– То есть я, – уточнил хозяин кремлевского кабинета.

– Угу! – кивнул головой Владимир Фомич. – Американский начал все хаять… Что у вас за страна? – говорит. – Этого нет, того нет. Вообще ничего. А наш…

– То есть я? – спросил глава России.

– А наш говорит: зато у нас нет Моники Левински.

Ван Хейден со своим помощником и переводчиком уже сидели за длинным столом из карельской березы, а хозяин кабинета задумчиво смотрел в потолок.

«Не понял, – пронеслось в голове Высоковского, – не дошло до него. И зачем же я?…»

Но тут он опомнился и спросил:

– Правда, что Вы подписали указ о присвоении Монике Левински звания подполковника, а Клинтону, соответственно, полковника?

Все это услышал иностранный переводчик и что-то прошептал на ухо Ван Хейдену, тот усмехнулся, и президент России, заметив это, громко расхохотался и даже вытер слезу. Какой-то фотограф вовремя щелкнул, и Владимир Фомич привез домой уникальную фотографию в рамке. Момент, запечатленный на ней, просто замечательный – он, Высоковский, привстав на носки, что-то с улыбкой шепчет на ухо первому российскому президенту, а тот с грустным лицом утирает слезы. Пусть пока повисит в кабинете, зато придет время, когда ее опубликуют все газеты мира: «Передача власти состоялась!».

Но как изменилась Лена! Она вся светится и постоянно улыбается. Высоковский с трудом сдерживался, чтобы не обнять ее, когда девушка находилась рядом. Однажды он настолько потерял голову, что потянулся губами, надеясь поцеловать ее в плечо, но бдительный Петр вовремя закашлялся. Наваждение хоть и не прошло, но попытку пришлось отложить. Но теперь она уже не шарахалась от него, разговаривала приветливо, не пряча глаз, смело опиралась на его руку, когда он помогал ей выйти из машины или когда поднимались рядом по ступеням загородного дома. И все-таки иногда выдавала себя. Однажды, когда шли к лимузину, а Витька Подрезов с шоферской бесцеремонностью распахнул перед девушкой дверь, она взглянула на водителя, опустила голову и тут же обернулась к Владимиру Фомичу, а он, как человек крайне наблюдательный, заметил – лицо его советницы мгновенно стало пунцовым. Похоже, что Елена Павловна неравнодушна к своему боссу. Но форсировать события Высоковский не стал: зачем трясти яблоню, когда яблочко само скоро упадет в руки. Но с Виктором надо что-то решать. Как-никак он – совладелец, юридически даже хозяин. Он, конечно, парень скромный, знает, кто в действительности создал финансовую империю, и ни на что не претендует. А вдруг заявит о своих правах? Даже иностранный аудитор посмотрел учредительные документы фирмы и спросил:

– А кто такой мистер Подресофф?

Надо что-то срочно предпринимать; уговорить Витьку отказаться от своей доли акций будет сделать несложно, но как оформить все это юридически – ведь за все годы существования групп «Лидер» компаньон ни разу не получал дивиденды. А прибыль, как ее ни утаивай, все равно огромная. С кем-то надо посоветоваться. А с кем? С Еленой Павловной? Отпадает – что она может подумать о своем боссе, узнав, что тот только и делал, что обманывал своего старшего партнера. И потом, опять же выборы. Сейчас один неверный шаг – и все может рухнуть.

Примчавшийся из Москвы политолог и имиджмейкер оказался по образованию юристом и кое-что еще помнил.

– Это просто здорово, что у Вас есть такой человек, – обрадовался он, – если бы этого партнера не было, его нужно было бы придумать.

Но Владимир Фомич не понимал причину радостного возбуждения своего имиджмейкера. Какой смысл в том, чтобы придумывать Витьку: ведь он его с детства знает – простодушный и непритязательный, потому и невезучий. Высоковский поглядел на свою фотографию, висевшую на стене, на которой он что-то шепчет на ухо президенту, потом покрутил в руках авторучку и кивнул своему политическому советнику:

– Ну!

– Наш народ, – начал объяснять тот, – не любит богатых. Может им завидовать, а некоторые даже восхищаться, но все равно ненавидят. И потому на выборах вряд ли единодушно проголосуют за него. А представляете, что будет, если вдруг станет широко известно: Владимир Фомич Высоковский – никакой не миллиардер, а всего-навсего умный и удачливый менеджер, который помог другу детства стать богачом, обеспечил высокооплачиваемой работой десятки тысяч других людей, а все, что зарабатывает сам, и даже больше того, отдает на благотворительность, помогает нищим и обездоленным, старикам и детям. А с другой стороны, какие к Вам могут быть претензии со стороны налоговых органов – хозяин всех предприятий не Вы, а этот – как его?…

– Подрезов, – подсказал олигарх.

– Во-во, – закивал головой имиджмейкер. – А Вы, если смогли за несколько лет, начиная с нуля, достичь многого, то, руководя страной, – сделаете ее богатой и процветающей. Избрав президентом страны Высоковского, каждый гражданин уже не будет рассчитывать только на свои силы, а доверится Вам, и это будет твердой гарантией его светлого будущего. Понимаете?

Конечно, все это именно так. Не зря же престарелый нынешний президент плачет на огромной фотографии. Теперь можно смело не возвращать деньги «Golden Rain Bank». Отвечать за все будет Подрезов.

– Значит, я должен буду переписать на Виктора собственные акции, – размышлял Высоковский, – в качестве капитализации недополученной им прибыли за несколько лет. В конце концов, он хозяин фирмы и может самостоятельно принять такое решение. Подрезов подпишет договор с южно-африканским банком.

Политолог, слушая босса, только кивал головой. Но вдруг Владимир Фомич замолчал. Риск, конечно, есть. Но ведь и вся наша жизнь – риск, а жизнь крупного бизнесмена тем более.

– Вы, наверное, думаете, – подсказал собеседник, – не украдет ли этот Подрезов Ваши деньги? Поверьте, по личному опыту знаю – столько украсть невозможно: в карманы даже самого дорогого костюма столько не поместится. Ну, миллион, ну два от силы…

– Если украдет, то все до копейки я вычту из Вашего гонорара, – негромко произнес Высоковский.

Уже потом по дороге в загородную резиденцию, глядя на затылок Подрезова, Владимир Фомич вдруг подумал: «А с чего это вдруг Витька ко мне в шоферы нанялся? Ведь он и в самом деле может потребовать у меня все. Уж не такой он дурак, чтобы не понимать этого. Может быть, из дружеских чувств? Выходит, Виктор – больше, чем дурак, если верит в дружбу, которая, как и все на свете, продается, только дорого за нее не платят. Продать друга еще проще, чем изменить жене».

Подумав так, Высоковский нажал кнопочку и отгородился от водителя светонепроницаемой перегородкой; в конце концов, кто Он и кто такой Витька! Подрезов даже не представляет, кого он везет сейчас, какое будущее ждет его приятеля детства. Сильные Мира Сего выше измен и привязанностей…

Если мужчина изменяет жене, то это касается только их двоих, но если этот мужчина – глава государства, то он обманывает не только свою жену, но и свой народ, мечтавший о честном правителе. Если народ устраивает развратный правитель – следовательно, весь народ развратен. Но беда еще и в том, что именно такие народы, погрязшие в разврате и ханжестве, учат жить другие страны, покупая их за ничего не стоящие бумажки с портретами своих президентов.