы когда приедете? Мне тут одной тоскливо, Константин Петрович! В чужом городе… как-то не по себе.

– Приеду. Номер скинь!

И отключился. Маша вздохнула, взяла в руки карту и начала набирать цифры на телефоне. Через минуту эсэмэска ушла адресату.

Деньги пришли через час. Это было довольно-таки быстро, вроде как по правилам Сбера могли мариновать деньги на корсчетах неделю, а то и больше. Но не в этот раз. Еще через час принтер, имевшийся в номере, бодро печатал два электронных билета. Данные Константина Петровича Маша привезла с собой, он заранее написал их на бумажке. Осталось только ввести их в анкету при оформлении билета и… перевести деньги.

Честно сказать, Маше даже слегка ударило в голову – ну такие деньги! Миллион триста тысяч только за то, чтобы перелететь океан?! Да черт подери, это что такое?! Да за эти деньги хорошую машинку можно купить! Красненькую!

Хм… а с другой стороны… двадцать тысяч долларов? Всего-то? На самом деле не такие уж и большие деньги. Для буржуев. А для глубинки, для таких, как она… просто запредельные. И это грустно.

Впрочем, чего грустить? Жизнь хороша! Жизнь прекрасна!

Набрала номер, ответил почти сразу.

– Слушаю.

– Все готово! Купила! «Бритиш эйрланс», на послезавтра, как вы и сказали! Что мне делать дальше?

– Отдыхай. По магазинам походи – вы, женщины, любите по магазинам ходить. Я тебя найду.

Отключился, и Маша осталась сидеть с трубкой в руке. Улыбка сползла с губ, и ей снова стало грустно. Ну что же он все не едет?

– Я сейчас охрану вызову!

Семен забился в угол, с ужасом глядя на пистолет в руке Константина. Он выбрал для этого дела «кольт», и дырка сорок пятого калибра наводила ужас на рыхлого Семена. Он будто заглядывал в бездну, когда смотрел в эту черную «нору».

– Вызови, сука! Решил на девку бабло повесить?! Говори, решил?!

– Да! Она двести тысяч забрала! И меня ударила! Эта маленькая мразь…

– Заткнись, сучонок! Говори сюда – брала она два миллиона или нет? Говори!

– Не брала! Я хотел ее наказать!

– Молчать, сука! А теперь расскажи, сколько ты взял, чтобы отдать машину мне, а не тому, кто ее заказал! Ну! Быстро!

– Пятьсот! Пятьсот тысяч вы мне дали!

– А теперь рассказывай – зачем тебе нужна была Маша? Трахал ее? Ну?

– Трахал. И что? Она моя секретарша! Ее обязанность меня удовлетворять! Я должен сбрасывать напряжение!

– Слушай сюда, тварь! Теперь, если ты сунешься к Маше или к ее матери – я эту запись покажу и твоей жене, и тестю, и покупателю «гелика». Понял? А потом просто вернусь и вышибу тебе мозги – если они не вышибут! Потому забудь о Маше и обо мне! Кстати, ты мне еще должен за то, что дал мои данные каким-то мудакам. Дал ведь, сволочь?!

– Они мне угрожали! Это московские менты! Что я мог сделать?!

– Все. Заткнулся и сидишь тихо, не отсвечиваешь. Живешь так, как жил. Если не хочешь проблем.

Константин сунул «кольт» за ремень брюк позади и, повернувшись, вышел из кабинета. Теперь – домой. Все обдумать и… покормить живность. Да, как ни банально звучит – мы в ответе за тех, кого приручили.

Коты собрались на крыльце и, когда здоровенный черный джип въехал во двор, прижались к земле и стали расползаться по сторонам – вдруг чужой? Не привыкли еще к этой машине.

Впрочем, пусть и не привыкают. От машины придется избавиться, как ни жалко. Хотя… почему избавиться? Купит дом где-нибудь в Крыму. Или в Сочи. И перегонит туда машину. А пока она постоит на стоянке, ничего с ней не случится. Можно было бы, конечно, и во дворе оставить… И правда – а зачем на стоянку? Возиться только… Черт с ней, пусть стоит во дворе. Вокруг соседи. Вряд ли уж вор влезет. Хотя… всякое может быть. Но тут уж – как получится. «Уазик»! Ох, Оля, Оля…

А девка хорошо работает, Машка. Все четко, все как положено. Что нужно было сделать, сделала. И похоже, глаз на него положила. Да не похоже, а положила. И это напрягает. Не потому, что хочет с ним быть красивая девка, это любому мужику приятно, а потому, что… не надо ему этого. Пока не надо! Если бы так… хм… по обязанности, отношения «босс – секратарша», тогда куда ни шло. Но поддаться чарам молодой красивой девки, когда еще рана в душе не зажила… это разве не предательство памяти Оли? Она еще и в рай не успела долететь, а он уже с девкой кувыркается! Стремно это все… нехорошо.

Коты снова собрались у крыльца, Константин отпер двери, вошел, нашел корм для кошек, наполнил миски. Потом забрался на второй этаж, сменил воду у попугайчиков, засыпал корма. Если с ним что-то случится… кошки-то, может, еще и выживут, а вот попугаям конец. Может, их выпустить куда-нибудь на Сентинелы? В джунгли? Ну а что, джунгли – их родина!

Жалко. Попугайчик говорит голосом Оли. Она его учила. Он чмокает, как она, хихикает, песенки поет ее голосом. И выпустить его куда-то в джунгли, чтобы больше никогда не услышать ее голос? Да и Настя расстроится. Нет уж, пусть пока что побудут. Пусть Настя решает, что с ними делать.

Спустился в кухню, открыл холодильник. Смешно, но забыл купить поесть, и у него из еды теперь только три куриных яйца, сиротливо притулившихся в пустом лотке, да топленое масло. Нет, ну можно, конечно, пожарить картошки или там… хм… тушенки банку открыть! Только вот не хочется. Хочется чего-то такого… вкусного, в общем.

Кстати, почему бы ему не слетать в Москву? Что он теряет? Да ничего! Кстати, и ребят навестить в больничке. Время еще есть… и вот еще что – одеться ему нужно как следует. Барахла-то у него совсем нет! Стыдоба!

Константин криво усмехнулся, надел куртку, ботинки и представил себе лицо Маши. Повернул браслет.

Картинка открылась вполне живописная – Маша сидела в огромной ванне, голая, вся в пене, и мурлыкала какую-то песенку, приговаривая: «Ляля! Ля-ля-ля!» – и при этом терла груди мягкой рукавичкой. Коричневые соски – крупные, сочные – торчали вперед, возбужденные прикосновениями, и выглядело это очень соблазнительно.