– Это не мой адепт, вдохновленный не мною, так криво вписал в контур условия, – коварно уколола дама.

Мужчина только протяжно хмыкнул и нанес хлесткий удар в ответ:

– Очищение города от воров, преступников и убийц не проходит по твоей части: три вора и пять бандитов.

«Что, реально я столько с Марусей на тот свет уже переправила?» – как-то вяло удивилась Иринка.

– Зато спасение отравленных – два и раненых – тоже два, по моей, – парировала женщина.

В какой-то момент этого запредельного диалога попаданка сообразила, что собеседники вовсе не ругаются, а развлекаются таким образом за ее, между прочим, счет. И проворчала про себя, невольно обидевшись: «Они б еще в камень-ножницы-бумагу-карандаш-огонь-вода на меня сыграли».

– Как-как? – ухитрилась услышать ее женщина. – О, правда, Девард, давай!

– Может, другие тоже хотят? – Теперь, похоже, Девард со зловещим прозвищем Мертвитель натурально ржал. Только этот его ржач выходил едва ли не пострашнее ауры Мертвителя из храма в пещере у реки.

– Ну-у, нет, пожалуй! Деньги она, конечно, любит, зарабатывать и торговаться умеет, интересные идеи выдвигает, но мне по сердцу более научный склад ума. Женщинам, смертным женщинам, конечно, он редко бывает дарован, – отказался от участия в игре, кажется, Селадар таким отстраненным тоном, будто и сейчас чем-то эдаким где-то там занимался и на ерунду отвлекаться не хотел.

– Не-а, она забавная, но веселиться не очень-то умеет, – отбрехался Вейхо. – Я с ней уже наигрался почти. Ик!

– Тогда давай мы! – загорелась богиня желанием проверить незнакомую разновидность забавы, информацию о которой снова бесцеремонно считала из памяти Иринки.

И боги сыграли, выбросив синхронно ножницы.

– Ой, совпало, а что в таких случаях делать? – задумалась Лайшеалла.

– Была б я пирожком, разломили бы пополам, – нервно хихикнула попаданка, все сильнее ощущая парадоксальную нереальность реальности.

– Интересная идея, – оживился Деварда.

– А если не выживет? – засомневалась богиня.

– Воскресишь, – равнодушный к тому, что у диалога имеется пока живой и заинтересованный свидетель, ответил бог.

– Ладно, для завершения ритуального пути, пожалуй, можно. Интересно будет, давно хотела с тобой попробовать!

И следом они, видимо, попробовали, потому что в один момент к Иринке из двух зеркал метнулись два разных по цвету вихря: серо-красный и зелено-голубой. На месте их столкновения оказалось тело бедной вампирочки, и пришла боль. Дикая, нестерпимая, будто по каждой вене в теле вместо крови пустили расплавленный свинец. Только он каким-то чудом не сжег ее на месте, а продолжал течь и мучить.

Иришка распахнула рот для крика, но из горла не вылетело даже стона. Как стояла, рухнула девушка на красивые звездные плиты храма и потеряла сознание.

Последней идиотской мыслью перед тем, как разум укрыла благословенная пелена, была такая: теперь понятно, почему в храм для завершения ритуального пути ходят по одному. Если бы люди увидели, какая это мука, хрен бы хоть один бог дождался новых адептов.

Когда спустя вечность или миг она снова пришла в себя, перед глазами по-прежнему были плитки пола. Красивые и приятно прохладные. Даже чистые. Ничего не болело, и это было счастьем. Гулкий шум в голове, который создавала беседа высших созданий, тоже исчез. У содержимого черепушки снова была одна-единственная владелица. Может, не самая умная, могущественная и так далее и тому подобное, но своя собственная. И это тоже было счастьем!

Вскочив на ноги, Иринка понеслась к выходу, стремясь как можно скорее оказаться как можно дальше от ужасного места. Домой, в кроватку, спать! Нет, сначала есть! А уж потом спать!

У дверей храма Звездной Четверки девушку терпеливо ожидали Диаль с Марусей. В первый миг Иринке захотелось от всей души врезать проклятому эльфу по его прекрасным мордасам. Так, чтобы отлетел, теряя зубы, и сполз по стенке. Это же надо учинить такую подставу! А ведь она его приютила, кормила, одевала, поверила, почти позволила себе увлечься… Дура! Стиснув зубы, вампирочка с присвистом выдохнула и констатировала:

– Еще раз обманешь меня, промолчав и не предупредив, можешь катиться в свои чащи-кущи и ловить бабочек или монстров на выбор, эрр-оль!

Тонкая бровь рейнджера взметнулась в легком недоумении. Он не чувствовал никакой вины.

– Прости, лорра-оль, деталей ритуального посвящения не открывают никому. Уже прошедшие его не могут беседовать с непосвященными. Тебе пришлось пережить несколько неприятных минут?

(Малый отрезок времени, схожий по протяженности с минутой, тут именовался иначе, но у Иринки замещение понятий при слиянии с памятью тела произошло так мягко, что она говорила, не задумываясь, «минута» или местный аналог «шит» срывается с языка).

– Минут? Неприятных? – практически взвизгнула девушка, для которой беседа с богами и муки длились индивидуальную вечность. И с удивлением поняла, что площадь по-прежнему пустынна, и розовая дымка рассвета окутывает город, как газовый шарфик модницу.

– Объективно по часам, возможно, и минут, – нехотя проворчала Иринка, ткнувшись носом в мягкую шерстку перебравшейся к ней и сочувственно мурчащей Маруси. Повернувшись, девушка стала спускаться по широким ступеням, продолжая ворчать на ходу: – Но если бы ты, эльфийская зараза, хоть намекнул, что это самое посвящение дико больно, я бы вообще без него обошлась как-нибудь. В конце концов, в любой сфере есть специалисты, работающие за вознаграждение. Чего бы я себя мучить позволила, если можно просто заплатить? Нет, может, ты на всю голову больной и от мучений кайфуешь, но я-то точно нет!

– Дико больно? – вырвался из груди Диаля недоуменно-встревоженный возглас, вслед за которым последовала даже не просьба, скорее мольба: – Лорра-оль, покажи мне свой медальон посвящения!

– На! – устало, уже даже не злясь (она про свои неприятности, а он про посвящение), отмахнулась девушка. Выпростав привычный аксессуар из-под рубашки, где он висел рядом со знаком Дома Шипоцвета, Иринка сунула его под нос рейнджеру.

Из горла эльфа снова вылетели совершенно немелодичные звуки, что-то среднее между сипом и хрипом, а ведь его никто не душил. А может, стоило для профилактики?

Теперь и сама Иринка немножко встревожилась (на «множко» уже никаких сил не оставалось) и опустила глаза на побрякушку. Присмотрелась и фыркнула: «Плагиаторы!»

Сразу ясно, кто в чьей голове шарил, как в собственном холодильнике. Кругляш на цепочке утратил ровный серебряный блеск и представлял собой круг, разделенный на две части: зеленую и красную. В зеленой плескалась красная капелька, в красной – точно такого же диаметра зеленая.

– Девард и Лайшеалла равно отметили тебя, лорра-оль! – благоговейно выдохнул эльф. Чувствуется, он бы и на колено пред главой своего Дома опустился, не иди они в этот момент быстрым шагом по улице. – Оттого и было мучительным посвящение твое. Медальон от рождения готовит нас к принятию частицы божественной силы покровителя.