— Что вы предлагаете? Расстреливать больных и умственно отсталых?

— Если они серийные убийцы, то — да, — процедил сквозь зубы полицейский.

— Знаете, кто так поступал? Нацисты во время Второй мировой войны!

Спорщики скрестили враждебные взгляды, словно клинки шпаг, собираясь до последнего отстаивать свою точку зрения. Головы с упрямо выдвинутыми подбородками наклонились вперед, словно у боксеров, показывающих бесстрашие перед боем.

Алекс переглянулся с Аманадисом. Тот отвернулся, явно не собираясь вмешиваться в разговор своего начальника. Тогда Алекс решил вмешаться сам. Хотя он считал, что истина, как всегда, лежит где-то посередине, ему стало стыдно за Анджея. Чего он к доктору докопался? У врачей жизнь тоже не сахар, особенно если они работают в местах, подобных этому.

Он встал между спорщиками и примиряюще поднял руки:

— Брейк! Мы не спорить приехали. Давайте вернемся к тому, ради чего мы здесь.

Моро еще некоторое время с неприязнью смотрел на полицейского, потом сухо проговорил: — Следуйте за мной. Хотя не думаю, что пациент сможет ответить на ваши вопросы.

— Скажите, как к вам попал Марчевски? — нагнав стремительно шагающего директора, спросил Алекс. — Мне сказали, что приемное отделение психиатрической больницы осуществляет госпитализацию при наличии направления врача-психиатра, идентификационного номера и страховки. Насколько я знаю, у Марчевски ничего из вышеперечисленного не было.

— Мы провели госпитализацию в экстренном порядке по направлению «Скорой помощи», — не оборачиваясь, ответил Моро. — Полицейские обнаружили интересующего вас человека на улице в довольно плачевном состоянии. Он был весь в крови и синяках. Почти сразу подъехала «Скорая». При попытке оказать ему помощь старик набросился на медиков с кулаками. Одному выбил зуб, другому вывихнул кисть. Полицейские скрутили его.

— И Марчевски привезли к вам?

— Тут недалеко было — его нашли на соседней улице. Да и не в обычную же больницу было его везти.

— Это стандартная практика?

— Конечно. В случае опасности для других людей пациент подвергается неотложной госпитализации на семьдесят два часа. При подтверждении наличия психического заболевания человек подвергается четырнадцатидневному «интенсивному лечению», а по окончании его, при сохраняющейся опасности для других, недобровольной госпитализации на полгода.

Интересно, подумал Алекс, что произошло между побегом престарелого иллюзиониста из больницы святого Марка и его обнаружением полицейским патрулем?

Они остановились перед дверью палаты, которая оказалась последней в длинном коридоре.

— Доктор Янус осмотрел поступившего больного, определил тяжесть его психического состояния и уточнил показания к госпитализации.

Психиатр кивнул, подтверждая слова директора.

— Что у Марчевски? — спросил Алекс.

— Ярко выраженная паранойя, — ответил Янус.

— В чем она выражается?

— Ему чудятся таинственные преследователи из потустороннего мира.

— Демоны?

— А как без них, родимых?

— А про детей Бога он ничего не говорил?

— Нет. А кто это?

— Неважно. Что вы с ним сделали после обследования?

— Была оформлена медицинская документация. Марчевски помыли и закрыли в специальной палате, в которой имеется круглосуточный медицинский пост. Приехавшая полиция сняла отпечатки пальцев. Так мы узнали, кто к нам попал.

— А больной не может покинуть палату, как ваш «доктор»?

— Не переживайте. Думаю, в его положении сделать это будет довольно трудно. Он же не Копперфильд.

Алекс при последних словах невольно улыбнулся, что не укрылось от психиатра.

— Чему вы улыбаетесь? — спросил он.

— Марчевски — иллюзионист, — ответил Алекс.

— Что вы говорите? Надо же… Думаете, стоит усилить режим наблюдения?

— Думаю, он не в том возрасте и не в том состоянии, чтобы устраивать побеги.

Они зашли в палату.

На стуле сидела медсестра, мгновенно вскочившая при появлении директора. Дэвид Марчевски лежал на кровати, прикованный к ней за руки и за ноги широкими матерчатыми ремнями.

— Пациент находился в крайне возбужденном состоянии, поэтому нам пришлось принять меры, — пояснил Аманадис.

Алекс подошел к кровати, на которой лежало иссушенное годами и нервами тело. Худые руки старого иллюзиониста были перетянуты вздутыми венами. Голову с редкими седыми волосами украшали коричневые старческие пятна. Глаза были закрыты. Марчевски спал.

— Мистер Марчевски, — негромко позвал его Алекс.

Глаза под закрытыми веками беспокойно задвигались.

— Бесполезно, — сказал Моро.

Анджей подошел к кровати и бесцеремонно потряс привязанного пациента. Это подействовало — Марчевски открыл глаза.

— Мистер Марчевски, — повторил Алекс, — мне нужно задать вам несколько…

— Убийцы! — неожиданно заорал старик. Истощенное тело задергалось в тщетной попытке высвободиться от ремней. — Я уже сказал вам все! Я не знаю, где ОН! Дайте мне умереть!

Алекс собрал в кулак всю свою волю.

— Мы из ФБР…

— Убийцы! — брызгал слюной старик. — Исчадия Ада! Будьте вы все прокляты!!

Он оскалил желтые зубы и зарычал в бессильной ярости. Изо рта пошла пена.

— Медсестра, укол! — приказал Аманадис и положил руку на плечо агента. — Прошу вас покинуть палату. Вы же видите, он не в состоянии отвечать на ваши вопросы.

— Я не знаю… — прохрипел старик, прижимаемый к кровати санитаром. — Не знаю… где дневник…

Алекс быстро переглянулся с Анджеем. ДНЕВНИК! — и бросился обратно к кровати.

— Какой дневник? Дневник Гудини?

Психиатр недоумевающе посмотрел на Алекса.

— Мистер Марчевски, ответьте, что в этом дневнике такого важного?!

Глаза старика закатились в припадке. Тут вмешался директор и с решительным видом указал на дверь. Им не оставалось ничего иного, как выйти в коридор. Алекс был разочарован. Быть так близко к разгадке, и уйти ни с чем.

— Как вы думаете, — спросил он, — возможно улучшение состояния?

— Возможно. Только не надейтесь, что произойдет это скоро. Но если вы оставите свои координаты, я сообщу вам о первых же улучшениях.

Анджей с недовольным видом отошел в сторону.

— Спасибо, — поблагодарил Алекс. — А то, что он связан, это не слишком жестоко?

— Странный у вас тандем, — заметил Моро. — Один хочет всех посадить на электрический стул, другой переживает из-за обычных ремней. Наверное, это помогает вашей парочке в ведении допросов: хороший и плохой следователь, да?