Но сейчас перед ним стояла первоочередная, неотложная задача – вытащить проклятую девчонку из одного из самых отвратительных игорных домов города. Уже истончившееся до предела разочарованиями терпение Адена лопнуло и разлетелось на кусочки, когда он прочитал лаконичную записку, доставленную одним из уличных мальчишек Гриффина. Быстрая пробежка по Мейфэру (это быстрее, чем нанимать кеб) настроения тоже не улучшила, особенно учитывая паршивый ноябрьский дождик, который то начинался, то прекращал идти.

Печально, но именно на Вивьен обрушится весь его гнев. Похоже, что у этой женщины нет ни капли здравого смысла. Мог бы догадаться, что ее смиренная уступчивость нынешним утром – всего лишь уловка. Ну ничего, второй раз он такой ошибки не сделает. Самое время ей понять, что она, конечно, может обвести вокруг пальца все свое окружение, но с ним этот номер не пройдет. Если придется, он перекинет ее через колено и отшлепает по маленькой попке, чтобы она поняла это как следует. Вивьен необходимо еще раз решительно напомнить, что она все еще в опасности, и сделает это он.

Аден добежал до обманчиво приличного на вид здания на Джермин-стрит – красный кирпичный фасад, впечатляющие мраморные колонны. В заведении Гриффина работали лучшие шлюхи, подавалась изысканная еда, а ставки здесь делали самые большие в Лондоне. Роскошное окружение, а клиентами были самые богатые и могущественные члены светского общества, приходивших сюда, чтобы спустить целое состояние.

Но центром притяжения был, конечно, сам Гриффин. Слухи появились едва ли не с первого дня его появления в Лондоне, когда ему было всего четырнадцать. Упорнее всего говорили о том, что он не только владелец безумно успешных игорных домов, но и главарь преступного мира.

Это было неправдой, но Аден знал, что Гриффин управляет растущей финансовой империей и иногда действует на грани закона. Может, он и не преступник, но сфера его влияния распространилась в самых разных направлениях – как на промозглые улицы и в трущобы, так и в богатейшие гостиные бомонда и даже в высшие правительственные структуры. Многие были обязаны Гриффину Стилу по разным причинам и боялись его в равной мере. Ни один человек в здравом уме не пошел бы ему наперекор. Враги его имели обыкновение незаметно исчезать или же их ожидал неизбежный крах, и многие предпочли бы вместо этого пулю в голову.

Но стоило войти в игорный ад Гриффина, и у человека от возбуждения сердце пускалось вскачь. Что-то запретное и опасное, словно аромат духов самых дорогих куртизанок, витало здесь в воздухе, усиливая возбуждение, ведь человек собирался попытать удачу против самого Гриффина!

Помимо прочего, Гриффин был кузеном Адена, еще одним бастардом с королевской кровью в жилах.

Аден постучался в дверь Корморан-Хауса. Ему открыл крепкий лакей, одетый в изысканную ливрею, очень напоминающую одежду прислуги принца-регента. Гриффин обладал весьма извращенным чувством юмора, что Аден только приветствовал.

– Добрый вечер, капитан. – Лакей принял у него пальто и шляпу. – Мистер Стил ждет вас в своем кабинете.

Аден кивнул, с трудом подавив порыв ворваться в игровые залы, отыскать Вивьен и выволочь ее отсюда. Но Гриффин наверняка за ней присматривает, поэтому пока она в безопасности. А раз уж кузен сейчас в кабинете, а не в игровых залах, где обычно находится в это время, он, похоже, хочет сообщить что-то Адену наедине.

Он пошел по коридору в заднюю часть дома. Кабинет Гриффина находился в пристройке позади основных помещений, втиснутый между главной частью дома и буфетной, кухней и конюшней. Оттуда он всевидящим оком следил за огромным зданием и всем, что в нем происходит, весьма напоминая мифическое существо, в честь которого его назвали[1].

Пусть и небольшой, кабинет Гриффина был украшен богато, даже экстравагантно. Стены оклеены полосатыми обоями насыщенного красного цвета, мерцающими в свете, который отбрасывали свечи, горевшие в богатом подсвечнике и золоченых настенных канделябрах. Полированный шкафчик, щедро покрытый позолотой, стоял у стены, два стула в стиле хэпплуайт с красивой резьбой – у каминной решетки. Гриффин испытывал настоящую страсть к мебели хэпплуайт – весьма странную для человека его типа.

Хозяин Корморан-Хауса, склонив темную голову над гроссбухами, сидел за массивным письменным столом, стоявшим в центре комнаты. Когда Аден закрыл за собой дверь, он поднял голову и отложил перо.

– А, кузен. Как приятно тебя видеть. – Голос у него был приятный, но с какими-то грубыми плебейскими нотками, словно плавные каденции аристократического происхождения протащили по кривым, засыпанным мусором переулкам Ковент-Гардена.

Кстати, очень точное описание всей его истории.

– Называть меня так обязательно? – Аден сел перед столом.

В темных глаза Гриффина заблестели искорки злобного веселья.

– Ты единственный родственник, который меня признает. Разве можно удержаться?

– А ты попытайся, – сухо отозвался Аден. Конечно, у него имелась точно такая же проблема, но это цена, которую приходится платить незаконному отпрыску принца.

– Кстати говоря о наших отцах…

– Чего мы не делаем, – отрезал Аден.

– Ты в последнее время не встречался со своим? – спросил Гриффин, не обратив внимания на слова Адена. – Мне просто интересно, может, ты сумел преодолеть свою антипатию.

Аден уставился на родственника, не желая удостаивать ответом столь абсурдный вопрос.

Гриффин небрежно пожал плечами.

– Ну ладно. Вряд ли тебя можно за это винить. В конце концов наш принчик – самая отвратительная пародия на принца, какую только можно себе представить.

– За исключением твоего достопочтенного родителя.

Отцом Гриффина был Эрнест Август, печально известный герцог Камберленд, один из младших братьев принца-регента. На людях поведение Камберленда было очень сдержанным (по сравнению с братьями), но ходили шепотки, хотя и недоказанные, об обвинениях в убийстве и даже инцесте, а из-за ледяного темперамента и злого языка он обрел немало врагов.

Но ненависть Гриффина к отцу произрастала из того факта, что тот погубил Хлою Стил, мать Гриффина. Невинная девушка четырнадцати лет, Хлоя пала жертвой молодого принца Эрнеста, соблазнившего ее и бросившего с погубленной репутацией, когда она забеременела. Вскоре после рождения Гриффина Хлою отослали в провинцию, а через несколько лет она окончательно исчезла, покинув сына. После смерти Бартоломью Стила, двоюродного деда, воспитавшего его, Гриффин сбежал и первым делом явился в Лондон в поисках матери, но так ее и не нашел, и Аден подозревал, что утрата по-прежнему терзает его. Какие бы испытания ни выпали на долю Адена из-за его происхождения, они не шли ни в какое сравнение с мытарствами Гриффина.

Не то чтобы они когда-нибудь обменивались по этому поводу мнениями. Хотя со временем Гриффин стал относиться к обстоятельствам своего рождения снисходительно, любой, кто хорошо его знал, предпочитал не затрагивать этой темы, иначе рисковал нарваться на гнев Гриффина. Все подробности жизни кузена Адену сообщил Доминик, знавший Хлою еще ребенком. Именно Доминик в конце концов отыскал Гриффина в лондонском игорном аду, где тот работал мальчиком на побегушках. Именно Доминик годом позже познакомил Адена с кузеном. И хотя кузены не особенно сблизились друг с другом, время от времени их пути пересекались. У Гриффина имелся доступ к информации, которая часто бывала полезной для Адена. И по какой-то странной причине Гриффин получал некое удовольствие, признавая родство с Аденом.