Когда речь заходит о жизни и любви, от вас требуется готовность погрузиться в происходящее с головой и действовать творчески. Вот лишь один пример: несколько лет назад одним воскресным вечером, возвращаясь домой из поездки, я застал своих мальчиков играющими перед домом. Стоял ноябрь, и было слишком холодно, чтобы играть во дворе, поэтому я спросил их, что происходит. «Мама выставила нас за дверь». Зная, что Стейси никогда просто так не наказывает детей, я стал допытываться, что они натворили, но они уверяли меня, что ничего плохого не сделали. Поэтому я направился к дому, чтобы услышать вторую часть истории. «На твоем месте я бы туда не ходил, папа, — предупредил Сэм. — У нее плохое настроение». Я слишком хорошо знал, что он имеет в виду. Дом был закрыт; внутри было темно и тихо.

А теперь я хочу спросить мужчин, которые читают эти строки: что на самом деле мне очень хотелось сделать в тот момент? Убежать. И носу домой не показывать. Держаться от него подальше. И знаете что? Я мог бы остаться во дворе и притвориться хорошим отцом, играющим в догонялки со своими сыновьями. Но я устал играть эту роль; я делал это многие годы. Слишком часто я вел себя как трус, и мне это до смерти надоело. Я открыл дверь, вошел в дом, поднялся по лестнице, зашел в нашу спальню, сел на кровать и задал вопрос, который мужья больше всего боятся задавать своим женам: «Что случилось?» Ведь вы никогда не знаете, какой будет ответ. Женщина не хочет, чтобы отношения с ней строились по формулам, и уж конечно она не хочет, чтобы к ней относились как к проблеме, которую надо каким-то образом разрешить. Она не хочет, чтобы ее решали, как задачу, она хочет, чтобы ее познавали. Мейсон абсолютно прав, когда называет брак «неосвоенной землей».

То же самое верно и в отношении духовных сражений, в которых мы принимаем участие. После того как союзные войска высадились во Франции, они столкнулись с препятствием, которое никто специально для них не создавал: с живыми изгородями. Каждое поле от берега моря до Вердена было огорожено стеною из земли, кустов и деревьев. На снимках, сделанных с самолета, эти изгороди были видны, но союзные войска решили, что они похожи на изгороди, которые встречаются в Англии, — высотой около шестидесяти сантиметров. Изгороди, с которыми они столкнулись в Нормандии, были около трех метров, совершенно неприступные, напоминающие настоящие крепости. Если бы союзники использовали для прохода только калитки, ведущие на поле, то были бы уничтожены немецкими пулеметчиками. Если бы они попытались использовать лишь танки, то подорвались бы на противотанковых минах. Им пришлось импровизировать. Американские мальчишки, выросшие на фермах, оснащали передок танков всевозможными хитроумными приспособлениями, что позволяло им пробивать дыры для подрыва изгородей или прорываться прямо через них. Один капитан заметил:

Я кое-что понял про американскую армию, хотя до этого такие мысли ни разу не приходили мне в голову. Несмотря на то что жизнь американских солдат в гарнизоне очень жестко регламентирована и излишне формализована, когда они оказываются на войне, они расслабляются и личная инициатива выходит вперед, позволяя им делать то, что от них требуется. Подобная гибкость — самая сильная черта американской армии времен Второй мировой войны.

Citizen Soldiers

Именно изобретательность янки позволила им стать в ряды победителей в этой войне. То же самое происходит и в настоящий момент: мы оказались на поле боя, не получив необходимых инструкций, и рядом с нами есть лишь несколько человек, которые могут показать, как надо сражаться. Слишком многое нам придется узнавать самостоятельно. Мы знаем, в какие дни посещать церковь; нас научили, что нельзя клясться, пить и курить. Мы знаем, как быть хорошими. Но на самом деле мы не знаем, как нужно сражаться, и нам придется научиться этому уже в бою. Именно там закалится, увеличится и проявится наша сила. Мужчина показывает себя с лучшей стороны, когда бросается на поиски приключений, не контролируя то, что с ним происходит, или когда он вступает в бой, не будучи уверенным в победе. Как написал Антонио Мачадо,

У мужчины есть четыре вещи,

Которые бесполезны в море, —

Руль, якорь, весла

И страх утонуть.

(People possess four things that are no good at sea: anchor, rudder, oars and the fear of going down)

От формулы к отношениям

Я не говорю, что христианская жизнь должна быть хаотичной, а настоящий мужчина безответственным. Позер, который безрассудно тратит свои деньги на ипподроме или в игровых автоматах, — не мужчина, он — глупец. Лодырь, который бросает работу и заставляет идти работать свою жену, чтобы самому сидеть дома и отрабатывать свой удар клюшкой для игры в гольф, надеясь стать профессионалом, «хуже неверного» (1 Тим. 5:8). На самом деле я хочу сказать, что наше фальшивое «я» требует предъявить ему формулу, прежде чем оно позволит нам начать действовать; ему нужны гарантии успеха, но вы их не получите. Поэтому в жизни мужчины приходит время, когда он вынужден порвать со всем этим и отправиться вперед, навстречу неизвестности, вместе с Богом. Это решающая часть нашего пути, и если мы не сделаем этого, то наше путешествие закончится. До наступления момента величайшего испытания Адама Бог не давал ему детального плана, не давал никакой формулы, для того чтобы он решал свои проблемы. Это не было пренебрежением, таким образом Господь оказывал честь Адаму. Ты — мужчина; и ты не нуждаешься в том, чтобы Я водил тебя за ручку. Ты можешь справиться со всем сам. Господь предложил Адаму дружбу. Первый человек не был обречен на жизнь в одиночестве; на закате дня он прогуливался с Богом, и они разговаривали о любви, браке и творчестве, о тех уроках, которые Адам получил, и тех приключениях, которые его ждали. То же самое Господь предлагает и нам. Как сказал Чамберс,

И в нашей жизни однажды раздается загадочный зов Божий. Этот зов никогда не звучит отчетливо, он всегда невнятен. Зов Бога похож на зов моря, который слышат лишь те, в ком есть что-то морское. Невозможно четко определить, к чему призывает нас Бог, потому что Его цели известны лишь Ему, и услышать Его зов можно, лишь установив с Ним дружеские отношения. Нам же надо поверить в то, что Бог знает, что делает.

My Utmost for His Highest; курсив мой. — Дж. Э.

Единственный способ выжить в этом приключении — со всеми его опасностями, неожиданными поворотами и невероятно высокими ставками — это установить близкие отношения с Богом. Контроль над жизнью, к которому мы так отчаянно стремимся, — это иллюзия. Будет гораздо лучше, если вы откажетесь от него в обмен на дружбу, предложенную вам Богом; отложите жесткие формулы, чтобы завязать неформальные дружеские отношения. Авраам знал это, знал и Моисей. Прочитайте первые главы Книги Исход — в них Моисей и Господь постоянно обмениваются репликами. «Бог сказал Моисею», «и сказал Моисей Богу». Оба ведут себя так, будто знают друг друга, будто они на самом деле близкие приятели. Давид — человек, угодный Богу, — также шел по жизни, воевал и любил, находясь в близких отношениях с Богом.

Когда Филистимляне услышали, что Давида помазали на царство над Израилем, то поднялись все Филистимляне искать Давида. И услышал Давид, и пошел в крепость. А Филистимляне пришли и расположились в долине Рефаим. И вопросил Давид Господа, говоря: идти ли мне против Филистимлян? Предашь ли их в руки мои? И сказал Господь Давиду: иди, ибо Я предам Филистимлян в руки твои. И пошел Давид, в Ваал-Перацим, и поразил их там… <…> И пришли опять Филистимляне, и расположились в долине Рефаим. И вопросил Давид Господа, и Он отвечал ему: не выходи навстречу им, а зайди им с тылу и иди к ним со стороны тутовой рощи; и когда услышишь шум как бы идущего по вершинам тутовых дерев, то двинься, ибо тогда пошел Господь пред тобою, чтобы поразить войско Филистимское. И сделал Давид, как повелел ему Господь, и поразил Филистимлян от Гаваи до Газера.