не страшна уже никакая боль, но внизу запекло, и я почувствовала, как его пальцы нагло вторгаются внутрь меня, преодолевая мышечный спазм.

— Я не… — одними губами шептала я, уже и не надеясь на милость маньяка, но зачем-то пыталась убедить его отпустить меня.

— Заткнись! — ладонь огрела щеку так, что голова отвернулась в сторону. Зато я могла дышать! О попытке сосредоточенно думать о Рэе даже речи не шло, — это он научил тебя? Да?

Шед впился пальцами в мои щеки, заставляя смотреть на него.

Тут же замелькали цветные изображения, на которых я поначалу не могла ничего разобрать, но секунда за секундой все прояснялось. И я четко видела Хранителя, ласкающего женщину, лежащую в его ногах.

— Будет лучше, Малена, если ты расслабишься и забудешь о нем. Видишь, как прекрасно проводит время Рэй. Без тебя. Любуйся

Хранитель откинулся на подушки, сложенные горой за его спиной, а стройная женщина, встряхнув длинными черными волосами, развела его колени в стороны и наклонилась, чтобы…

— Отсоси мне так же…и я не стану рвать твою чудесную попку сегодня. Дам тебе время подготовиться, — захрипел Шед. Я видела, его уже трясет от желания кончить, но он никак не мог угомониться и прекратить меня запугивать.

— Пошел ты! — зашипела ему в лицо, за что снова получила пощечину, реакцией на которую стал истерический смех.

Взбешенный моей выходкой, он резко перевернул меня на живот, и подтянул бедра кверху, фиксируя их веревками, упавшими с потолка. И теперь, стоя на четвереньках с задранной кверху задницей, я понимала, что назад дороги нет. И этот маньяк прямо сейчас исполнит все свои мечты.

— Рэй…

В слепом отчаянии взмолилась я, но ответа не услышала…

Масло коснулась кожи, растекаясь по бедрам тягучими теплыми струями. Огромная ладонь шлепнула ягодицу и стала растирать масло, готовя к самой страшной в моей жизни пытке.

— Я даже не знаю, что вкуснее…твой страх или твое желание…

Палец лег в ложбинку между ягодиц и надавил на тугое отверстие. А меня бросило в жар.

— Нет! Пожалуйста! — заныла я, чувствуя свое бессилие.

— Что нет? — толкнулся внутрь, преодолевая сопротивление.

— Не надо! — заревела я, понимая, что палец — это только начало.

— Хочешь почувствовать член в своей попке? Я готов исполнить твою мечту, дорогая Малена. Мой член к твоим услугам! — Засмеялся ублюдок, пристраиваясь сзади.

Звук хлыста заставил вздрогнуть. Я ждала, что боль вот-вот прострелит спину или бедра, но ничего не чувствовала, пока, не рухнула на кровать.

— Фален! — горячее прикосновение тела, бережно прижимающего к себе, выбило из состояния паники, и как только аромат жженого сахара защекотал нос, подняла глаза, не веря в происходящее.

Закачала головой. Нет! Это не Рэй! Не верю!

Но сердце говорило обратное, трепетно сжимаясь в груди.

Хранитель спешно стащил с себя куртку и укутал меня в тяжелую грубую ткань. Столкнул ногой с кровати металлическую трубку с браслетами, и та звонко покатилась, останавливаясь лишь у тела Шеда, распластанного на полу красной комнаты.

— Не смотри туда, — Рэй развернулся со мной на руках, и зашагал прочь, — Денри командует.

— Вколите ему транквилизатор, и сразу же отправляемся на Меру, — скомандовало странное на вид существо, но роботы и люди засуетились, торопясь выполнить указание.

На руках у моего Хранителя я чувствовала себя крошечной и любимой, а то, с какой любовью он прижимал меня к себе, говорило лучше любых слов. Но даже в полной безопасности, я не могла спокойно выдохнуть. Подступающая к горлу истерика спазмом сдавливала все мои внутренности, мешая дышать, но стоило прислониться к крепкой мужской груди и услышать биение взволнованного сердца, как плотину моих эмоций прорвало.

Я ревела навзрыд, жадно хватая воздух, выла, хрипела, стонала, понимая, что в этом кошмаре виновата я. А Рэй обнимал крепче, и сжимал губы в отчаянии, от того, что не смог предотвратить эти события.

— Прости меня… — заикаясь и трясясь от слез, выдавила из себя. Смотреть ему в глаза было стыдно.

— Тише, малыш… — поцеловал в висок, укладывая меня на прохладную поверхность.

Мне показалось, что Рэй бросает, отказывается от такой дуры, как я. Не понимая, что творю, я цеплялась за него ослабевшими пальцами.

— Тебе нужно поспать, — целуя в щеку, он приблизился на сколько это было возможно, и в голове заиграла красивая мелодия, погружающая в сон.

Глава 24

Жизнь на Земле постепенно налаживалась. Новое, избранное уже честным путем правительство было за мирное решение конфликтов, и, как ни странно, людям понравилось говорить. Агрессия исчезла. Она была вытеснена интеллектуальными дебатами о возможных путях развития цивилизации. А та часть населения, которая «великим умом» не обладала, с интересом наблюдала за ходом событий и искала себя в творчестве. Что, к слову, было не менее важным для культуры нового мира. Так и учились жить, пользуясь уникальностью друг друга: кто-то решал политические задачи, кто-то изобретал новые виды технологий, а кто-то радовал публику гениальным исполнением ролей, сочинял пьесы, писал картины и наполнял жизни искусством. Я же, как и прежде, сидела в библиотеке, решив, что большую пользу принесу именно здесь. И мой мужчина не спорил. Он терпеливо ждал меня с работы, чтобы потом отвезти домой, набрать ванну с пеной и обсудить за ужином уходящий день.

— Ему памятник поставить нужно, — поседевший за время восстаний профессор, устало потер глаза.

— Уже стоит, не переживайте, — усмехнулась я, нехотя отрываясь от страницы древнего фолианта.

— Шла бы ты… — мистер Диккенс потянулся к пустому стаканчику, на дне которого коричневым ободком засох кофе, и разочарованно вздохнул, — по-хорошему прошу.

— Вот так, значит, — наигранно возмутилась, презренно сощурившись, — я в университет такой эксклюзив раздобыла, а меня посылают…

Профессор улыбнулся, и подойдя сзади, по-дружески обнял мои плечи. Наши шуточные перепалки помогали немного отвлечься от работы. И хоть мы были безумно счастливы стать причастными к истинной истории человечества, ограничение круга людей, которым это было дозволено, не позволяло расслабиться. Да и не хотелось, если честно.

— Твоя работа бесценна, девочка! — он поцеловал меня в макушку и отстранился, — но, давай ты не будешь наглеть и пойдешь домой! Никуда твои книги не денутся.

Профессор подтолкнул платформу с древнейшей рукописью к полке и развернул мой стул спинкой ко столу.

— Имей совесть, Малена. Когда вижу твоего мужа, чувствую себя рабовладельцем, удерживающим тебя в пыльной библиотеке круглосуточно! Иди, пожалуйста, и удели время любимому человеку. Иначе, он передумает.

— А-а-а! Так вот оно что! — засмеялась я! — вы не обо мне беспокоитесь, а о том, что книги заберут обратно!

Он ничего не ответил, только окинул