– Боишься, что стала женой пирата? Увы, должен тебя разочаровать: морским разбойником я не был. Впрочем, пару раз мне доводилось грабить чужие корабли, – шутливым тоном сказал Дэниел, однако Диана заподозрила, что в его шутке есть толика правды.

Она подошла к стеллажам и стала рассматривать книги. Взгляд Дэниела жег ей спину и мешал сосредоточиться. В комнату вошел Гарольд и попросил Дэниела выйти на минутку. Диана осталась в гостиной одна, с кухни доносились отзвуки хлопот Мег, мывшей посуду. Вскоре вернулся Дэниел и сказал, что наверху для нее приготовили горячую ванну.

Это известие ее обрадовало: ил, прилипший к ногам, засох и образовал толстую корку, руки все еще пахли рыбой, да и вся она вспотела. Дэниел вновь сел у окна и спросил:

– Ты справишься одна, или тебе помочь?

Намек был слишком прозрачен, и она оцепенела, охваченная волнением. Весь день Дэниел вел себя безупречно и почти не дотрагивался до нее. Она решила, что неизбежное произойдет после ужина либо ночью. Вопрос застал ее врасплох.

Дэниел встал и, приблизившись к ней, сказал:

– Мег и Гарольд ушли в свой домик, поэтому потру тебе спинку я сам. Пошли! Ты вся дрожишь, почему? Глупышка!

Он взял ее за руку и увлек в коридор. Она внушала себе, что теперь, став замужней женщиной, должна вести себя не как глупая девчонка, а соответственно своему новому статусу – солидно, уверенно и разумно, тем более что она не девственница и уже имеет определенный опыт супружества. Но, вспомнив обстоятельства утраты невинности, она снова запаниковала и подумала: лучше бы Дэниел грубо овладел ею еще в пути, прямо в карете. Тогда теперь она могла бы расслабиться в ванне и не бояться захлебнуться во время соития, не выдержав его дикарской страсти. То, что он стал подчеркнуто внимательным и предупредительным, лишь усиливало ее подозрения и опасения. Ей не верилось, что он ограничится мытьем, у него явно было что-то другое на уме. Какой же сюрприз он ей подготовил?

Диана пришла в жуткое волнение. И когда они поднялись на второй этаж, она дрожала от возбуждения. Из-за низкого экрана камина выглядывала поставленная на козлы длинная металлическая лохань, из которой валил пар. Диана погрузила пальцы в воду и осталась вполне довольна ее температурой. Стоявший за ее спиной Дэниел уже расстегивал пуговицы платья. Она непроизвольно замерла, тщетно пытаясь унять охватившую; ее дрожь.

– Я тебя нервирую, дорогая? – спросил Дэниел.

– Нет, просто я утомилась и озябла, – солгала она.

– Ничего, сейчас согреешься! – сказал он и легко стянул с нее платье.

Диана осталась в исподнем, он поцеловал ее в голое плечо.

– Ты лукавишь, милая, – низким голосом произнес он. – Это не усталость, а перевозбуждение. Видишь, как сильны наши взаимные чувства.

После таких откровенных слов чувства Дианы обострились до предела. Воображение стало рисовать ей сцены совокупления, и почему-то они уже не казались ей ужасными. Она инстинктивно повела бедрами, и Дэниел стал расшнуровывать ей корсет – деловито, проворно и умело. Диана поняла, что у него большой опыт в таких делах, и почувствовала укол ревности. Чем меньше оставалось на ней одежды, тем больше она сомневалась, что ей удастся искупаться.

Она даже не была уверена, что хочет забираться в ванну.

Корсет упал на пол к ее ногам. Она осталась в коротенькой сорочке. Это было чудесно. Помещение освещалось дневным светом, тушить свечи не требовалось.

Дэниел повернул ее к себе лицом и нежно поцеловал в губы. Она обвила руками его плечи и прильнула к нему грудями и животом. Его мужское естество моментально окрепло, но Диана не отпрянула и совершенно не испугалась, а, напротив, пришла в еще большее возбуждение.

Он стянул с нее сорочку и с восхищением уставился на ее бюст. Сердце Дианы наполнилось гордостью, у нее участился пульс. Особенно остро он ощущался в ее заветном бутончике, который набух и трепетал, распространяя приятные теплые волны по всему телу. Отвердели и соски.

Ей страстно хотелось, чтобы Дэниел покрыл ее всю горячими поцелуями, погладил и приласкал. Она столь явственно представила все это, что даже покраснела, устыдившись своих фантазий. Но ее бесстыдным грезам было не суждено осуществиться немедленно, Дэниел подвел ее к лохани и усадил в воду.

Она уже немного остыла, но это было даже к лучшему: Диана чересчур разгорячилась и почувствовала облегчение, погрузившись в воду.

Дэниел протянул ей кусок мыла. Она обеспокоенно спросила:

– Как? Ты меня покидаешь?

Он покосился на ее ноги:

– А тебе хотелось бы, чтобы я остался?

Между ними возникла невидимая чувственная связь, подобная той, которую она впервые ощутила, лежа голой на кровати в его спальне. Это так ее поразило, что она даже не смогла ничего ему ответить, слишком живо представив, что произойдет дальше.

– Вижу, что хочешь, – удовлетворенно произнес он и обошел вокруг лохани, намереваясь намылить ей спину.

Обернувшись, Диана увидела, что он разделся до пояса. Вид его мускулистого торса вызвал у нее легкое головокружение. Ей захотелось обнять его и расцеловать. Он же опустил мыло в воду и стал взбивать рукой пену.

– Ты прекрасна, как Афродита! – сказал он, погладив ее по спине. – Жаль, что здесь нет зеркала. – Он стал наносить пену на ее руки и плечи, затем на другие части тела. От нежных прикосновений его пальцев Диана растаяла и откинулась на спинку лохани. Дэниел переместился вдоль бортика и начал осторожно мыть ее бедра, ноги, живот и груди. На губах Дианы заиграла блаженная улыбка.

Дэниел стал действовать более неторопливо, уделяя особое внимание бюсту. Блаженство, охватившее Диану, было столь велико, что она зажмурилась.

– Тебе нравится? – спросил Дэниел, теребя пальцами ее соски.

Ответом ему стало ее учащенное прерывистое дыхание.

Она закусила губу, сдерживая стон, рвущийся наружу, и замерла в ожидании чего-то большего. Ждать ей пришлось недолго. Неожиданно Дэниел сказал, оставив ее набухшие груди в покое:

– Встань на коленки лицом ко мне!

И, не дожидаясь, когда она выполнит его команду, подхватил ее под мышки и сам поставил в нужную ему позу.

Его решительность и необычность позиции, в которой она оказалась, потрясли Диану до глубины души. Пульсация бутончика возобновилась, в сосках возникло легкое покалывание, во рту пересохло. А когда она заметила, что Дэниел тоже крайне возбужден, у нее перехватило горло.

Он стал намыливать ее ягодицы, промежность и живот, погружая пальцы во все углубления и массируя выпуклости. Все помутилось у Дианы в голове, ей казалось, что она превратилась в большой пульсирующий трепетный бутончик. Низ живота пылал, и это сводило ее с ума. Она оттопырила зад и стала им вилять, как бы призывая тем самым Дэниела действовать активнее и решительнее, проникать в нее все глубже и бесцеремоннее, смелее прикасаться ко всем ее заветным местам.