– В отличие от твоего деда.

Селим зажег маленький светильник. Свет был довольно тусклый, но Азизу он показался ослепительным после дней, проведенных во тьме пещеры.

– Я не сомневаюсь, что ты чтишь наиба Дхартху, мальчик. Ты считаешь его достойным человеком, так как он – вождь племени. Но не смотри на него как на героя. И не верь всему, что Рассказывают о героях.

Теперь Азиз видел, что лицо у Селима обветренное, но очень, молодое. На нем выделялись твердые умные глаза, и выражение лица было более величественным, чем то, которое запомнилось Азизу после первой встречи. Видения и предначертанное свыше предназначение, запечатленные в сознании Селима, отражались и на его лице. Мальчик затаил дыхание, стараясь примерить этот образ к тем легендам, которые он слышал. И теперь, оказавшись наконец лицом к лицу с этим человеком, большим, чем сама жизнь, Азиз вдруг почувствовал, что теряет дар речи.

– Я понимаю, что ты принес послание. Но что может сказать мне наиб Дхартха?

Сердце Азиза тяжело билось в груди, так как сейчас ему предстояло совершить самый значительный поступок в своей жизни.

– Он поручил мне сказать тебе, что формально прощает тебя за преступление, которое ты совершил, будучи мальчиком. Племя больше не считает тебя преступником, и мой дед предлагает тебе вернуться в деревню. Он хочет, чтобы ты снова был со своим народом и чтобы мы могли дальше жить в покое и мире.

Селим рассмеялся, услышав такое предложение.

– Я – носитель миссии Буддаллаха. Я избран им для великого дела. – Он невесело улыбнулся, темно-синие глаза вспыхнули огнем. – Передай своему деду, что я разрешу племя от его вины, как только оно прекратит собирать пряность.

Пораженный Азиз возразил:

– Но наш народ живет продажей пряности. У нас нет другого способа…

– Есть много способов выживания, – перебил мальчика Селим. – И всегда было много. Мои ученики ясно показали это. Дзенсунниты жили на Арракисе много поколений, когда еще не знали такой зависимости от предметов чужеземной роскоши. – Он решительно тряхнул головой, заканчивая разговор. – Но ты еще мальчик, и я не жду, что ты меня поймешь.

С этими словами Селим встал.

– Соберись с силами, и я отвезу тебя к деду. Целым и невредимым. – Он улыбнулся. – Сомневаюсь, что наиб Дхартха оказал бы мне подобную любезность.

Беспощадное солнце жгло их обоих. В пустыне стояла оглушительная тишина.

– Если побежишь – погибнешь, – сказал Селим Укротитель Червя.

Азиз стоял рядом с ним на гребне пыльной дюны в самой глубине океана пустыни.

– Я не побегу, – сказал он, хотя чувствовал, как становятся ватными его колени.

Вождь людей вне закона насмешливо улыбнулся.

– Запомни эти слова, когда ум у тебя завопит от страха, а ноги захотят сами броситься в бегство.

Селим положил крюки и металлические стержни на запекшийся коркой песок и опустился на колени рядом с резонирующим барабаном. Резкими, короткими движениями он заколотил по плоской поверхности. Звучные хлопки гремели как взрывы, а форма барабана направляла звуковые волны в глубину, в самое сердце дюны, в слои вечных отложений песка, в логово червя. Селим, закрыв глаза, речитативом повторял завораживающие стихи молитвы, призывающей Шаи-Хулуда.

Азизу стало нехорошо, он ощутил тошноту, но он обещал героическому укротителю червя, что будет стойко держаться. Он верил Селиму. Мальчик смотрел и ждал. Наконец он увидел рябь на поверхности песка у подножия дюны, ощутил могучую нечеловеческую вибрацию под ногами. – Вот он! Червь идет!

– Шаи-Хулуд всегда откликается на зов. – Селим продолжал бить в барабан. Потом, когда червь заложил крутой вираж, словно нацеливаясь на свою жертву, Селим извлек барабан из песка, собрал разложенные на гребне дюны инструменты и двинулся вперед, дав знак юноше следовать за собой. – Мы должны занять правильную позицию. Иди легко, неровными шагами, а не маршируй, как чужеземный солдат. Помни, кто ты!

Они торопливо шли по гребню хребта. Зверь стремился туда, где еще гудел раскатами эха песок, потом остановился и резко вынырнул из-под земли, и река песка и пыли стекла с него, будто слой растаявшей кожи.

Никогда еще Азиз не был так близко от демона пустыни. Запах меланжи заполнял все – суровый, жгучий запах корицы, смешанный с запахом серы. На лбу выступил пот – напрасный расход влаги.

Как и предсказывал Укротитель Червя, Азизу нестерпимо захотелось с диким криком кинуться прочь, но вместо этого он шепотом вознес молитву Буддаллаху и остался на месте, застыв в ожидании. Казалось, он сейчас потеряет сознание от волнения.

Селим собрал инструменты и бросился как раз в тот миг, когда червь появился на гребне дюны. Ударив между твердыми чешуями, он вогнал в чувствительную мягкую плоть червя копье и крючья с привязанными веревками. И крикнул Азизу:

– Лезь! Хватайся за веревку!

Юноша едва расслышал его из-за нестерпимого рева чудовища и шелеста песка, но он понял. Заряженный адреналином, он рванулся вперед, хотя сердце его было готово выпрыгнуть из груди. Азиз скрипел зубами, стараясь не вдыхать удушливую вонь. Ухватившись на веревку, он принялся карабкаться на червя, упираясь башмаками в шероховатую кожу чудовища.

Селим подчинил себе зверя – Азиз в этом никогда не сомневался. Когда они потом стояли на высоких чешуях, а Шаи-Хулуд мчался по океану дюн, Азиз едва сдерживал чувство изумления, восторга и чуда. Он ехал верхом на черве, преодолевая расстояние, отделявшее его от родной деревни, он мчался на черве, как об этом рассказывали слышанные им легенды. Селим воистину обуздал пустынного демона!

Азиза обуревали противоречивые чувства. Он уважал своего деда, но сомневался, что такой человек, как Селим Укротитель Червя, мог на самом деле говорить неправду. Напротив, его уважение только возросло, он испытывал такое благоговение, что у него по телу бежали мурашки. Наконец-то после стольких лет существования в легендах их герой, знаменитый Укротитель Червя, возник перед ним во плоти и крови.

Дальнее путешествие промелькнуло как один миг, и Азиз понял, что никогда не забудет этого ощущения чуда, смешанного с благоговейным трепетом. Когда Селим в конце путешествия объяснил мальчику, как спрыгивать с измотанного червя, Азиз побрел, шатаясь, к скалистым обрывам своей деревни.

Колени его дрожали, мышцы болели от перенесенного напряжения, усталости и невероятного, почти истерического веселья. Он взбирался вверх по извилистой каменистой тропинке, зная, что на него смотрят все его односельчане, стоящие у входов в пещеры. Несущий наибу Дхартхе дерзкий ответ Селима, Азиз обернулся и увидел, что Селим медленно развернул червя и отправился в обратный путь по бескрайним пескам, возвращаясь к своим легендарным разбойникам, к блестящей бродячей жизни вне закона.

Люди умеют улучшать себя. Это одно из преимуществ, которые они имеют перед мыслящими машинами и будут иметь – пока я не найду способ имитировать все их чувства. И их чувствительность.