Все моментально изменилось после отречения императора. До этого Гавриилу удалось выпросить у своей матери разрешение на брак с Нестеровской (впоследствии она сожалела об этом, считая, что поддалась минутной слабости, но данного слова обратно не взяла), и на Красную горку, 22 апреля, они с Антониной обвенчались в церкви Святой царицы Александры. В тот же самый день прямо вослед за ними и в той же церкви тот же священник сочетал браком еще одного члена императорской семьи, Александра Георгиевича, 7-го герцога Лейхтенбергского[48] с Надеждой Каралли, теткой примы балета Большого театра и звезды киноэкрана Веры Каралли. Несомненно, их примеру с удовольствием последовал бы брат князя Андрея Владимировича, Борис Владимирович, но у него создалась непростая ситуация. Этот завзятый гуляка, когда ему было уже под сорок, влюбился в ослепительную красавицу Зинаиду Сергеевну Рашевскую, дочь полковника, погибшего в Порт-Артуре. Разумеется, ни о каком законном браке они и помышлять не могли, но вскоре положение осложнилось тем, что Зинаида оказалась беременна. Для прикрытия греха в 1916 году ее обвенчали с офицером Петром Григорьевичем Елисеевым (сыном владельца знаменитых гастрономов в Москве и Петербурге), за что тот получил нужные ему позарез сто тысяч рублей, ибо накануне проиграл в карты девяносто шесть тысяч. Разумеется, после завершения обряда он больше никогда не видел свою «жену», и уже после революции до него дошли слухи, что она, эмигрировав, развелась с ним за границей.

Матильде Феликсовне становилось все труднее соревноваться с необычайно талантливыми молоденькими танцовщицами, которыми балетное училище регулярно пополняло штат Мариинского театра. Князья – князьями, балетоманы – балетоманами, но поклонники новых дарований не стеснялись выражать свое возмущение тиранией Кшесинской. Однажды во время представления балета «Фиаметта» молодая, но подающая большие надежды танцовщица Лидия Кякшт столь безупречно станцевала свою вариацию, что публика потребовала исполнения на бис. Дирижер не счел возможным выполнить желание публики и продолжал вести оркестр дальше, а Кшесинская выпорхнула на сцену и начала танцевать па своей партии. Оглушительный шум аплодисментов заставил ее остановиться, чтобы Кякшт могла повторить свою вариацию. Оскорбленная Кшесинская отказалась выходить на поклоны и приказала опустить занавес. Потребовалось немало уговоров, чтобы она продолжила спектакль, однако на целый месяц прима прекратила свои выступления.

В 1904 году Кшесинская официально ушла в отставку и перешла на положение гастролирующей балерины, выступая в «своих» балетах в самый разгар сезона и получая по 500 рублей за выход (впоследствии эту сумму увеличили до 750). Хотя она в открытую жила с великим князем Сергеем Михайловичем, но продолжала кружить головы и прочим членам императорской фамилии. В 1900 год эту покорительницу вельможных сердец настигла любовь к великому князю Андрею Владимировичу, на 6 лет моложе ее, и в 1902 году она родила от него сына Владимира. Тем не менее в период 1900–1901 годов она как-то прозрачно намекает на то, что «в этом сезоне великий князь Владимир Александрович стал оказывать мне особое внимание. Он всегда хорошо ко мне относился, но в этом сезоне как-то особенно. Ужины с ним стали довольно часто повторяться… Великий князь стал бывать и у меня в доме». В 1902 году сестра Кшесинской Юлия, отслужив 20 лет в театре, вышла в отставку и обвенчалась с офицером гвардейского Преображенского полка А.А. Зедделером. Женившись на балерине, тот, согласно сложившемуся в гвардейских полках обычаю, должен был немедленно уйти в отставку и перешел на службу в министерство путей сообщения чиновником для особых поручений при министре – явно помогли связи Матильды Феликсовны.

Она продолжала без особых усилий добиваться всего, о чем простые люди могли только мечтать. До исполнения 10-летнего возраста ее сын, самый натуральный романовский бастард, был просто вписан в ее паспорт, теперь же предстояло как-то узаконить его. Николай II не только присвоил ему фамилию Красинский полулегендарных предков Матильды, но и даровал потомственное дворянство.

За годы карьеры балерина составила себе крупное состояние, поскольку относительно выгодного вложения средств ее охотно консультировали опытные российские финансовые тузы. Она аккуратно вела учет подарков, доходов и расходов (в сохранившихся книгах имеются записи: «300 рублей – проиграны в карты; 10 копеек – Вове (сыну)». Мемуары полны описаний драгоценностей и подарков, которые «я уже не знала, куда ставить» и передала их сестре.

Кшесинская все больше и больше времени стала проводить во Франции на Лазурном берегу, но с рождением сына старый петербургский дом стал ей тесен, и она построила себе новый шикарный особняк в стиле модерн на углу Кронверкского проспекта и Большой Дворянской улицы. Особняк был построен по последнему слову комфорта и роскошно меблирован. Во Франции в 1913 году великий князь Андрей Владимирович оформил на ее имя покупку виллы в Кап-д’Ай на Лазурном берегу за 180 000 франков.

Кшесинская, привыкшая собирать все сливки в театре, сразу же заприметила нового, исключительно одаренного танцовщика по имени Вацлав Нижинский. Она пожелала танцевать с ним, но тот под всяческими предлогами часто предпочитал от этой высокой чести уклоняться. Женские чары Матильды Феликсовны на него по известной причине не действовали. Не удалось ей принять участие и в триумфальных спектаклях «Русских сезонов» в Париже, организованных С.П. Дягилевым, ибо тот предложил ей слишком незначительные роли. В 1911 году Нижинского уволили из Мариинского театра, и место партнера подле балерины почти сразу занял Петр Владимиров, прекрасный танцовщик иного плана – мужественный герой. Он оказался сговорчивее Нижинского, и Кшесинская, будучи на двадцать лет старше, довольно успешно выступала вместе с ним. В балете «Талисман» Владимиров в роли Духа ветра без малейших усилий эффектно вылетал на сцену, неся партнершу на плече. Кстати, современники усиленно приписывали Кшесинской роман с новым партнером.

Слава Кшесинской в России кончилась с приходом Февральской революции. 27 февраля 1917 года она, опасаясь ярости необузданной толпы, бежала вместе с сыном из своего особняка и скрывалась на разных квартирах у родных и знакомых. Дом был полностью разграблен, и в нем разместился Петроградский комитет большевиков. По сообщениям газет, одного только серебра из него вывезли 16 пудов, реквизировали оба автомобиля. Как-то, проезжая мимо своего дома, бывшая хозяйка увидела видного большевистского деятеля Александру Коллонтай, гулявшую в саду в ее горностаевом пальто.

Вскоре после отречения императора из Ставки вернулся освобожденный от всех должностей великий князь Сергей Михайлович и сделал Матильде Феликсовне предложение руки и сердца. Она не сочла возможным принять его, ибо «того чувства, которое я испытывала к князю Андрею, я к нему никогда не питала». Однако революция сделала возможным бракосочетание князя императорской крови Гавриила Константиновича с Ниной Нестеровской, после которого он покинул отчий Мраморный дворец и поселился в квартире жены.