Повернувшись к кулисам, он подал знак. Тут же появилась Бесс — миниатюрная брюнетка с изящной фигурой и большими задумчивыми глазами. Своей загадочной улыбкой она тут же привлекла внимание зрителей. Раздались одобрительные посвистывания и смешки.

Вчера перед шатром повесили новую афишу: «Супруги Гудини», сменившую прежнюю «Братья Гудини». Теодору надоела кочевая жизнь артиста и нерегулярная зарплата. Так место Дэша заняла Бесс, молодая жена Эриха.

С шестнадцатилетней Вильгельминой Беатрис Ранер Гарри познакомился совсем недавно. Под псевдонимом Бесси Рэймондс девушка пела и танцевала в группе под названием «Флорал систер». Через две недели после знакомства они поженились. Отныне Бесс была его ближайшим другом и ассистенткой во всех номерах. Но главным в их отношениях было другое.

Это была любовь с первого взгляда и на всю жизнь.

Помощники вынесли обыкновенный дорожный сундук, с которым отправляются в путь на пароходе или поезде. Они завязали руки фокусника и поместили его внутрь, затем обвязали сундук толстыми веревками и затащили в кабину. Было слышно, как Гарри стучит и шумит в сундуке. Бесс, стоя перед ширмой, торжественно объявила:

— А сейчас я три раза хлопну в ладоши и при третьем хлопке прошу внимательно смотреть, что будет.

Она задернула ширму и скрылась за ней. Почти сразу занавеска открылась — перед зрителями стоял Гудини. Сундук быстро развязали и открыли. Внутри, в мешке, с наручниками на руках, сидела Бесс. Гарри развязал мешок и помог своей девушке выбраться из сундука.

Зрители наконец-то захлопали.

Эрих был уверен, что эффект «Метаморфозы» потряс их — ведь подмена произошла в мгновение ока! Но он все равно был недоволен. Даже придумав этот замечательный трюк, они с женой никак не могли вырваться из «музеев».

В иерархии театрального мира так называемые «музеи», в которых выступал Гудини, занимали место чуть выше пивной под открытым небом. В них показывали комнаты ужасов, восковые фигуры и живых человеческих уродцев, которых выставляли на высоких деревянных платформах в центре «зала редкостей». Большая часть «музеев» демонстрировала свои аттракционы с утра до вечера. Иногда Гарри приходилось давать до четырнадцати выступлений в день.

Гудини подружился с замечательными уродцами, которые совсем не походили на монстров Асмодея: «Человек-окошко» («Вы можете видеть, как у него бьется сердце!»), Тардо, женщина, которая давала себя кусать гремучей змее, а затем демонстрировала силу яда, впрыскивая его кролику, который погибал в страшной агонии. Эти люди-аномалии были настоящими звездами. Именно они собирали большую аудиторию. А «Супруги Гудини» на афишах упоминались между дрессированными обезьянками и бегом для женщин.

Гудини чувствовал в них родственные души, потому что его тоже относили к ним. Тем более что ему самому пришлось однажды выступать в роли уродца Прожи, Дикаря из Мексики. Правда, завязал он с этим довольно быстро, после того, как один из кусков сырого мяса, которые зрители кидали в его «логово», попал ему в глаз, и он едва не ослеп. Целых три недели Эрих проходил в повязке, словно пират.

Удовольствия от таких выступлений было мало. Бесс находилась на грани нервного срыва. Гарри чувствовал — еще немного, и она совсем не захочет выступать, как и его брат.

Эрих вышел на улицу, и его взгляд уткнулся в афишу, которую повесил Мистер Борода. Надпись гласила: «Супруги Гуднизи! Только подумайте! Перемена мест всего за три секунды!»

Увидев вновь неправильно написанный псевдоним, он заскрежетал зубами.

— А мне понравилось ваше выступление, мистер Гудини.

Эрих обернулся. Перед ним стоял маленький толстый человечек в сером костюме-тройке и шляпе.

— Позвольте представиться, Уилисс Грант, журналист «Чикаго Трибьюн».

Они обменялись рукопожатием.

— Я всегда был поклонником иллюзий, а в вас я вижу талант. Правда, его еще нужно раскрыть. Но я могу немного помочь вам. — Толстячок закусил губу и устремил взгляд в небо. — Я уже вижу заголовки статей: «Они меняются местами с немыслимой быстротой!» Или лучше «с быстротой молнии»? Нет! «Со стремительностью выстрела!»

— Это, конечно, замечательно, мистер Грант, — усмехнулся Эрих, — но вы же слышали аплодисменты? Точнее, их отсутствие.

— А если написать: «Внезапность метаморфозы произвела на зрителей такое поразительное впечатление, что у них не хватило сил даже на аплодисменты!»

— Гениально!

— Нужно еще добавить на афише такую надпись: «Наш номер — самый совершенный в мире! С ним выступали в Оксфорд-холле в Лондоне, он вызвал сенсацию в Америке, Европе и Австралии!»

— Но это же неправда, — смущенно произнес Гарри.

— Какое это имеет значение? — хмыкнул Грант. — Вы хотите стать знаменитым иллюзионистом? А заодно получать пару лишних центов за билет? Тогда запомните, без рекламы невозможно ничего достигнуть!

Эрих учел советы журналиста, и через некоторое время его доходы действительно пошли вверх. Еще через год Гарри решился на свое первое предприятие. В сентябре 1895 года он купил пятьдесят процентов доли в «Веселых американочках» — финансово ненадежном передвижном бурлеске. Костюмы девушек были довольно откровенны, поэтому зрительный зал заполнился одними мужчинами, пришедшими полюбоваться на полуобнаженную женскую плоть. Журналисты тут же окрестили шоу «вульгарным и непристойным».

Тогда Гарри попробовал привнести в шоу некоторую оригинальность. Он пригласил для выступлений Мей Морган, здоровенную женщину, которая за деньги вызывалась победить любого мужчину любым стилем борьбы: греко-римским, вольным стилем или армрестлингом. Не помогло. Шоу окончилось крахом.

С лета 1896 до осени 1897 года супруги в поисках работы переезжали с места на место, перебиваясь случайными заработками.

Годы спустя Гудини вспоминал то время, как дурной сон: непонятные контракты, программки без указания дат, банальные фокусы, случайные недельные выступления в варьете и снова жалкие десятицентовые «музеи». Гарри мрачно отрабатывал номер и возвращался в свою каморку, где продолжал ломать голову в поисках волшебной формулы, которая поможет ему вырваться из нищеты и сделать себе имя в мире бизнеса развлечений.

Супруги Гудини решили поработать у Гарри Келлара, знаменитого американского иллюзиониста, но тот сказал, что у него нет нужды в дополнительных ассистентах. То же самое сказал Абд-эль-Кадир, силач, умеющий ударом ребра ладони забивать гвозди в десятисантиметровую доску. В Чикаго Гарри решил сыграть в карты, но нарвался на шайку шулеров, которым проиграл последние шестьдесят долларов. Он понял, что если что-то не изменит и не начнет зарабатывать нормальные деньги, то о карьере иллюзиониста придется забыть навсегда.

В ту пору как раз поднималась волна увлечения спиритуализмом. Она уже накрыла Европу и подбиралась к Соединенным Штатам. Именно спириты получали за свои «сеансы общения с духами» огромные деньги. Гарри, скрепя сердце, принял решение заработать деньги тем же способом и начал экспериментировать с новым номером.