От звука его голоса Сабина смутилась и отвела взгляд, уставившись на стену за его спиной, возле которой они стояли.

— Я должна идти, — пробормотала девушка. Вместо ответа цыган вдруг поднял ее на руки, и мгновение спустя она уже сидела высоко на гладких камнях.

— Не двигайтесь, пока я не помогу вам, — сказал он. Легко перепрыгнув через стену и оказавшись в саду, он протянул руки и опустил девушку на землю. Какое-то мгновение они были очень близко друг от друга. Ей даже показалось, что она слышит, как бьется его сердце. У Сабины закружилась голова от острого желания прильнуть к нему всем телом. Ей так захотелось, чтобы он приник к ее губам. Никогда раньше она не испытывала подобного желания. А потом вдруг она оказалась свободна, и они уже стояли на небольшом расстоянии друг от друга между стволами деревьев, словно лунный свет воздвиг между ними непреодолимую призрачную преграду.

— Мне совсем не хочется говорить вам, что пора идти, — тихо сказал цыган. — Но вы устали. У вас было столько проблем и переживаний сегодня. Для одного дня слишком много эмоций. Теперь вам надо лечь в постель и уснуть.

От его слов Сабина почувствовала, что ей хочется плакать.

— Но теперь все в порядке, — сказала она.

— Все ли? — спросил он, приподняв брови.

Сабина знала, что он думает о своей любви к ней и о том, что она помолвлена с Артуром. Девушка опустила голову, а цыган сказал:

— Но я решил, что на сегодня хватит переживаний. Иногда в жизни наступает миг, когда очень трудно что-то решить, и мы разрываемся между разумом и сердцем. И здесь, моя маленькая любовь, вам предстоит самой найти свой путь. Нет, не надо сейчас ничего говорить, — остановил он Сабину, когда та хотела ему ответить. — Есть еще одна вещь, которую мне хотелось бы сказать, прежде чем я уйду. Никогда больше не рискуйте своей жизнью, отправляясь меня искать в темноте по опасной дороге. Если я понадоблюсь, вам только стоит выйти на балкон со свечой в руке. Привяжите платок, который я вам сейчас дам, к балюстраде, и через час я буду здесь.

— Вы хотите сказать, что кто-то будет наблюдать за мной?

— Всегда. Вы не увидите его, так что не бойтесь. Но здесь неподалеку будет находиться человек, который немедленно сообщит мне, что вы хотите меня видеть.

Не переставая говорить, он снял с шеи шелковый платок и передал ей в руки. Она почувствовала его пальцы сквозь мягкую ткань, и подумала с внезапной радостью, что у нее теперь будет что-то, принадлежащее ему. Вещь, которую он носил, и она касалась его тела, вещь, которую она сможет теперь хранить, как драгоценность.

— А теперь — спокойной ночи, — мягко сказал цыган.

Он взял ее за руку и снял с нее перчатку. Потом посмотрел на ее ладонь.

— Хотите, я прочту ваше будущее? — спросил он. — Вы сейчас стоите на перепутье. Перед вами две дороги, и только вы, Сабина, можете решить, по какой из них пойти.

Она попыталась что-то бормотать по поводу того, что не может решать, но потом почувствовала, что его губы целуют сначала ладонь, потом каждый пальчик в отдельности и, наконец, теплый, обжигающий поцелуй на запястье, где проходит тонкая голубая вена.

— Я люблю вас, — сказал он мягко. — Не думайте сегодня ни о чем, кроме того, что я люблю вас.

Сабина засыпала с этими словами на губах, а, проснувшись, заметила, что всю ночь лежала, прижав его платок к щеке.

Был день, и солнечный свет, проникавший в окно, заливал всю комнату. Она старалась убедить себя, что теперь все покажется другим. Прошлая ночь была просто сном, волнующим, необыкновенным сном, при мысли о котором, ее кровь быстрее побежала в жилах. Но сегодня она должна на все посмотреть с другой точки зрения.

Как она могла хоть на секунду представить себе, что может выйти замуж за цыгана, спрашивала себя Сабина. За человека, о котором она ровным счетом ничего не знает. Может быть, если выяснить все поподробнее, у него дюжина таких жен в таборе.

Сабина вдруг всхлипнула и уткнулась лицом в платок. Все было бесполезно, ей не удастся очернить его даже в своих глазах. Она его любила. Любила все, связанное с ним. То, как он двигался, как говорил, прикосновения его рук, теплую настойчивость губ. Ей трудно было представить себе что-то более прекрасное и волнующее, чем находиться в его объятиях, позволять целовать лицо и волосы, как он этого хотел. По ее телу пробегала дрожь только от одной мысли об этом. Но потом, хотя она все еще учащенно дышала полуоткрытым ртом, чувствуя, как взволнованно бьется сердце, Сабина нашла в себе силы вернуться к реальности.

Она помолвлена с Артуром, живет в доме его матери, носит прекрасную одежду, подаренную леди Тетфорд в качестве приданого. Дома ей собирают подарки к свадьбе, а мама строит планы на будущее. Неужели она совсем сошла с ума, если собирается все повернуть назад? Нарушить слово, опозорить семью, стать в глазах своих родных и всех остальных людей такой, о ком говорят осуждающим шепотом.

— Это безумие, безумие, безумие! — повторяла Сабина опять и опять, но в ушах звучал низкий, мелодичный голос, говоривший: «Я люблю вас!»

— Почему это случилось именно со мной? — спросила Сабина. А потом подумала, что без этого она никогда бы не узнала, что значит любить по-настоящему. Она искренне верила, что любит Артура. В первые дни после приезда в Монте-Карло ей казалось, что она самая счастливая девушка в мире, потому что выходит замуж за такого серьезного, красивого, на редкость подходящего молодого человека. Что заставило ее измениться за такое короткое время? Теперь она знала ответ.

Любовь.

Сабина раньше думала, что такая любовь бывает только в книгах. Но те бульварные романы, которые они с Гарриет тайком читали, не раскрывали и самой малой части правды о странном чувстве, которое меняет мир вокруг тебя, когда любимый рядом. Они не объясняли состояния, когда трудно дышать, когда кажется, что ты находишься на грани обморока и в то же время счастлива, потому что ощущаешь прикосновение любимого человека. Ей и в голову не могло прийти, что она будет тосковать по теплу губ мужчины или чувствовать, как будто у нее внутри бушует пламя, разожженное его словами, а простой взгляд вызывает дрожь в теле.

— Я люблю его!

Сказав это, Сабина подошла к окну — и тут же отошла, вспомнив, что на ней только ночная рубашка, а где-то, скрытая зеленью, наблюдает невидимая пара глаз, ожидающих сигнала, чтобы сообщить цыгану, что она желает его видеть.

Разве может такое случиться, спрашивала она себя. Может ли быть правдой, что она, Сабина Вэнтедж, старшая дочь викария Коблфорда, плохо одетая, непривлекательная девушка, которая, приехав в Лондон, была всеми отвергнута, сейчас находится в Монте-Карло, помолвленная с одним человеком, влюбленная в другого, на перепутье дорог, под наблюдением цыган, как сказал ей цыганский король?

Что же ей делать? А что она могла еще сделать, кроме того, как выйти замуж за Артура, что, собственно, от нее и ожидалось?