– А куда я ее дену? – резонно поинтересовался Николай. – Выкину посреди дороги? И потом – ребята, ваши отношения – ваше дело. Давайте не смешивать соленое и круглое, а тем более не прицеплять к этому всему меня, хорошо? А ты, Сашка, красив, красив. Я тебя когда сейчас увидел, думал, придется в больничку ехать. Это кто тебя так? Наш общий друг?

Мезенцева протянула руку и потрогала мое плечо, которое виднелось под разодранной в хлам и заляпанной кровью футболкой.

– Рубцы поджившие, – сообщила она Нифонтову. – Небось отравы своей уже наглотался. И следы, как от когтей.

– От них и есть, – подтвердил я. – Но если бы не чертов колдун, ничего бы и не случилось. Слушай, давай уже ехать, а? Все по дороге расскажу. И это… Назад поглядывай, не упал ли кто нам на «хвост». По ходу, я теперь дичь, на которую объявили охоту. Слышь, Евгения, твоя мечта сбылась. Моя голова стала призом, и ее мечтают прибить к стенке. Рада?

– Дурак, – надула губы девушка, отвернулась от меня и уставилась перед собой.

– Дурак, – согласился я. – По-другому меня не назовешь.

– Куда едем-то? – словно и не заметив нашей короткой перепалки, осведомился Нифонтов. – К тебе?

– А не знаю, – усмехнулся я. – Теперь мой дом не сильно-то крепость. Как бы не ждали меня там неизвестные пока друзья, те самые загонщики.

– Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд, – сказал Нифонтов, нажал на газ, и машина легко двинулась вперед. – Ну, рассказывай.

Не скажу, что я получил большое удовольствие, повествуя о своих похождениях. Гордиться там особо нечем, да и потряхивать меня начало потихоньку. Отходняк нагрянул. Но при этом я ничего не забыл, более того, добавил немного личных логических выкладок. Сейчас не время выяснять, кто мы с Николаем друг другу есть, после в шпионов играть станем, если доживем. А сейчас дело надо делать, то, что одно на двоих. Опять у нас с ним симбиоз образовался, поневоле в судьбу верить начнешь.

– Кисло, – сообщил мне Николай. – Этот красавец пока бежит впереди нас, насмешливо помахивая палочкой лидера, что обидно, но не смертельно. Ничего, нагоним.

– Насчет «не смертельно» сомнительное утверждение. – Я просунул указательный палец в разрезы футболки. – Меня вот чуть на ленточки для бескозырок не располосовали, между прочим. И по моему кровавому следу сейчас мчатся охотники, трубя в рога. А то и еще чего похуже… Какие-нибудь гончие Смерти. Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.

– Я тебе сразу сказала – он своими препаратами закинулся, – въедливо заметила Мезенцева. – А они у него наверняка галлюциногенные!

– Цыц оба, – скомандовал Николай, набирая чей-то номер. – Не до вас сейчас.

Прямо отец-командир. И не пошлешь его сейчас куда подальше, придется замолчать.

– Стас, это Нифонтов, – отрывисто бросил в трубку оперативник. – Ты когда вернулся? Вечером? Ага. А сейчас ты где? Если спрашиваю, значит надо! У девки, что ли? В участке? Вот там и оставайся. Да елки-палки, там у вас что, диванов нет? Тоже не аргумент, хорошая грязь на пятые сутки сама отваливается. Стас, ты жить хочешь? Нет, не хорошо, а вообще. В целом. Даже не так – в принципе? Ну вот. Сиди в отделе, жди меня.

– Это тот Стас, что нам тогда на кладбище помогал? – уточнил я.

– Он самый, – подтвердил оперативник. – Толковый парень, мы с ним пяток взаимовыгодных операций уже провели. Ему «палку» в отчет, мне лишние запросы не писать. Сотрудничество, однако. И мне совершенно не хочется того, чтобы отдел в моем лице потерял столь ценного конфидента.

– Кого? – уточнила Мезенцева.

– Соратника, – пояснил Нифонтов, увеличивая скорость. – Книжки читай, Евгения. Это интересно и полезно, много новых слов узнать можно.

– Ты думаешь, этот хрен с горы до Стаса добраться может? – обеспокоился я.

– Это не я думаю, это ты мне сообщил, – невозмутимо отозвался оперативник. – Колдун же упомянул одного вашего общего знакомого, который на время скрылся из его поля зрения. Это Стас, без вариантов. Все остальные участники той осенней операции уже мертвы, а Стас – нет. Я же тебе рассказывал, что он за каким-то злодеем в Красноярск летал и только вчера вечером вернулся в Москву, так что о нем речь шла. Хорошо хоть успел его перехватить, он как раз домой собирался.

– Думаешь, этот черт его там ждет? – оживился я. – Так, может, мы его там и хап!

– Это вряд ли, – покачал головой оперативник. – Ловушку он наверняка поставил, это точно. Причем какую-нибудь немудрящую, но при этом очень эффективную, в предыдущих случаях это сработало безотказно. Но сам колдун светиться не станет, не того пошиба жертва, чтобы всё лично контролировать. Стас всего лишь человек, чего на него время тратить? Ты – другое дело, ты главное блюдо. А остальные – гарнир, не более.

– Главное блюдо, – вздохнул я. – Мясо с кровью. Коль, а как думаешь, Ряжская меня продала? Она же знала, что Эдуарда не существует.

– Не факт, – помолчав, ответил тот. – Он запросто ей мог глаза отвести. Ряжская твоя вообще, скорее всего, никакого Эдуарда и не видела, перед ней сидел ее старый знакомец, как там его?

– Виктор.

– Вот-вот. А вообще, реализована задумка отменно. Уморить Савву, а после накачать его солнечным светом, да так, что никто ничего не заметил – это сильно. Не в смысле родных и близких покойного, а позже, уже на кладбище. Савва ведь наверняка перед умруном в первую же ночь предстал, и тот ни сном, ни духом.

– А Виктора наверняка уже в живых нет, – добавила Женька. – Да и Михаил, полагаю, не жилец. Кащеевичи свидетелей не оставляют, в их досье так и написано. Фамильная традиция. Не потому, что чего-то боятся, а просто так, по привычке. Если с ними соприкоснулся хоть краями, всё, заказывай заупокойную.

– Тебе страшно? – хмыкнул Колька и весело глянул на Мезенцеву. – И мне тоже. Очень-очень.

– А мне страшно, – признался я. – Не сильно, но есть такое. Слышали бы вы его голос, эти интонации… Знаете, он прямо как со страниц Лавкрафта сошел, эдакая тварь из-за хребтов безумия. Потому его обязательно убить надо.

– Мне сейчас по всем канонам следовало сказать: «обязательно убьем», – невесело отозвался оперативник. – Но я воздержусь от подобных фраз. Но при этом отмечу, что всё возможное мы для этого сделаем, просто потому что выбора нет. Или мы его, или он тебя. А я к тебе привык, Смолин, ты не самый хреновый обитатель мира Ночи. А уж как вон та рыжая…

– Нифонтов, еще хоть слово… – процедила Женька, и демонстративно полезла под куртку, где у нее на боку висела открытая кобура.

– Приехали, – иезуитским тоном почти пропел Николай, останавливая машину недалеко от шлагбаума, за которым виднелось типовое здание самого обычного РУВД. – Выходим, выходим. Интересно, у них там автомат с кофе есть?

Насчет кофе – не знаю, а вот недовольный Стас обнаружился прямо у входа в здание, на лавочке. Он зевал, как котенок, и смотрел на нас без особой приязни.