Склонившись над Беллой, он поймал подол ее сорочки и потянул его вверх. Девушка без раздумий изменила позу – приподняла бедра и подняла руки, чтобы позволить ему убрать последний барьер на пути к ее наготе. Уже через мгновение он упивался ее видом в свете свечей: безупречная грудь, грациозный изгиб талии, темный пушок между бедер.

Устроившись на кровати, Майлз привлек Беллу к себе, пристроил ее тело к своему и положил ее щеку себе на ладонь.

– Моя прекрасная Белла, – прошептал он над ее лбом. – Ты такая красивая! Никогда не сомневайся в этом.

Она провела пальцами по его обнаженной груди и плечам, обводя его мускулы, и на ее лице появилось восхищенное выражение.

– И ты тоже прекрасен, – отозвалась Белла. – Ты мог бы стать моделью скульптора.

Хриплый смешок вырвался из его груди.

– Я скорее буду изучать статуи, чем позировать скульпторам.

– Именно это я и имею в виду, Майлз. Ты – само совершенство.

Когда она, нежно целуя, прикоснулась губами к его горлу, Майлз опять ощутил ту необычную боль в груди. Ее восхищение доставляло ему больше удовольствия, чем привычные комплименты, произносимые платными компаньонками. Белла говорила от всего сердца. В ее словах не было притворства, учитывая отсутствие у нее опыта в искусстве любви.

Все разговоры стихли, когда Майлз начал отдавать должное каждому дюйму ее тела: тонким рукам, нежной ямке в основании ее шеи, восхитительным округлостям ее груди. Белла тоже принялась изучать его. Ее приводили в восторг его мускулы, плоские соски, утопавшие в густой поросли на его груди, жесткие линии его ребер. Наконец Эйлуин понял, что не может больше сопротивляться. Проведя рукой вниз по ее плоскому животу, он начал слегка массировать ее лоно пальцами, имитируя более серьезные ласки.

Белла резко вздохнула. Ее руки замерли, а веки опустились, словно она пыталась сосредоточиться на новых восхитительных ощущениях. Наблюдая за выражением удовольствия на ее выразительном лице, Майлз углубился в ее женственные складки, чтобы найти ее тайную жемчужину. Белла была уже горячей и влажной, готовой принять его.

Ее бедра инстинктивно задвигались, касаясь при этом его возбужденного естества, проступающего под застежкой брюк. «Подожди, – приказал себе Майлз. – Подожди!» Даже если это его убьет, он сделает так, чтобы сначала она получила удовольствие. Он сделает ее первый раз незабываемым.

Его ритмичные поглаживания становились все настойчивее, она шире раздвинула бедра, издавая тихие восторженные восклицания у его горла. Майлз шептал, что она прекрасная, интригующая, манящая, идеальная женщина. Внезапно, быстрее, чем он ожидал, она приподняла бедра и закричала, а ее тело содрогнулось в экстазе.

Майлз крепко держал ее, сердце бешено колотилось в его груди, но он дал ей время, чтобы прийти в себя. Ее быстрая реакция разжигала пламя его собственного желания.

Снова уложив ее на подушки, он неуверенно сел на кровати, чтобы расстегнуть брюки. Но пальцы его не слушались. И тут его руку перехватила ее рука. Посмотрев на Беллу, Майлз увидел, что она, приподнявшись, мечтательно глядит на него и мягко улыбается.

– Можно я? – спросила она.

Майлз уступил ей. Белла наклонилась к нему, спутанные волосы шатром прикрывали ее нагое тело, когда она взялась за пуговицы его брюк и стала расстегивать их одну за одной. Справившись с застежкой, она развела ее в разные стороны, чтобы высвободить его восставший жезл, затем провела по нему рукой и коснулась подушечкой пальца капли жидкости, поблескивающей на его кончике.

Майлз застонал от острого удовольствия.

– Подожди! Подожди! – Он сразу отвел руку Беллы и переплел свои пальцы с ее пальцами, пытаясь взять свои желания под контроль. Он не взорвется, как зеленый подросток со своей первой женщиной.

– Я сделала что-то не так? – быстро спросила Белла.

Майлз нашел в себе силы лишь хрипло усмехнуться.

– Нет, – прохрипел он. – Это было прекрасно… но я хочу войти в тебя… сейчас.

Отбросив брюки, он накрыл ее своим телом и уютно устроился в колыбели ее бедер. Белла мгновенно раздвинула ноги, и он медленно вошел в ее разгоряченный тесный канал, а ее влага облегчила ему вход. Когда, встретив барьер, Майлз прорвался сквозь него, Белла застыла, вцепившись в его плечи пальцами.

Он помедлил, сокрушаясь о том, что был излишне тороплив.

– Белла, – пробормотал он, целуя ее в лоб, – я сделал тебе больно.

Ее глаза были закрыты, словно она находилась в трансе. Но потом ресницы Беллы приподнялись. Когда их взгляды встретились, восторженная улыбка озарила ее лицо. Она прикоснулась к его щеке.

– О, моя любовь… Это рай!

«Моя любовь»? Эти слова влились в него, как пьянящий бальзам. Он ничего не мог сказать в ответ. Его мозг отказывался работать. Он лишь понимал, что это соитие было необычным, ничего подобного он никогда не переживал. Накрыв ее губы своими, он позволил себе ответить ей нежным поцелуем.

Они с Беллой идеально подходят друг другу, словно друг для друга созданы. И это мгновение было самым лучшим в его жизни.

Эти разрозненные впечатления растворились в блаженном удовольствии, когда он начал двигаться внутри нее, каждый раз проникая все глубже. Все его существо сосредоточилось на радости соединения с ней.

Белла приподняла бедра. Она пылала и задыхалась.

«Подожди! Подожди!»

Но на этот раз мощный прилив экстаза было не остановить. Он обрушился на Майлза ревущей волной, которая накрыла его полностью. Он хрипло выкрикивал ее имя, и ее нежный голос присоединился к этому крику, а ее тело сотрясли конвульсии. Когда последние волны унесли его в место полного удовлетворения, он остался лежать на ней на бесконечно долгие мгновения. Наконец его хриплое дыхание выровнялось. Правда, рассудок слишком быстро вывел его из блаженного забытья.

«Моя любовь…» Эхо этих тихих слов породило в Майлзе желание никогда не покидать ее постель.

Но у него не было ни малейшего права там остаться. Белле нужно больше, чем мужчина, который поклялся полностью посвятить себя уединенной работе. Он никогда не сможет дать ей ту заботу и ласку, которую она заслуживает.

Прижимая ее к себе, он понял, что она тоже ошиблась, приняв страсть за любовь. Это было объяснимо, учитывая ее неопытность. Из этой связи не могло выйти ничего хорошего. Он не должен больше использовать ее в своих интересах, какой бы заманчивой ни была перспектива этого романа.

* * *

Белла чувствовала себя счастливой и расслабленной и наслаждалась его тяжестью. Она даже не предполагала, что акт физической близости может доставлять телу и душе такое блаженство. Неудивительно, что родители так строго блюдут своих дочерей. Один раз вкусив это удовольствие, захочется испытывать его снова и снова.

Неожиданно Майлз резко скатился с нее и сел на край кровати. Открыв глаза, Белла лениво подняла руку и коснулась его нагого бедра. Его кожа была грубой на ощупь и влажной от пота. Почему он отодвинулся от нее?