Он бил быстрыми и мощными движениями, как будто разряжая свое нервное напряжение, а не смакуя боль, как это делал дома Сем. Иногда между ударами делался перерыв на несколько десятков секунд, чтобы оператор мог запечатлеть крупным планом отметины на теле и мое лицо. А я должна была терпеть и вслух считать удары. На сороковом мужчина остановился. Меня отвязали, дали отдохнуть, но затем привязали опять, на этот раз спиной, велели прогнуться, и порка продолжилась.

Хлесткий удар прутом пришелся по обнаженным ягодицам, вызвав непроизвольный стон:

– Раз.

Еще удар.

– Два, – считала я.

Еще и еще. Три, четыре, пять…

Я почувствовала, как по ягодице потекла струйка крови. Но мне было уже все равно – только бы прекратилась боль.

Я хотела отключиться, но нужно было считать удары. Двадцать… тридцать…тридцать пять. Очень больно, на попе, наверное, не осталось живого места… Тридцать девять. Какая боль! Наконец-то – сорок! Как было оговорено. Выдержала! Сем будет доволен…

– Шрамы и синяки украшают женщину, – сказал после съемки муж, осматривая мое избитое тело, поглаживая лишь недавно прекратившие кровоточить отметины на попе.

Сему захотелось анального секса. Его возбудили мои шрамы, пришлось удовлетворить порыв мужа. Хотя это было больно и неприятно.

– Мне нравятся фильмы со сценами анального фистинга, – сказал Сем после секса. – Я люблю все, что связано с попой. Обожаю смотреть, как в женской соблазнительной заднице исчезает ладонь, а иногда и две. У тебя тоже отличная попка, только не сильно развита, несмотря на твой статус. Давай, разработай ее, а потом подберем тебе студию с фистингом.

Это указание меня крайне расстроило. Я не любила анал и не практиковала фистинг, если не считать проникновений пальцами в киску для стимуляции сквирта. Но чтобы кулак полностью, да еще и в попу – такого не было. Кровотечение, которое учинил мне Абрамян в детстве, отразилось страхом, отпугивающим от анальных сцен. И шарик в анусе во время недавней съемки группового изнасилования доставил массу проблем. Но я знала, что муж добьется своего, и мне предстоит освоить очередной вид извращений.

Вскоре мы приехали домой, и Сем принес целый набор анальных пробок самого разного размера. Теперь каждое утро я должна была вставлять себе пробку и ходить с ней. Сем пояснил, что нужно менять размер пробки: как только попка привыкнет к текущему размеру, брать ту, что побольше.

Конечно, сначала я выбрала не очень большую, по диаметру около четырех сантиметров, пробку. Смазала свою дырочку кремом, аккуратно вставила изделие и надела трусики, которые фиксировали пробку и мешали ей покинуть тело.

С непривычки было очень неприятно. При ходьбе все время создавалось ноющее ощущение и резь в анусе. Я долго не выдержала и поменяла пробку, взяв меньший размер.

Теперь все было не плохо. Пробка не мешала мне. Конечно, посторонний предмет в анусе чувствовался, но я смогла с ней заняться традиционной для меня аэробикой. А потом надела свое любимое просторное синее платье и отправилась на улицу. Сем разрешил мне сходить в магазин с пробкой в попке.

Ощущения от пробки стали мне нравиться! Она привнесла приятное сексуальное возбуждение и тепло в анусе.

Дома я села кушать и почти забыла о пробке, которая совсем мне не мешала. Как обычно, я ела в одиночестве. Сем куда-то уехал. Но даже когда он был дома, мы чаще питались отдельно. Я приносила еду мужу в кабинет, а сама кушала на кухне. В тот день на обед у меня были овощи. Вообще-то, я почти вегетарианка. Овощи и фрукты составляют основу моего рациона, лишь иногда кушаю молочные продукты и яйца.

После трапезы я вспомнила про пробку и решила, что пора ее достать. Она была вся в какашках! Пришлось идти в ванную комнату, чтобы помыть новую игрушку.

Странная мысль пришла в голову. Я слышала, что есть студии, где люди пачкаются какашками и даже едят их. Сексуальное возбуждение, создаваемое недавно пробкой, усилилось от такой мысли.

Я решила поэкспериментировать. Расстелила бумажное полотенце в ванной, села на корточки и принялась тужиться. Из меня выползла длинная тонкая какашка. Она аккуратно упала на полотенце. За ней вышла еще одна какашка поменьше, которая легла сверху первой. Я вытерла попку и стала рассматривать свой кал. Мелькнула мысль: попробовать использовать какашку вместо дильдо. Я даже взяла аккуратно в руки ту, что больше. Неприятный запах отвратно резанул нос. Но я все же прислонила какашку к лобку, провела ей по письке и промежности. Нет, противно. И запах, и вид. Еще такую во внутрь? Не надо! Отвращение пересилило сексуальное возбуждение.

Пусть фантазия так и останется фантазией. Не стоит воплощать ее в жизнь. Хорошо, что Сем не любитель экспериментов с дерьмом. Иначе они стали бы для меня рабочей реальностью.

Как такое едят извращенцы? Все же захотелось попробовать дерьмо на вкус ради любопытства.

Я отломила кусочек коричневой какашки. И призадумалась: нужно просто открыть рот, закрыть глаза и запихнуть кусочек в себя.

Нет, не могу: брезгливо очень! Зажмурившись, все же лизнула кал. Каким-то он показался сладковатым. Но рвотный позыв не дал распробовать как следует. Я спешно выбросила дерьмо в унитаз и решила отмываться: такие эксперименты не для меня. Конечно, человек привыкает ко всему. Но не хватало мне еще становиться говноедкой.

Сем не узнал об опытах с фекалиями. Видео камер в ванной не было, а у меня наконец-то хватило ума не докладывать мужу об этом эпизоде дня. Но вот анальные пробки стали моим постоянным атрибутом.

В тот день Сем отвел меня в ночной клуб "Скотти Боумен", где у него состоялась встреча с приятелем и партнером по наркобизнесу Алексом Фултоном. В подвале клуба находилась маленькая комната «для свиданий». Ключ от этого помещения был у бармена, который давал его знакомым за небольшое вознаграждение.

В комнатке размером с чулан была только большая скамейка, которая служила кроватью для проституток и их клиентов либо влюбленных пар.

После того, как мужчины обсудили дела, Алекс с позволения Сема отвел меня в подвальную комнатку без окон с тусклым освещением одной слабой лампочки под потолком. Я встала на колени у его ног для выполнения орального секса. Запрограммированные секс-рабыни, такие как я, обучены на долгое время задерживать дыхание, чтобы максимально растянуть удовольствие партнеру. Но в тот раз Алекс превысил допустимое время. Он прижал к себе мою голову с членом во рту так сильно, что я не могла освободиться ни на сантиметр, не могла вдохнуть ни капли воздуха.

«Еще пару секунд и наступит клиническая смерть», – с ужасом подумала я и отключилась.

Алекс выволок мое обездвиженное тело из комнатки, вместе с Семом они привели меня в чувства. Мы незаметно вышли через заднюю дверь.

На улице я еще долго не могла надышаться свежим воздухом.

Жизнь моя продолжалась в том же ключе. Я была такой же послушной домохозяйкой, прислугой, секс-рабыней Сема. С ним мы ездили на загруженном кокаином джипе по стране и иногда посещали Сан-Франциско, где я снималась в коммерческой порнографии. Групповые изнасилования и жесткие истязания, после которых я неделями не могла прийти в себя, Сем больше не навязывал.