кабинет и открыл там коричневую кожаную коробочку, стоявшую в книжном шкафу. Из коробочки он извлёк длинную тонкую волшебную палочку из чёрного дерева, а из ящика стола – каменную руку.

– Дедушка Джон, ты что, настоящий волшебник? – воскликнул Спенсер, уставившись на палочку. Но дедушка лишь закатил глаза, словно это была абсурдная догадка.

Они выскользнули через парадную дверь и двинулись в сад на заднем дворе. Ребятам пришлось перейти на бег, чтобы поспеть за дедушкой Джоном, который широкими шагами прошёл под деревянной аркой и направился вниз по дорожке, к «кладбищу статуй».

Клейкий клей показался обычным, когда его выдавили из тюбика. Но едва они поднесли отрубленную руку к обломанному запястью миссис Вилемс, шов зашипел. Затем где-то вдалеке послышался звон колокольчиков, и шов между рукой и запястьем исчез, словно его никогда и не было.

Дедушка Джон достал волшебную палочку из-под джемпера и повернулся лицом к статуям миссис Вилемс, Майи и Евы. Он нервно прокашлялся.

– Держитесь за волшебную палочку, – скомандовал он ребятам.

Они так и сделали, и тогда он положил сверху свою ладонь.

– А теперь подумайте, как выглядела миссис Вилемс, когда была человеком, какой у неё был голос. Оживите её в своём воображении.

Когда они подняли волшебную палочку в воздух, Хеди стала вспоминать о миссис Вилемс: как та отправила их гулять в сад на солнце, как её целовали древогляды, как она бросилась защищать их от сэра Роланда. Они опустили палочку и направили её на миссис Вилемс и её сестёр.

– Пробудитесь, – прошептал дедушка Джон, пристально смотря на статуи. Кивком он показал Хеди и Спенсеру, что они должны повторить за ним.

– Пробудитесь, – повторили ребята.

Они отошли на несколько шагов и стали ждать.

– Думаете, Майя и Ева так же хорошо готовят пирожные, как миссис Ви? – прошептал Спенсер, обращаясь куда-то вглубь сада.

Хеди с трудом подавила смешок.

– Тебе что, до сих пор хочется есть?

Из дома вдруг послышались голоса, и они повернулись на шум, на мгновение даже испугавшись, не случилось ли что. Но в голосах не было ни страха, ни тревоги – они просто смеялись.

– В моём доме ещё никогда не было столько народа, – пробормотал дедушка Джон.

– У тебя большой дом, – сказала Хеди. – В нём же хватит места ещё для троих?

– Хватит, – согласился дедушка Джон.

После этих слов поверхность каменных статуй пошла трещинами. Хеди взяла Спенсера и дедушку Джона за руки и улыбнулась. Со всё растущей надеждой они смотрели, как со статуй обваливаются куски чёрного камня, выпуская на свободу прятавшуюся под ними жизнь.

Эпилог

Каменная ворона сомневалась.

Ей уже не обязательно было сидеть на крыше под видом каменной статуи, она могла взлететь в любое время – а летать ей нравилось больше всего. Но, сидя над окном чердака, где помогла девочке взлететь, она услышала шум, который заставил её заглянуть внутрь.

На чердаке всё казалось тусклым и неподвижным, но потом опять послышался шум. Тук-тук. У стены стояли две большие картины в рамах. Тук-тук. Одна из рам подрагивала, словно по ней стучали. Тук-тук. В картонке, закрывавшей картину спереди, виднелась большая дыра. Если бы освещение было лучше, каменная ворона увидела бы коричневый глаз похожего на сороку существа, выглядывающий в эту дыру.

Голоса внизу снова отвлекли каменную ворону. То была Роуз, уже больше не Пропавшая: её нашли, и она снова была со своей семьёй. Ворона теперь тоже считала их своими родными, членами своей стаи. Все обнимались, прощаясь друг с другом, а потом четверо из стаи сели в красную машину и поехали прочь. Даже девочка, умевшая летать.

Каменная ворона подпрыгнула и прямо в воздухе превратилась в настоящую. Она стала кружить над машиной, медленно спускавшейся с холма. Когда красная машина подъехала к маленькому дому с террасой, её кто-то остановил, и вороне пришлось сесть на фонарный столб, чтобы посмотреть. Из дома, широко улыбаясь, вышла женщина, готовившая для Хозяина, а за ней – ещё две, очень на неё похожие. Они передали свёртки с подарками через окна машины и расцеловали всех пассажиров, смеясь и болтая о чём-то, а потом семья всё же покинула деревню.

Красная машина неслась к лесу, и ворона следовала за ней. Когда они добрались до деревьев, среди которых жили дикие звери, девочка в машине заметила ворону и опустила стекло, так что ветер растрепал её волосы, а щёки быстро зарумянились от холода.

– Увидимся на Пасху! – крикнула она, а улыбающийся мальчик помахал из окна меховой шапкой. Потом девочка снова закрыла окно, и они, сияя, стали наблюдать за вороной. Чтобы порадовать их, птица сделала в воздухе грациозную волну – вверх, потом вниз. Она хотела, чтобы девочка навсегда запомнила, что может летать.

По дороге неслась ещё одна машина. Она быстро – может быть, даже безрассудно – набирала скорость, подбираясь всё ближе к красной машине, словно охотилась на неё. Ворона спустилась и поравнялась с машинами, чувствуя неясную тревогу.

В машине-охотнице сидел всего один человек – с тёмными волосами и ярким красно-синим шарфом на длинной шее. Его машина, взревев, пошла на обгон. Прежде чем обогнать красную машину, одинокий водитель посмотрел на девочку и мальчика через окно и провёл пальцем по шее. Ворона не знала, что дети уже раньше видели и этот шейный платок с персидской вышивкой, и довольно миловидное лицо. Но она сразу поняла, что что-то не так: улыбки исчезли с их лиц, когда они разглядели водителя – и чёрный ноготь на угрожающем пальце.

Незнакомец прибавил газу и резко повернул; красная машина, визжа покрышками, затормозила и съехала на обочину. Другую машину, впрочем, уже было не остановить, и она унеслась вперёд, празднуя победу.

Ворона приземлилась на капот красной машины и заглянула внутрь. Семья была испугана, но никто не пострадал. Папа открыл дверь и вышел из машины, смотря вслед лихачу.

– Кто это вообще такой и что себе позволяет? – закипала мама.

Девочка и мальчик переглянулись и увидели ужас на лицах друг друга.

– Никто.

Благодарности

За годы мы по-разному представляли себе историю Хеди и Спенсера. Видеть, как они ожили на страницах книги, – это сбывшаяся мечта, но мы добрались до неё не одни.

Поначалу мечта казалась совершенно нереальной, но всё изменилось благодаря Дугу Нгаю, тому самому «Дугу – ковровому другу», который сделал из нас писательскую команду и чья вера в нас никогда не