– Для этого я здесь. На той стороне реки есть охотничья хижина, Марк о ней не знает.

– Марк? – усмехнулся Данила, и Глафира вдруг покраснела: вот дура!

– Да, Марк – это следователь, который приехал за тобой, – пояснила она смутившись.

– Вот оно как, – ухмыльнувшись, протянул Данила и передразнил: – Ма-а-арк. А как Марк отнесется к тому, что ты сейчас здесь со мной?

Глафире захотелось хорошенечко ему наподдать. За то, что умудрялся шутить в самое неподходящее время, и за то, что задел за живое.

– С ним я сама разберусь. Пошли.

Данила колебался несколько мгновений.

– Он действительно так хорош? Знаешь, они ведь один раз меня упустили, – хвастливо заявил он.

– В этот раз тебя не упустят, – пообещала ему Глафира, наблюдая, как Данила начал кружить по комнате в поисках футболки и кроссовок.

– Да ладно, я и не таких обламывал. – Он натянул футболку и горделиво посмотрел на Глафиру. Та усмехнулась.

– Послушай, Даня, я выросла вместе с этим человеком. Мы каждое лето проводили здесь, в гостях у бабушки. У нас был друг Петя. Петя был здоровым, задиристым и не очень умным. А Марк – невысоким и необщительным. И Петя решил, что Марк идеальная мишень. Однажды он его побил. Ну так, как это делают мальчишки: толкнул в пыль, пару раз дал ногой в живот. Обидно, но не смертельно.

– И Марк ему ужасно отомстил? Пошел в спортзал, качался два года, а потом дал в морду? Съел его любимого кота? Или, дай угадаю, он поджег ночью его дом? – Даня присел на диван и начал натягивать кроссовки на босу ногу.

– Вовсе нет, – вздрогнула Глафира. – Марк с ним подружился.

– Отомстил так отомстил, – фыркнул Даня.

– Интересно, как тебе удалось спереть столько денег, если ты даже элементарно дослушать до конца не можешь?

– Ну ладно-ладно, – Данила справился с одной кроссовкой и принялся за другую, – удиви меня. Кстати, деньги я честно заработал.

– Ага, – кивнула Таша и продолжила: – Марк с Петей подружился, помогал ему с домашним заданием, которое тому задали на лето, чтобы он не остался на второй год. Через год они стали лучшими друзьями, и Петя пригласил его на день рождения. Марк принес ему подарок, а когда тот принялся его разворачивать, достал из сумки кирпич и разбил Пете голову.

Данила замер, поставил ногу на пол и уставился на Глафиру. Улыбаться расхотелось.

– Этого мелкого пакостника посадили, он окреп на зоне и после этого вообще стал непобедимым, как Арни? – криво усмехнулся он.

– Нет, никто его не посадил, у него папа генерал, а вот Петя даже девять классов в итоге не смог окончить. Растолстел и сейчас собирает коробки на каком-то заводе. Травма головы имела необратимые последствия. Поэтому если ты готов встретиться с Марком, то оставайся, слушай музычку. А если нет, то пошли.

Данила встал и вместо ответа кивнул.

– Только мне нужно будет положить еду Жоржику. Я оставлю дверь в сад открытой, ты сможешь наведаться через пару дней и посмотреть, как он?

– Хорошо. Пойдем через черный ход, – распорядилась Глафира и направилась в сторону кухни. За ней располагались кабинет и гостевая спальня, из шкафа которой по подземному переходу можно было попасть на другой берег реки.

Время от времени Генрих приглашал ее с детьми поиграть в прятки, Митя и обнаружил этот ход во время игры. Тогда Митя воспользовался им, и она чуть с ума не сошла, обегав все окрестности в поисках мальчика.

Глафира первой нырнула в шкаф, Данила, немного поколебавшись, последовал за ней. По пути он пытался развлечь ее байками о том, как люди будут жить в будущем, но она быстро прервала поток красноречия. Парень действовал на нервы.

Спустя пятнадцать минут они были на месте. Охотничья хижина выглядела ужасно: заколоченные окна, покосившаяся дверь вся заросла плющом, а вокруг колосилась высоченная крапива. Неподготовленный человек ни за что не смог бы разглядеть избушку даже с расстояния в несколько метров.

– Да, не пять звезд, – разочарованно протянул Даня, пробуя косяк на прочность – в руках у него остался кусок деревяшки.

– Могу позвонить и уточнить, какие условия предложат тебе в тюрьме, – любезно сказала Глафира.

– У тебя же нет телефона, – огрызнулся Даня.

– Ничего, мир не без добрых людей!

Несколько секунд они смотрели друг на друга, первым не выдержал Данила:

– А что я тут буду есть?

Глафира достала из корзинки припасенную снедь и протянула ему:

– Это тебе на первое время. А так в лесу полно ягод и грибов.

– Очень смешно, – снова фыркнул Даня и стал похож на своего пса Жоржика.

– А я и не смеюсь, – пожала плечами Глафира. – Знаешь ли, я спасаю твоего папу, но не обязана заботиться о твоей диете.

– Ладно, обойдусь, – кивнул Данила, становясь серьезным. – И долго мне здесь сидеть?

– Пока я не скажу, что можешь идти. И никуда не высовывайся. Большая ошибка – считать себя умнее других.

– Мне нужно узнать, как отец, – заявил Даня.

– Я узнаю и расскажу. Еду, так и быть, принесу завтра. Чао-какао!

Глафира развернулась и решила вернуться тем же путем в усадьбу. По дороге прихватит немного белых грибов, чтобы у людей не возникло вопросов, если вдруг ее кто-нибудь встретит. Конечно, это не выдерживало никакой критики. Но она женщина в стрессе, никто не ждет от нее адекватного поведения.

– Что, вот так возьмешь и уйдешь? – окликнул ее Данила, о котором она уже успела позабыть. Глафира снова повернулась и с удивлением посмотрела на него.

– Даже не поцелуешь на прощание, прекрасная спасительница?

Глафира покачала головой:

– На тебя посмотришь, так кажется, что ты и воду в супермаркете стащить не сможешь.

– Я ничего не пер, я из будущего, – фыркнул Данила.

– Да, ты говорил. Веди себя хорошо, умник, пока.

И чтобы избежать дальнейших упражнений в остроумии, Глафира припустила бегом по направлению к дому. Сердце бешено колотилось. Она предала Марка, и теперь он имеет полное право предать ее.

* * *

– Ну как? – Татьяна испытывающе уставилась на мужа, который не спал с четырех утра ради дегустации ее кексов с черникой. Эдуард совершено не умел врать и не успел даже высказать мнение, как Татьяна выбросила их в мусорник. Странно, почему ничего не получается? Этот рецепт она узнала у Кати, когда та принесла материнскую выпечку в школу, чтобы угостить всех учеников. Надо признать, кексы Таше действительно тогда удались – в меру влажные, тающие на языке, как кусочек мороженого.

Татьяна строго следовала рецепту, даже выспросила у Кати, что в каком порядке делается. Вместо разрыхлителя использовала по старинке соду с уксусом. Но первая партия оказалась твердой как камень, а вторая почему-то горчила. Ей пора было выбегать из дома, чтобы не опоздать на работу, и эта третья партия была ее последним шансом. За те сорок минут, что пеклись кексы, она приготовила еду мужу на полдня (в обед заскочит и сварит ему свежий суп), помогла ему сходить в туалет и вымыла – с недавнего времени он не мог самостоятельно выполнять эти простые манипуляции. Поначалу жутко стеснялся жены, просил нанять сиделку, но Татьяна не хотела впускать в свой дом никого чужого. Людям только открой дверь, тут же пойдут слухи, домыслы, жалость и прочее, чего ей категорически не хотелось.