— Ну что ж, пожалуй, это справедливо, — рассмеялся он. — Взамен за физическое удовлетворение удовлетворить любопытство. Мы ведь так и не закончили наше интервью, верно? Будем считать, что это — вторая его часть.

— Та, на которой рассказывается правда, — спокойно уточнила я.

— Отчего бы и нет? Что же ты хотела спросить? Я весь внимание.

— Почему ты так горячо просил у ван Дрейков, чтобы они отпустили ни в чём неповинную девушку-газетчицу? Только не говори, что просто из сострадания. Я боюсь разрыдаться от умиления.

— Разумеется нет. Сама посуди: что бы сделала девушка-газетчица, если бы её отпустили?

— Первым делом подняла бы город на уши, — кивнула я. — Логично. Так всё становится значительно… понятнее. А что Кларинда? Ты ведь понимаешь, моё слово против твоего не будет значить ничего. Но мне интересно. Это действительно ты?

— Конечно.

— Дочка барона? В других случаях ты вёл себя умнее. За эту прихоть ты чуть было не расплатился головой. И расплатился бы, если бы я не оказалась рядом.

— Вот тогда-то ты меня и заинтересовала. Что касается Кларинды, ситуация действительно вышла из-под контроля. Она увидела кое-что, чего не должна была увидеть… Одного сильно несговорчивого человека, с которым пришлось разобраться не вполне законными методами. Словом, пришлось незамедлительно избавляться и от неё, пока она не успела обо всём рассказать. Но убивать её сразу было бы обидно. Я столько времени её уламывал и уже почти уломал. Надо же было довести дело до конца. А ждать, пока она сама согласится, теперь было необязательно. Это даже удивительно, сколь покладистой становится женщина, стоит показать ей пару инструментов из пыточной. Всего лишь показать. После этого она делает всё, что ей скажут. Плачет, но делает.

— Не беспокойся, я плакать не буду, — жёстко заверила я.

Рейвен бросил на меня заинтересованный взгляд.

— Знаю, — кивнул он. — Так даже лучше. Ну так что, мы закончили с разговорами? Можем переходить к делу?

— Можем.

Я отодвинула вазу с фруктами к середине столика и поднялась со стула. Мельком глянула в окно и вздрогнула. Мне показалось, или там мелькнул силуэт Кентона? Впрочем, вернее всего померещилось. Я решительно задёрнула занавеску, сшитую из той же ткани, что и балдахин.

— Раздевайся.

Он остался сидеть, развалившись в кресле, готовый внимательно наблюдать за этим зрелищем. Сжав зубы, я сбросила с себя плащ и стянула через голову платье.

— У тебя неплохая фигура, — заметил Рейвен, вставая с кресла подходя ко мне поближе. — Грудь немного больше, чем я люблю, а бёдра, наоборот, чуть поуже, но в целом ничего.

— Хочешь посильнее меня унизить? — прошипела я.

— Я ещё даже не начинал. Ложись! Нет, не на кровать. На пол!

Сжав зубы почти до скрежета, я послушалась и легла на холодный пол. Рейвен быстро скинул себя одежду.

— Приказ о помиловании, — напомнила я.

Граф задумчиво на меня посмотрел. Выражение лица у него было холодно-безразличное, будто всё происходящее вообще мало ему интересно. И только кончики пальцев заметно дрожали.

— А я ещё подумаю, — сказал Рейвен. — Вдруг мне понравится? В таком случае ты будешь приходить ко мне два раза в неделю или три, а они будут жить… до тех пор, пока ты будешь оставаться послушной.

Он протянул руку и извлёк кинжал из рукава только что сброшенного халата. Склонился надо мной и принялся разрезать корсет. И, когда остриё кольнуло кожу, я поняла, что моему терпению пришёл конец. Видит Бог, я пришла сама, я была готова принести эту жертву. Если бы он просто повалил меня и взял силой, я сжала бы зубы, зажмурила глаза и стерпела. А теперь всё. И даже не важно, каковы будут последствия.

И, схватив его за руку, я нажала на нужную точку. Плоды интервью одного из восточных лекарей. Разучить все известные ему точки было бы невозможно, но парочку я запомнила хорошо. И надавила, как полагается. Рейвен вскрикнул от болевого шока и выронил из пальцев кинжал, который я, в свою очередь, моментально перехватила и, сев на корточки, приставила к горлу графа, заставив его передвинуться в сторону и прислониться спиной к кровати.

— Ваше Сиятельство! Всё в порядке? — послышался голос телохранителя из-за двери.

— Его Сиятельство приказывает выпустить на свободу двух заключённых, Терезу Мэй и Роуз Паркер, — громко сказала я. — Верно, Ваше Сиятельство?

Я надавила кинжалом Рейвену на горло, мысленно вознося молитву о том, чтобы не оказалось, что прижимаю клинок к шее тупой стороной. Судя по тонкой красной полоске, проступившей у него на коже, не оказалось.

— Да, — хриплым голосом подтвердил граф.

— Будет исполнено.

— И не смейте нам мешать! — добавила я. — У нас начинается самое интересное.

Убедившись в том, что это повеление будет исполнено, я заглянула Рейвену в глаза. Я не увидела в них паники, но напряжённость определённо была. Пожалуй, был и страх. И удивление. Должно быть, он испытывал бы немалое удовольствие, если бы находился сейчас на моём месте. Мне же происходящее удовольствия не доставляло. Я предпочла бы находиться в сотне миль отсюда. Но определённое моральное удовлетворение эта, пускай кратковременная, смена ролей всё-таки принесла.

— Что ты собираешься делать? — тихо спросил Рейвен.

— А я подумаю, — мстительно ответила я. — Для начала подожду, чтобы дать твоим людям время выполнить приказ. А там поглядим. Может быть, перережу тебе горло. А может быть, — мой взгляд скользнул существенно ниже, — всего лишь позабочусь о том, чтобы ты больше не мог докучать ни одной женщине. Причём эта идея мне нравится больше всего. Символично и, главное, заслуженно.

Граф не пропустил испуга в выражение своего лица, однако я видела, как напряглись его мышцы.

— Сиди и не дёргайся! — на всякий случай предупредила я.

А сама принялась лихорадочно думать. Что же дальше? По всему выходило, что ничего. Даже если сейчас я перережу ему горло — скажем откровенно, не слишком привлекательная перспектива, учитывая, что я никогда в своей жизни не убивала, — уйти отсюда мне никто не даст. За убийство хозяина расправа будет жестокой; хорошо, если сразу повесят, предварительно не проведя через пыточную. Попытаться уйти вместе с Рейвеном, угрожая ему кинжалом? Не выйдет. У меня пока ещё нет мании величия, я умею адекватно оценивать свои возможности. Во-первых, он существенно выше меня ростом, во-вторых, сильнее, так что долго вести его, продолжая удерживать кинжал у горла, я не смогу. Он очень быстро найдёт способ извернуться и перехватить мою руку. Связать его и оставить здесь, а самой уйти, как ни в чём не бывало? Да не получится! Как я буду его связывать, одновременно одной рукой удерживая у горла кинжал? Он двадцать раз успеет меня остановить…

Наверное, какой-нибудь герой эпического романа сумел бы на моём месте придумать неожиданный, дерзкий и хитроумный выход из положения. Но мне ничего подобного в голову не приходило. Я знала только одно: надо немного потянуть время. Во всяком случае, так я добьюсь, чтобы главная цель моего прихода сюда была достигнута. А заодно я буду знать, что хотя бы ненадолго одержала над этим негодяем верх. Более того, скорее всего, мне удастся на время отбить у него всякую охоту к любовным утехам. А в остальном — будь, что будет.