В Париже бывшая прима-балерина ассолюта императорского Мариинского театра открыла свою студию и воспитала в ней помимо множества дилетантов несколько выдающихся балерин и танцовщиков. Князь Гавриил и его жена столкнулись с нуждой еще раньше, уже в 1925 году. Антонина, которой нельзя было отказать в хорошем вкусе, не последовала примеру сестры Лидии, открывшей балетную студию, а начала работать в доме моделей князя Феликса Юсупова «Ирфе». Несколько позднее она основала свой собственный дом моды «Бери», один из тех двадцати семи, которые в период 1922–1935 годов открыли в Париже великосветские русские эмигрантки. По-видимому, хозяйка вложила в это коммерческое начинание частицу своей неуемной энергии, ибо «Бери» проявил завидную жизнеспособность, просуществовав до 1936 года. Он стойко перенес даже бури мирового финансового кризиса 1929–1932 годов.

Современники отмечали, что внешне эта супружеская пара выглядела весьма странно, рядом с миниатюрной Антониной почти двухметрового роста Гавриил и вовсе казался великаном. В нем, к тому же, была видна романовская порода, тогда как Нина имела внешность простолюдинки, которая с годами приобретала все более плебейский вид. Это впечатление пропадало, как только она начинала говорить, – светлейшая княгиня Романовская-Стрельнинская как следует усвоила язык и манеры представителей великосветской среды, с которыми свела ее Кшесинская. Антонина скончалась в 1950 году, и, хотя князь через год после ее смерти женился на княжне И.И. Куракиной, он всегда с любовью вспоминал свою первую спутницу жизни. Его захоронили в могилу жены на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Матильда Феликсовна, светлейшая княгиня Романовская-Красинская, скончалась в Париже 6 декабря 1971 года, немного не дожив до своего столетия. Она упокоилась все на том же кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, оставив неизгладимый след в истории как русского балета, так и династии Романовых.

Судьба барона Карла Густава Эмиля Маннергейма (1867–1951) вполне достойна увлекательного романа. Отпрыск старинного шведского аристократического семейства, родившийся в Финляндии, поступивший на военную службу в России в престижнейший Кавалергардский полк, совершивший длительную полунаучную, полуразведывательную двухгодичную экспедицию в Китай (1906–1908), воевавший в российской армии в двух войнах, дослужившийся до генерал-лейтенанта, – и главнокомандующий финской армией, жестоко подавивший революционное восстание на своей родине, регент Финляндии, председатель Совета государственной обороны, маршал, президент страны и национальный герой своего отечества. При всем при том – отличный наездник, бравший призы во многих соревнованиях, и знаток лошадей. Еще в 1897 году он был переведен в Придворную конюшенную часть, с оставлением в списках Кавалергардского полка, и занимался закупкой лошадей наилучшего качества для этого ведомства. Напоминаем, что автомобили тогда были всего лишь экзотикой, а транспортировка коронованных особ представляла собой дело исключительной важности. Отсюда близость к императорской семье и высшим сановникам двора. Известно, что еще в 1917 году, когда Николай II пребывал под арестом в Царском Селе, генерал Маннергейм предлагал организовать секретную миссию по переправке Романовых за границу через Финляндию и Швецию, но на это не дал согласия А.Ф. Керенский.

Ростом под два метра, с безупречной выправкой, внешностью нордического аристократа, изысканными манерами, в своем мундире кавалергарда он был неотразим для женщин, прекрасно осознавал свое превосходство над другими мужчинами и совершенно беззастенчиво пользовался им. Он кружил голову великосветским дамам бальзаковского возраста, дабы обзавестись нужными связями для продвижения карьеры, завязывал быстротечные интрижки с представительницами мира кулис, дабы разнообразить скуку повседневной жизни, в военных походах переключался на сестер милосердия (кстати, в те времена это были в основном также женщины «из общества») и всегда был активным клиентом домов терпимости. Под нордической внешностью скрывался завзятый женолюб.

Маннергейм довольно рано женился, ибо был беден (он являлся третьим сыном в семье, отсюда титул барона, графский титул отца вместе с родовым поместьем унаследовал старший брат), но, тем не менее, будучи офицером Кавалергардского полка, имел репутацию завидного жениха. Петербургская родня нашла ему богатую невесту, сироту Анастасию Николаевну Арапову из старинного дворянского рода, с состоянием в 800 000 рублей, двумя имениями и домом в Москве. Внешности она была заурядной, чрезвычайно ленива и знала только одно: немедленное исполнение своих желаний, никакие посторонние, в том числе муж, были ей не указ. Кстати, родня жениха была настолько недовольна этим браком, что отказалась прибыть на свадьбу и помочь Густаву внести долю его расходов на торжество. Маннергейм сумел выпутаться из этого некрасивого положения, взяв несколько призов на офицерских конных турнирах.

В 1873 году родилась первая дочь Анастасия, в 1894 году жена разрешилась от бремени мертворожденным мальчиком, после чего семейная жизнь дала трещину, которая с годами лишь углублялась – Маннергейм очень тяжело перенес гибель наследника своего имени. Мир в семье не спасло рождение второй дочери Софьи в 1896 году. К тому же до Анастасии Николаевны стали доходить слухи о похождениях мужа. Даже на лечение (Маннергейм за свою жизнь из-за увлечения верховой ездой перенес 14 переломов, в том числе у него была раздроблена коленная чашечка) он ездил не в сопровождении супруги. В 1903 году баронесса Маннергейм перевела свои деньги во французский банк, продала имения и уехала на юг Франции, а через некоторое время поселилась в Париже. Маннергейм официально развелся с женой лишь в 1919 году, когда он претендовал на выборную должность президента Финляндии и избиратели заинтересовались его семейной жизнью. Но лишь в 1935 году произошло неожиданное сближение Маннергейма с женой, о чем он сам писал так: «Через многие годы мы нашли друг друга, все поняли и стали настоящими друзьями». Но баронесса уже была тяжело больна, и, несмотря на то, что Карл-Густав делал все, чтобы облегчить ее страдания, в 1936 году она скончалась. Дочь Анастасия еще в молодости ушла в монастырь, Софья также была далека от отца, так что семейные узы совершенно не тяготили блестящего кавалергарда.

Увлечения Маннергейма были настолько многочисленны, что тому, кто заинтересуется более точными сведениями о них, весьма рекомендую прочитать книгу профессора Л.В. Власова «Женщины в судьбе Маннергейма», детально повествующую об этой стороне жизни несомненно выдающегося государственного деятеля. Здесь я только перечислю кое-какие имена: графиня Елизавета Шувалова, актриса Вера Шувалова, балерина Тамара Карсавина, целая серия случайных женщин во время русско-японской войны, полячка княгиня Мария Любомирская, параллельно целая вереница дам в период его службы в Польше[50] (1909–1914), походные «пересыпы» в перерывах между боями в Первой мировой войне, краткие романы со звездой Голливуда Аллой Назимовой, самой красивой девушкой Франции Ивонн де ла Брюс[51], графиней Гертруд Арко-Валлей, отпрыском богатейшей шведской семьи Валленбергов[52], его последней привязанностью. Впрочем, выглядели все эти связи более или менее одинаковы: безумная влюбленность женщин и вежливое равнодушие Маннергейма. Итог этим похождениям подвела в своем письме княгиня Любомирская: «Густав был человеком увлекающимся, никогда и ничем не умел дорожить». Кстати, в 1934 году Густав получил письмо от графини Потоцкой, что Любомирская находится при смерти и хотела бы увидеть своего старого друга. На это он ответил письмом следующего содержания: «Я выражаю ей свое сочувствие, но не вижу, как это можно сделать без того, чтобы не получился неуместный сюрприз» и, минуя Польшу, отправился на авиационную выставку в Лондон.