Катарина сидела спокойно. С достоинством встречала оскорбления от сирен. Граф Аранда снова взял слово:

– Катарина, это так?

– Да.

Девушка бесстрашно посмотрела ему в глаза.

– Я не внучка Анхеля. Он сам уговорил меня на этот обман. Я не ожидала, что он и в самом деле сделает меня своей наследницей. Я прошу прощения за то, что ввела вас в заблуждение…

– Ах ты сучка! – Соломея вдруг взорвалась негодованием.

– Спокойно, Соломея! – граф Аранда поморщился. – Что за манеры! Если вы не родственница Анхеля, Катарина, то, боюсь, его наследство вам не принадлежит.

– Меня не интересует наследство Анхеля, – кивнула она. Граф Аранда на мгновение задержался на ней взглядом. Очень достойно принимает удар. Анхель мог бы ею гордиться.

Затем он обратился к нотариусу:

– Дон Фелипе, как можно аннулировать завещание Анхеля и распределить средства между его оставшимися воспитанниками?

Нотариус откашлялся:

– Никак.

И пока поднялся гвалт недовольных сирен, долго и смачно кашлял. Затем прочистил горло:

– Как я уже говорил, завещание Анхель составил весьма оригинально. К завещанию приложена фотография Катарины и есть указание, что наследство может перейти только к девушке с фотографии, Катарине. Как бы в итоге она ни звалась. Катарина ничего не теряет. Теперь я понимаю, почему Анхель поступил так странно.

– Так нечестно! – взвыла Соломея. – Она обманщица! Мошенница!

Граф Аранда молчал, взвешивая за и против. С одной стороны, в их сообществе не помешала бы сильная сирена, но с другой стороны избавиться от Катарины значило избавиться от многих проблем.

– Обман Катарины – тяжелое преступление, – начал он. – Думаю, нам всем стоит проголосовать, насколько тяжелым должно быть наказание.

– Но преступления нет, граф, – начал было Ардо.

– Разве? Она выдавала себя за внучку Анхеля. Это обман. Ардо, ты и сам знаешь, какое наказание ей грозит.

Ардо побледнел.

– Я не стану…

Катя непонимающе следила за диалогом. Сначала ее лишают всего, она почти ощущает себя свободной. Затем нотариус снова возлагает на ее плечи тяжесть наследства. А теперь граф Аранда толкает ее к пропасти. И, судя по выражению лица Ардо, пропасти страшной.

– Катарина опасна, – продолжал граф Аранда.

– Я не стану. Я слишком долго защищал ее, чтобы сделать это.

– Позови Хайме.

– Чтобы сделать что? – Лукас вдруг поднял голову. – Вы хотите удавить ее при всех? Потому что Анхель выбрал ее своей наследницей? Потому что круглая сирота оказалась сильной сиреной и ее некому защитить? Я ее опекун все еще. И никто ее не тронет, пока она под моей защитой.

– Лукас, – граф Аранда вкрадчиво обратился к нему, – тебе вовсе необязательно защищать ее.

– Необязательно. Это так. Но что если я знаю о Катарине кое-что, чего не знает больше никто? Ни Ардо, ни вы, ни она сама?

– Я думаю, это не имеет значения. Ты можешь голосовать против. Но я обязан спросить мнение остальных сирен…

– И все же, граф, я думаю, вам будет интересно выслушать меня, – усмехнулся Лукас.

Он полез в карман куртки и вытащил голубой конверт.

– Вижу, не я один занимался таинственным появлением Катарины, – он метнул взгляд на Ардо. – Только разница состоит в том, что я занялся расследованием по просьбе Анхеля.

– Ты знал… – Ардо сжал кулаки.

– Я знал. Я летал в Россию, на родину Катарины, чтобы выяснить правду о ней.

Лукас повернулся к Катарине. До сих пор она держалась с достоинством и хладнокровием. Но теперь кровь отхлынула с ее лица, зрачки расширились. Она не ожидала от него такого удара. Что ж. Так будет проще расстаться с ней. Ведь теперь он для нее из союзника превращается в предателя.

– Она – иностранка? – Рик с удивлением смотрел на девушку. – Но…

– Ее бабушка испанка. И, как выяснилось, не простая. Сирена.

– Что?! – Катарина отшатнулась назад. – Нет!

– Да. Твою бабушку вывезли в конце тридцатых годов из Испании.

– Это я знаю, – Катарина еле шевелила губами. – Ее семья потеряла ее во время эвакуации, потом ее посадили на корабль.

– Именно. Твои родители тоже были сиренами. Их убили в разборках между кланами. Бабушке удалось тебя увезти, сбежать в тихий город, вырастить.

– Я не… – ей было сложно все это понять. – Почему ты молчал… Почему?

– Я не знал, что делать с этой информацией. Когда я вернулся из России, Анхель оказался убит. Ты была под ударом, а потом события завертелись так быстро, что я не знал, когда раскрыть тебя. И раскрывать ли. Решил выяснить о тебе еще немного. Я сдал свой ДНК, твой, Анхеля и еще нескольких породистых сирен. Хотел выяснить, имеешь ли ты отношение к одному из испанских кланов.

– ДНК? Но как?

– Достаточно было снять волосы с расчески. Здесь, – он выдвинул голубой конверт вперед, – находятся результаты анализов.

Катарина нервно переплела пальцы.

– Но результаты анализов никак не повлияют… – начал граф Аранда, но Лукас прервал его:

– Повлияют. Она имеет прямое отношение к одному из нас.

Катя чувствовала отчаяние. А что если она – родственница Лукаса? Одна из темных сирен? Его родственница… Она ведь обладает этой страшной силой. Значит, она – темная. Бабушка – сирена? Мама с папой – сирены?

В глазах потемнело. Она схватилась за край стола, борясь со слабостью, и часто задышала. Нельзя впадать в панику, нельзя быть слабой и ранимой. Пусть уже прикончит ее. Пусть скажет.

В глазах Лукаса плескались боль и сочувствие. Но она не верила ему сейчас. Никому из них не верила. Она в шаге от гибели. Что еще может приключиться? Уже все равно, кто она.

– Говори, – губы онемели, были непослушны, но Лукас ее понял.

– Граф Аранда, анализ показал, что вы – ближайший родственник Катарины.

Среди сирен повисло молчание.

– Но у графа нет детей! – встряла Инма. У него нет родственников.

– У него была сестра.

– Клара, – прошептал граф Аранда. – Конечно… родители долго думали, что ее украли темные во время эвакуации.

– Кат! Ей плохо!

Возглас Рика переключил внимание сирен на Катарину. Девушка и в самом деле резко обмякла, Лукас успел ее удержать на стуле. Ее лицо было белым, она потеряла сознание.

– Этого просто не может быть! – Соломея чуть не плакала от бессилия. – Почему везде она?!