если сделать так, чтобы можно было поднять любое оружие. И если топор слишком большого уровня, то у него будет урон, как у кинжала.

– Зачётная идея! – хвалю Рисбо. – При этом можно вообще избавить оружие от системы уровней, прямо как у нас в Виртронации.

– Согласен, – кивает Синклер. – Тут не только разрешено использовать любое оружие. Точнее, мы даже сейчас, в самом начале игры, способны использовать любое оружие из этой игры, которое будет отдавать весь урон. И даже думаю, что мы будем способны вот этим оружием, – поднимает на секунду свой молот. – Побеждать самых сильных врагов.

– Хотя если игра не эксплуатирует нейроинтерфейс, то уровни оружию лучше оставить, – уточняю. – И игрокам тоже. А то со скуки все помрут.

– Пожалуй в Виртронации интереснее! – делает заключение Тучка.

И действительно, если, например, сравнивать меч и камень, то меч наносит больше урона, чем камень. Это происходит потому, что камень не может протыкать, или рубить. А если сравнивать простенькие мечи с какими-нибудь якобы мощными, то по урону они практически не должны отличаться. Разница в уроне может быть лишь за счёт разницы в весе, да и то не большая. Всё потому, что тут нет уровней. Можно взять в начале одно совершенно любое понравившееся оружие и играть им всё время. Можно даже сразу взять какой-нибудь большой тяжёлый меч, если сможешь его добыть. Если, конечно, мозг позволит его поднять и использовать. Даже в таком случае этот меч не будет намного лучше простенького клинка, которых в каждой лавке полным-полно. Качество боя полностью зависит от врождённых, или приобретённых за жизнь характеристик. Всё это на пользу развития собственных нейроинтерфейсных навыков и для кошелька удобно.

– Типа мощнявую вы теорию двинули, – веселится Челс. – Просто ОМГ.

– ОМГ теория, – прикалывается Рисбо.

Все весело реагируют на высказывание и в разговоре возникает пауза. В этой тишине длинный пещерный коридор начинает навевать чувство некой недосказанности. Скорее всего, это моё личное. Всё то, что за последнее время открылось мне. И самое главное, это то, что я кажется становлюсь сенсориком.

Смотрю украдкой на Тучку. Сейчас она думает о чём-то. Надо как-то к ней подобраться и задеть. Если не получится в процессе, то хотя бы в конце нашего путешествия. Сделать что-то типа прощального рукопожатия. Можно конечно ей рассказать о моих избирательных ощущениях, но есть в этом что-то интимное и личное. Не хочется развивать, такие, довольно щекотливые темы. К тому же мало меня интересующие.

Может быть пока обдумать существование почти точной копии виртуального пространства гаража со спортзалом в мире снов. Как такое может быть? Кому и зачем это понадобилось? Возможно, я увидел лишь малую часть и на самом деле в том месте мира снов присутствует копия всей Виртронации…

– А у нас теперь будет вторая квартира, – хвастается Тучка. – Та, что напротив. Шестнадцатый номер.

– Когда в гости? – улыбается Синклер.

– Да ты чё, ещё рано, – смеётся она. – Только потолок есть.

– Всё норм, я как-нибудь приспособлюсь, – прикалывается он.

– Я бы на это посмотрела.

– Заценил бы, но так не катит, – отказывается Челс. – Обожду.

– А я глядел, – признаётся Рисбо. – Весь дом внутри видно. Я чуть до самого низа не упал.

Конечно же у них в Горске все остальные дома – пустышки, а именно, присутствуют, лишь для антуража. И значит все остальные двери, тоже просто нарисованы. Зачем создавать то, что скорее всего, никто никогда не увидит.

– Любопытно, для кого квартирка?

– А кто хочет живите…, – расщедривается Тучка. – Хочешь, ты Синклер.

– Только с одним условием…

– Да, только с одним условием, – смеётся она.

– ОМГ, вы опять! – встревает Челс, но по его тону, он вроде как не против услышать продолжение.

– С одним условием, – пытается договорить Тучка. – Все обои будут розовые.

Услышанное веселит присутствующих. Видимо, это их давняя игра, в которую они первый раз играют при мне.

– Думаю, ты в этой квартире собираешься проводить эксперименты над психикой мужчин, – рассуждает Синклер.

– А я надеялась, что вы мужчины не такие чувствительные, как женщины.

– Дело не в этом, – упирается Синклер. – Розовый цвет, это удар по репутации мужчины, а чувствительность, не признак женственности. Признак женственности, это женская реакция на чувства.

– И что это, по твоему, за женская реакция? – пытается понять Тучка.

– Допустим, парень стал сенсориком. Фактически, у него появились новые, более эфемерные, чувства. Значит он стал чувствительнее. При этом он не только не стал женственнее, но и даже стал мужественнее, потому что стал получать больше информации из окружения, а значит стал менее уязвим.

– Поняла, поняла! Мужчина сенсорик не должен показывать своих чувств.

– Так точно, – соглашается Синклер. – Он должен пользоваться чувствами, которых может быть даже больше, чем у женщины, но он не должен ходить ахать и охать.

– Это ещё почему у него больше чувств, чем у женщины? – наигранно возмущается Тучка.

– На данный момент я говорил о женщине не сенсорике, но если сравнивать мужчину и женщину в равных условиях, то мужчина по природе воин, и он защищает женщину. Той же интуиции у мужчины должно быть больше, как и других разных чувств для выживания.

– Походу девчонку порвёт, если ей дать мужские чувства, а мужику дать её чувства, – добавляет Челс.

Это заявление раззадоривает мужскую часть команды.

– Челс неее, ну что ты такое говоришь? – не соглашается Тучка. – Мы тоже много чувствуем и интуиция у нас есть.

– Ну а что с мужчиной-то станет? – интересуется Рисбо.

– Типа скукожится, – добивает Челс свою шутку.

– Да ничего не станет, – отрезает Синклер. – Природа каждому из полов даёт свой неповторимый набор чувств, но равный по количеству.

– А я так и поняла, что ты не серьёзно.

– Но я всё ещё думаю, что мужчина более сдержан в эмоциональных проявлениях своих чувств.

– Почувствуйте это, – показывает Сенс вперёд.

Все тут же реагируют.

Оказывается наш длинный пещерный коридор закончился и далее виднелся, лишь, слабо освещённый кусок стены посреди кромешной темноты.

– Это что-то новенькое, – комментирует Синклер.

Осторожно подходим. Заглядываем.

– Ух ты! – восхищается Рисбо. – Сколько места.

Вдруг из этой глубины, до нас доносится далёкий вопль, как будто кто-то убил существо. Очень похоже на обычный звуковой фон.

Смотрю на мини-карту, надеясь увидеть игрока в той стороне по индикатору, но там никого. Это учитывая, что масштаб мини-карты сейчас настроен на большее расстояние, чем слышимое максимальное расстояние до источника звука. Но это, конечно, приблизительные подсчёты.

Новый нечеловеческий крик окончательно подтверждает мои догадки по поводу обычного звукового фонового сопровождения для поддержания соответствующей атмосферы.

– Что-то мне подсказывает, – заходит Синклер первым, – отсюда и начнётся самое интересное.

– Пожалуй, не хватит