Селеста очнулась в больнице. Она сразу поняла, где находится, когда над ней склонилась медсестра. О том, что произошло, она узнала из рассказа Лиссы. Ее отец был мертв… Даже хорошо, что она не видела его смерть. Так меньше мучила совесть. Все-таки она приложила руку к его убийству.

  — А ты думай о том, скольких спасла, — посоветовала Лисса.

  — Ты что же, читаешь мысли? — вздрогнула Селеста. Они ничего такого вслух не говорила, но Лисса все равно догадалась, о чем она думала.

  — Да у тебя эмоции на лице написаны, — пояснила она. — А я спец в них, уж поверь.

  Лисса обернулась на дверь в палату.

  — Тут с тобой кое-кто хочет поговорить, — сказала она. — Я прямо чувствую, как он сверлит меня взглядом через стену и ждет, когда я, наконец, уйду. Так что я лучше пойду.

  Селеста облизнула пересохшие губы. Она знала, о ком речь. Естественно, о Джаспере.

  От волнения перед встречей подскочило давление, и запикал монитор, следящий за ее состоянием. Через магическую связь этот сигнал поступит к медсестре, и она вскоре примчится сюда, помешав их с Джаспером разговору. Этого Селеста допустить не могла, поэтому отсоединила датчик от своей руки. Монитор тут же смолк. Вот теперь они нормально поговорят.

  Дверь открылась, и в палату вошел Джаспер. Он прихрамывал и держался за бок. На нем были домашние брюки и футболка, а сверху он накинул больничное одеяло. Выглядел он так, словно не спал несколько дней или не питался. И то, и другое было одинаково плохо.

  Хладнокровный кутался в одеяло и дрожал. Замерз. Значит, все-таки не ел. Похоже, он тоже угодил в больницу с ранением.

  — Ты голоден, — нарушила Селеста затянувшееся молчание. Она так много хотела сказать ему, а начала с какой-то банальности. Но так проще.

  — Больничная еда, — пожал он плечами. — Никаких излишеств и чужого тепла. Ничего, наверстаю. Это не смертельно. Врачи говорят, что ты быстро идешь на поправку, — перевел он тему.

  — Думаю, причина в том, что я чародей, — призналась Селеста. — Когда я коснулась отца, мы обменялись ипостасями. Он стал вампиром, а я получила его магию. И теперь она лечит меня.

  — Отлично, — кивнул Джаспер. — Тебе повезло. Рана была серьезной – перелом основания черепа. Без магии ты бы умерла еще в убежище Кудесника.

  — Неприятно думать, что отец хотел меня убить. Дважды, — поежилась Селеста.

    Джаспер придвинул стул и сел рядом. Его рука легла на край больничной койки, и Селеста неосознанно потянулась к ней. Прикосновения хладнокровного в отличие от других, никогда ее не пугали. Напротив, она жаждала их.

  — Осторожно, — Джаспер отдернул руку. — Никаких прикосновений.

  — Ты не хочешь до меня дотрагиваться? — Кто бы подумал, что может быть так больно. Но Селеста взяла себя в руки и произнесла дрожащим голосом: — Я понимаю. Тебе неприятно.

  — Вовсе нет. С чего ты это решила? — нахмурился Джаспер. — Просто если ты дотронешься до меня, то станешь хладнокровной. Магия, лечащая тебя, исчезнет. Этого нельзя допустить.

  Она хлопала ресницами, переваривая то, что сейчас услышала. Отказ от прикосновений – забота о ней? Неожиданно.

  — А когда будет можно, мы... — вопрос вырвался сам собой.

  — Тогда и наверстаем упущенное, — кивнул Джаспер.

  Это прозвучало как обещание. Селесте оно понравилось.

  — Врачи говорят, что я быстро иду на поправку, — заметила она. — Еще пара дней и меня выпишут. Не знаю, хочу ли я этого.

  — Ты хочешь остаться в больнице? — удивился Джаспер.

  — Нет, но мне некуда идти. У меня нет дома.

  — Есть, — тряхнул он головой. — Ты живешь со мной.

  Вот теперь между ними все сказано. Селеста получила второй шанс и она его не упустит.

  С контрабандистами и Кудесником было покончено, и Альянс получил небольшую передышку. Хотя бы на время в Циви установился мир и порядок. Насколько это возможно в мире существ.

  Кулон Селесты, а точнее ключ к открытию прохода между мирами, мы уничтожили при первой же возможности. Мы никуда не собирались и гостей принимать не планировали. Пусть все остается как есть.

   Мы с Лексом с удовольствием пользовались затишьем. Кто знает, что будет потом? Я то и дело отправляла Ворона по делам. Пока во мне не было Мрака, я была обычной, и мы могли позволить себе все.

    Не скажу, что это было просто. Чем дальше, тем сложнее было выдумывать задания для Ворона. Порой мы с энфирналом устраивали настоящий мозговой штурм, изобретая все новые и новые занятия для Ворона. А сами в это время… о, мы отрывались по полной!

   Как только мы не нарушили запрет Мрака на связь между энфирналами. Сотни раз на кровати, десятки в душе. На кухонном столе, на диване, тумбе и просто на полу. Энфирналы, как выяснилось, очень выносливые, а еще ненасытные.

  Джаспер тоже был занят. Селеста захватила все его внимание. На меня у наставника времени уже не осталось. Поэтому мной занялся Лекс. Слишком много необычного было во мне. Мы планировали разобраться, насколько я отличаюсь от других энфирналов.

   Мы провели несколько экспериментов. Начали с оружия энфирналов. Еще будучи обычной полукровкой, я без проблем касалась Бича. Это что-то да значило.

  На ту тренировку Лекс пригласил Брюса. Я так и не научилась называть его «папа», но он и не настаивал. Мы оба были далеки от классических отношений дочь-отец.

   — Брюс, я попросил тебя прийти, чтобы ты помог нам кое-что проверить, — пояснил Лекс. — Пожалуйста, дай свое личное оружие Лиссе. 

  — Нет, — качнул головой Брюс. — Оно причинит ей вред.

  — У меня есть основания полагать, что ничего плохого не случится, — наставил Лекс.

  — Но точно ты не знаешь, так ведь? — Брюс опустил руку на рукоять кинжала, висящего у него на поясе, давая понять, что никому не отдаст личное оружие. 

  Этот спор мог длиться еще долго. Мужчины – упрямые существа, а энфирналы упрямы вдвойне. Если не вмешаюсь, мы застрянем в тренировочном зале до утра. А у меня были планы относительно Лекса. Горизонтального характера.

   — Просто дай мне этот чертов кинжал, — я протянула руку к Брюсу и добавила: — папа.

   Не знаю, что на него повлияло – мой категоричный тон или тот факт, что я впервые назвала его так. Брюс впал в прострацию, но главное – он подчинился. Отцепил кинжал от пояса и дал мне.

   Вот уж не думала, что броню энфирнала можно пробить одним словом. Но, кажется, общение со мной не прошло для Брюса даром. Нельзя сказать, что он вдруг стал эмоциональным, но иногда я замечала в глубине его глаз, когда он смотрел на меня, что-то отдаленно напоминающее чувство. Похоже, и его не миновало мое влияние.