слова: «нет» и получала все самое лучшее, дорогое и роскошное. Лорд Нортон никогда не задумывался о том, куда приведет их такое положение дел, и сейчас пожинал то, что посеял: его дочь, не спросив его разрешения, своевольно покинула отцовский замок, прибыла в королевский дворец и наивно рассуждала о вещах, недоступных ее женскому молодому избалованному разуму.

— Доверьтесь мне, отец. Разве я хоть когда-нибудь позорила ваше имя? — примиряющим тоном сказала Альенора, вдруг осознав правоту отца. Ведь, что она знает о дворе? Письма отца были достоверной информацией, но девушка понимала, что есть вещи, о которых он писать был не вправе, о которых даже упоминать было опасно. Должно быть, ненапрасно он так взволнован и огорчен ее появлением.

— Никогда, душа моя. Ты моя радость и моя жизнь. — Голос лорда Нортона дрогнул, а на глаза навернулись слезы. — Если с тобой что-то случится… Я не переживу… И твоя мать не переживет… Я умоляю тебя, мой ангел, моя любовь: принеси Анне свои извинения и поезжай домой. Только там ты будешь в безопасности.

— Мне жаль расстраивать вас, отец, но я никуда не поеду. Мое место здесь. И, раз вы так беспокойны за мою жизнь, прошу, будьте моим союзником и защитником. Здесь, во дворце. Даже если мое присутствие здесь причиняет вам боль, — тихо попросила девушка и вновь поцеловала ладонь отца. Но на лице лорда Нортона не появилось даже намека на улыбку, и Альенора продолжила: — Король, его внимание, его любовь и богатство мне не нужны, клянусь вам чистотой Девы Марии. Она свидетельница того, что я не ношу в своем сердце планов соблазнить Генриха и отобрать его у Анны. Честно вам признаюсь, что для меня Анна выше даже самого короля, она подобна ангелу, до которого не дотянуться. Я не могу и не желаю причинить ей или вам боль.

— Даже если ты захочешь это сделать, дочь моя, она не допустит этого. Ее когти и когти всех Болейнов сидят глубоко в теле Генриха, и они не потерпят конкуренции. Пока Анна затуманивает разум нашего короля своей терпкой сладостью, ее брат Джордж нашептывает ему на ухо то, что выгодно Болейнам. Они настолько всесильны, что даже я боюсь перейти им дорогу. Мне приходится улыбаться им, хоть в душе я молюсь, чтобы Отец наш Всевышний исцелил нашего короля от их темных чар, и надеюсь, что в Аду для них уже приготовлен котел, полный огня.

— Отец, неужели вы так верны тому, кто не пощадил ваших чувств и не отпустил вас на похороны единственного сына? — тихо спросила Альенора. В этот момент она чувствовала к королю отвращение. И как только леди Болейн могла любить такого жестокого и самовлюбленного мужчину?

— Дела королевства важнее наших личных потерь… Так он сказал. И я с ним согласен, — ответил на это лорд Нортон, и это напоминание, словно ледяная ладонь, сжало его отцовское сердце. Он смахнул с ресниц слезы, потрепал дочь по щеке и, наклонившись к ее уху, едва слышно сказал: — Хорошо, ангел мой. Я подчинюсь твоей воле. Только помни о том, что Болейны — наши враги. Не только наши, но и всей Англии. Они думают, что держат Генриха в своих руках, но все это может измениться в один миг. Вот увидишь, дочь моя, придет тот день, когда Болейны падут. Твое восхищение Анной мне понятно: она умеет очаровывать. Но, Альенора, пока она командует сердцем короля, не смей пробовать на нем свои чары… Пообещай мне это, ангел мой, и я буду самым близким твоим союзником и самой надежной твоей защитой.

— Отец, мой дорогой добрый отец! Обещаю, что всегда буду помнить свое место и что ни один красавец не сможет заставить меня опозорить вас! Анной я восхищаюсь, но никогда не забуду того, на что она способна! — с чувством прошептала Альенора и обняла отца за шею. Ее душа ликовала: ей удалось сломить сопротивление отца! Он более не сердится и даже готов поддерживать ее! Какое счастье!

Альенора возвращалась в свои покои с довольной улыбкой на лице. Она уже предвкушала завтрашний день: Анна затеяла бал-маскарад! А ее маскарады славятся роскошью и веселием! Будут танцы, музыка, несметное количество гостей, вкусные угощения и много вина!

«Но, Боже, как же я устала! Уверена: я засну тотчас, как только моя голова коснется подушки» — подумала девушка, но, зайдя в свою комнату, вдруг с удивлением обнаружила что холод в ней уступил место приятному теплу и треску горящих в камине поленьев.

— А вот и вы, мисс Нортон. — Послышался тихий вкрадчивый голос, заставивший Альенору вздрогнуть от неожиданности, и лишь тогда девушка увидела незваную гостью, вольготно расположившуюся в мягком кресле у камина, с кубком в руках. — Не нужно реверанса. Подойдите и присядьте рядом со мной. — Анна мило улыбнулась своей фрейлине и указала своей тонкой изящной ладонью на соседнее пустующее кресло. — Знаю, час поздний, и нам следует отдыхать, но я не сомкну глаз до тех пор, пока не побеседую с вами.

Глава 8

Альенора на миг застыла, не зная, что ответить. Она была наслышана о непростом характере Анны и уже успела увидеть, как та обращается со своими фрейлинами, поэтому нежданное появление леди несколько напугало ее.

О чем Анне требуется побеседовать с ней? Что такого занятного она, провинциальная мисс Нортон, может поведать той, что столько времени провела при дворе и владела сердцем самого Его Величества? А вдруг она явилась угрожать? Вдруг лорд Нортон прав, и Анна видит в ней соперницу?

— Не робейте так, дитя мое, — тепло улыбнулась Анна девушке, видя, что та колеблется. — Знаю, о моей особе ходят разные слухи, но большинство из них — грязная ложь, созданная с целью очернить мое имя и нашу с Его Величеством светлую и чистую любовь. Садитесь же, мисс Нортон, и мы обговорим завтрашний бал-маскарад. Мне интересно будет узнать ваше мнение о моих маленьких затеях.

«Ах, маскарад! Всего-то! Но какая честь!» — с облегчением в душе, подумала Альенора и села рядом с Анной, как та и велела. На девушке все еще был плащ, а под ним ночное платье. Леди Болейн окинула Альенору пристальным взглядом, но вновь улыбнулась.

— Должно быть, вы навещали вашего отца? — ласковым тоном спросила Анна и пригубила кубок с вином.

— Так и есть, моя леди, — стараясь не выдавать голосом свое волнение, ответила Альенора.

И откуда только Анне было известно о том, где она только что была? Неужели леди уже