– Спасибо! – хором отозвались Скат и Андрей – но Левша уже отключился и, видимо, их не услышал. Самолет пошел на посадку. Все ниже, ниже… Кажется, Скат попадает, куда нужно. Да, точно!

Короткий толчок – самолет коснулся земли и побежал по полосе, снижая скорость.

– Все помнишь? – спросил Скат.

– Да, – кивнул Сабуров.

И взял из-под сиденья рюкзак. В нем были бомбы. Все они были снабжены мощными магнитами, чтобы можно было быстро крепить к металлическим поверхностям, а также часовыми механизмами и приемниками, позволяющими взорвать их по радиосигналу. Передатчиков, которые этот сигнал могли дать, было два – один у Андрея, второй у Ската. Кроме бомб, в рюкзаке были боеприпасы – их взяли с избытком, и еще кое-какое необходимое снаряжение.

Самолет шел уже совсем медленно. Именно сейчас опасность была максимальна. Техники могут заметить, что самолет не такой, и поднять тревогу. Остается только надеяться на темноту да на то, что Гигла подобрал им «птичку», похожую по очертаниям на грузинские самолеты-разведчики. Но надежда – она надежда и есть. Может оправдаться, а может и нет.

Андрей стиснул зубы и еще раз вспомнил последние слова, которые Скат сказал, когда они план операции обсуждали.

– Вот что запомни, Андрей, – сказал он тогда, заглянув Сабурову в глаза. – Мы рискуем. Есть опасность, что попадемся. Так вот, в этом случае ни при каких обстоятельствах не смей признаваться, что ты контрактник, что на государство работаешь. Если грузинам удастся доказать, что Россия вмешивается в конфликт на стороне Абхазии, что русские военные на грузинской территории спецоперации проводят, то последствия могут быть катастрофические. Вплоть до признания России не нейтральным государством, а одной из сторон конфликта. Тогда и до потери Россией международного мандата на миротворческую деятельность в этом районе недолго. Думаю, ты можешь себе представить, что будет, если вместо нас здесь встанут американцы, англичане или еще какие натовцы.

Андрей хорошо себе это представлял. Как замечательно натовцы умеют заниматься миротворческой работой, показала их деятельность в Косове. Там обязанности миротворцев выполняли кейфоровцы – это международные вооруженные силы, называются так они по английской аббревиатуре KFOR. Так вот, кейфоровцы совершенно явно поддерживали албанцев, а сербов, которые остались там в меньшинстве, защищать они и не думали. Наверняка в Абхазии так же получится, если сюда американцев и их прихлебателей впустить.

– В общем, нельзя признаваться, – продолжил тогда Скат. – Что угодно ври, хоть инопланетянином назовись, но сознаваться, что на Россию работаешь, не смей. Обещай мне, что не сделаешь этого!

Андрей пообещал. И сейчас про это обещание вспомнил. Хватит ли ему, в случае чего, сил его сдержать?

Тут самолет остановился, и все мрачные мысли из головы Андрея вылетели – стало просто не до них. Техников пока видно не было, но появиться они могли в любую секунду. Андрей и Скат выскочили наружу и быстро забрались под самолет. Откуда появятся люди, было неясно, так что лучше посидеть там, где наверняка сразу не заметят. Они лежали совсем рядом, Андрей слышал дыхание Ската, видел пистолет с удлиненным глушителем стволом в его руке. Глушитель, кстати, был совмещен с пламегасителем – даже вспышки при выстреле видно не было.

С минуту ничего не происходило. А потом впереди послышались приближающиеся шаги.

Скат напрягся. От его действий сейчас зависело все. Выскочить слишком рано – и есть риск промахнуться. Чуть опоздать – и техники могут заметить, что прилетел не такой самолет, какой они ожидали.

«Сколько их там, интересно? – подумал Сабуров. – Явно не один. Эх, хорошо бы два! Ну! Что Скат тормозит? Пора уже!»

Действительно, шаги были совсем близко. Наверное, можно было бы уже и увидеть подходящих людей, если бы Андрей со Скатом не лежали на животах под брюхом самолета. Секунда, еще секунда. И тут размеренные звуки прервались, раздался чей-то удивленный возглас.

Скат выкатился из-под самолета, двумя руками вскинул пистолет, и прозвучало четыре хлопка – все они уложились в секунды, а звуки были тише, чем от открываемой бутылки шампанского. Андрей тут же выскочил со своей стороны, вскинув автомат, готовясь тоже выстрелить, если что-то не так пошло. Но необходимости в пальбе не было. Впереди, метрах в пятнадцати, не больше, на землю оседали две фигуры. Вот что-то металлическое лязгнуло по покрытию взлетно-посадочной полосы. В тишине звук этот показался очень громким.

Андрей вскочил, кинулся вперед. Он схватил под мышки одного из убитых, поволок его к самолету. Второго тащил Скат. Через пару секунд они были уже за хвостом самолета.

– Переодеваемся! – приказал Скат.

Впрочем, мог и не говорить – Сабуров и так прекрасно план помнил, тем более что в значительной степени сам же его и придумал. Он вытащил маленький фонарик, подсветил себе, чтобы удобнее было пуговицы на убитом расстегивать. И не удержался, посветил ему в лицо. Во лбу убитого были два маленьких входных отверстия – на расстоянии сантиметров в пять, не больше. Стрелком Скат был отменным. Кстати, сзади голова была сухая. Выходных отверстий не оказалось. Видимо, командир специально взял не очень мощные патроны. Сейчас было совершенно не нужно пачкать одежду кровью. Но больше всего Андрея удивило не это, а лицо убитого. Никакой это был не грузин – волосы светлые, нос прямой, да и форма лица совершенно не типичная для кавказца – круглая, как блин, физиономия.

– Скат, это не грузин! – прошептал Сабуров.

– Конечно, – отозвался командир. – Это же техники! Откуда у грузин могут специалисты по таким самолетам взяться? Самолеты-то купленные у Израиля. А техническим обеспечение наверняка американцы занимаются.

– Почему не сами израильтяне?

– У евреев своих проблем хватает, на кой им ляд своих людей в Грузию отправлять? Это американцам больше всех надо.

У Андрея заметно полегчало на душе. Конечно, американцы тоже люди, но если бы они убили грузин, было бы куда неприятнее. Понятно, что необходимость, но все же. А вот янки – дело другое. Уж если они полезли в чужие разборки, то нужно быть готовыми ответить по полной. Вот эти и ответили. Может, дядя Сэм в следующий раз хоть на секунду больше подумает, прежде чем отправлять своих людей на другую сторону земного шара. И, кстати, это давало им одно преимущество. Если их кто-то заметит, то отвечать на вопросы можно будет по-английски – вряд ли янки озаботились грузинский язык выучить.

На переодевание ушло около двух минут. После этого тела убитых были засунуты под самолет, и, наконец, Скат с Андреем встали в полный рост.

– Бомбы, – сказал командир.

Андрей протянул ему рюкзак. Это была часть плана – заминировать самолет, причем поставить на него заряд очень мощный, чтобы в мелкие обломки разнесло, которые грузинские эксперты замучаются идентифицировать. Впрочем, даже если идентифицируют, доказать, что Россия имеет какое-то отношение к этому гражданскому самолету, им не удастся.