— Нужно забрать у нее рилд, похоже, он выкачивает ее магию и силы, — спокойно оповестил всех герцог Уриз.

— Или кто-то перестарался с желаниями, — пробормотал Слава, хмыкнула протестующе, не в силах ответить, но тот лишь усмехнулся: — Лучше молчи и ничего не говори. Знаю я тебя! — на такое замечание мои брови взлетели вверх, и я растерянно захлопала ресницами, пока кто-то пытался разжать мои непослушные пальцы и вытащить артефакт.

— Ой, жжется, — шипя, воскликнул Рейн, застонав от боли.

— Ничего себе, — донеслось откуда справа, а в нос ударил нестерпимый запах горелой плоти, настолько невыносимый, что меня скрутило приступом тошноты.

Кто-то принялся разгибать мои пальцы, но даже из раскрытой ладони, убрать рилд не удавалось, он, будто въелся в меня, впитываясь в кожу. На минутку в голове вспыхнула картинка, на которой я стояла величественная подобно богам, а в центре груди сияла восьмиконечная звезда. И сотни, нет, тысячи поклоняющихся мне людей, застыли в коленопреклоненной позе.

— Источник, нужно в источник, — еле слышно повторила я чьи-то слова, вспыхнувшие предупреждением в голове.

Происходящее дальше всплывало вспышками. Выныривая из темноты и пустоты, я чувствовала только одно — спешку и постоянное движение, быстрое мельтешение странных домов и необычных деревьев.

В один из моментов, когда мой зеленоглазый брюнет, склонился надо мной, и в его взгляде я разглядела опасливое напряжение, не выдержав, прошептала:

— Не бойся, все будет хорошо, — но рука, которой я хотела погладить Себастиана по щеке, безвольно дернулась, так и не сдвинувшись с места.

В какой-то момент меня снова перехватили и по стуку сердца, свойственного ему аромата, я поняла, что сейчас на руках у Джея. Закрыла глаза, представляя, что могла бы просто сбежать, не вытребовав свою ночь, и тогда герцог был бы свободен или женат на захудалой графине. Не знаю, что отразилось на моем лице, но мне в ухо шикнули:

— Даже не думай, — и я вновь уплыла в темноту.

Новый толчок и я на руках у Брендена, вжимаюсь в него сильнее, впитывая его удивительное спокойствие. Интересно, это у них от Теи такое самообладание? Познакомиться бы с ней поближе, а то все времени нет. Точно знаю, с кем знакомиться не хочу и от кого хочу жить подальше. С Каирой. Ее нужно как-то выкурить из моего дома.

— Кого собралась убить? — спрашивает Брен, пока я непонимающе всматриваюсь в его лицо. — Скажешь, когда меч наточить, — шепчет он, и я снова уплываю в гостеприимную пустоту.

— Думала, сбежать? — выдергивает меня из пустоты голос Рейна, а тело тут же пронзило непередаваемыми ощущениями промозглого озноба от холодной воды, настолько яркими, что я, дернувшись, чуть не выскочила из удерживающих меня рук мужа. — Не обольщайся, я тебя не отпущу, — хмыкает он, и еще сильнее погружает меня в воду.

— Получилось! — кричит кто-то, и я не узнаю голос, столько в нем перемещалось боли и надежды.

Меня сотрясают надрывные рыдания, колотит от пронизывающего до дрожи холода, выгибает на руках мужа, будто где-то убрали преграждающий камень на реке и теперь сдерживаемые эмоции хлынули неукротимым потоком, выворачивая меня наизнанку.

— Я ее не удержу, — кричит Рейн, и меня тут же подхватывает еще пара рук, а потом еще и еще. И от этих рук так неизбывно тепло, так благостно умиротворенно, что я вновь падаю в успокоительную темноту, но теперь в ней нет пустоты. Она живая, полная непостижимых образов и таинственных слов:

— Ты справилась, девочка. Я не ошиблась в тебе, — а я лишь устало отмахнулась от этого женского голоса: — Спи, а я расскажу тебе сказку об ошибках и предательствах. Много-много тысячелетий назад на заре времен, когда Аймр был пустым миром, он достался одной молодой и глупой созидательнице Аэре. Наслушавшись про войны и рабство, про то, как непримиримы расы по отношению к друг другу, она решила, что в ее мире не будет таких различий и населила его всего одной расой, подарив мужчинам силу света, а женщинам силу эфира, чтобы усиливать этот самый свет. Но детям ее не сиделось спокойно и в какой-то момент случилось то, чего так хотела избежать юная богиня. Война. И оружием в войне стали женщины. Мужчины, воюя между собой, подпитывали себя силами эфири, а потом выбрасывали пустых женщин на улицу.

И разозлилась богиня и согласилась на предложение взрослого бога Крейга разделить с ним мир, но условие по поводу расы все равно поставила. Так в этом мире стало три силы: свет, тьма — у мужчин и эфир — у женщин. Несколько веков прошли в идиллической тишине, и Аэра не могла нарадоваться, изредка заглядывая в свой мир. Пока Виндридж — молодой бог-завоеватель не открыл юной богини глаза на темные ритуалы с жертвами-эфири, проводимые как светлыми, так и темными мужчинами. Чтобы помочь привел Виндридж в мир и своих детей — магов четырех стихий. Вспыхнула новая кровопролитная война, в которой самыми пострадавшими опять-таки оказались женщины. А когда маги нашли новый ритуал объединения стихий, и дополнили его светом и тьмой, через жертву эфири, женщины превратились в вожделенный трофей. Но больше всего разгневал богиню Крейг, что, не смирившись с присутствием в жизни Аэры Виндриджа, научил темных проводить ритуалы с еще нарождёнными детьми.

Отделила тогда Аэра, часть своего первоначального мира и поставила во главе его женщин, и свою верховную жрицу Астерию. Но жрица давно уже вступила в связь с Крейгом, слишком хотелось женщине вечно оставаться молодой. И когда однажды, разъяренный очередной ссорой с Аэрой, он спустился к Астерии, то, не сдержавшись, рассказал про приготовленный для богини подарок — рилд, способный защитить ее детей и ее мир. Что придумала Астерия, никто не знает и вряд ли когда-то узнает, но рилд у спящего Крейга она отобрала. И то, что было сотворено для защиты мира, стало его погибелью. С помощью рилда Астерия низвергла Крейга и заточила в ловушку Виндриджа и Аэру, вычерпала их силы, уничтожила храмы и источники. Из последних сил Виндрилдж защитил своих детей, выстроив цитадель и накрыв ее защитным куполом.

Вливающийся в уши, словно музыка голос замолчал, выдерживая паузу:

— Ты спишь, девочка? Не спи. Это уже конец истории. Как бы это ни было странно, но именно темный мир Астерии завоевать не удалось. Как ни старалась она, не пыталась, но темные так и не приняли ни ее, ни ее силу. А еще победив Крейга, на его земле она теряла власть, становясь слабой и беззащитной эфири. И тогда Астерия соблазнила властью одного темного мага и передала ему часть силы Крейга, но даже такое могущество не позволило им покорить земли темного бога. Как и земли Виндриджа они остались недоступны. Но жрица нашла лазейку и через подосланных девиц и их дочерей, стала лишать сил мужчин. Темные сразу пресекли это, начав запечатывать силу девочек. А вот стихийники поняли не сразу, а лишь когда в приступе ярости лишились всех своих женщин.

И снова богиня была зла на своих детей и решила она бросить мир на произвол, ведь все равно ничем существенным помочь не могла. И собрав остатки сил, Аэра ввела искажения, и теперь пересекая границу мира Астерии, мужчины принимали вид зоров, а женщины становились бесплодными. Мир умирал. Детей рождалось все меньше, Астерия теснила Варяни, захватывая их земли, и лишь на землях темного бога царил относительный мир и покой.