Мой собственный офис ждал хозяйской руки: девственно чистый стол, новые стулья, шкаф-картотека без документов, две одинокие книги на полке... Будто его обитатель в любой момент готов сняться с якоря, хоть посреди ночи. Офису не хватало фотографий в рамочках, сувениров — чего-то забавного или серьезного, но обязательно личного. Вот высплюсь когда-нибудь, тогда и займусь.

Я ввел пароль, зашел в сеть, проверил почту. Ночью всем работникам «Триона» пришло сообщение, что в пять часов по восточному поясному времени на сайте компании будет транслироваться «важное заявление генерального директора Огастина Годдарда». Вот уж заработают языки! Точнее, почтовые серверы. Интересно, сколько человек наверху — к ним, как ни странно, теперь относился и я — знают правду? Думаю, не так и много.

Годдард сказал, что «Аврора», замечательный проект, о котором он не хотел говорить, — территория Камилетти. А нет ли в официальной биографии Камилетти каких-то намеков на «Аврору»? Я ввел его фамилию в строку поиска.

На личной странице была фотография: лицо строгое и неприятное, хотя он вышел лучше, чем в жизни. Биография совсем крошечная: родился в штате Нью-Йорк, учился в муниципальной школе (значит, вырос в небогатой семье), окончил престижный Суортморский колледж и бизнес-школу в Гарварде. Сделал молниеносную карьеру в компании по производству потребительской электроники, когда-то серьезном конкуренте «Триона», который в конце концов ее перекупил. Меньше года был первым заместителем генерального, а затем стал финансовым директором. Да, на одном месте Камилетти не засиживается! Я «кликнул» на ссылки его подчиненных и развернул целое дерево отделов и подразделений.

Среди них я обнаружил «отдел революционных технологий». Именно здесь Алана Дженнингс работает маркетинговым директором.

Оказывается, Пол Камилетти — ее непосредственный начальник! Это меняет дело...

* * *

С бешено колотящимся сердцем я прошел мимо офиса Камилетти и, конечно, никого не увидел. Еще бы — шестой час утра! Зато там уже побывали уборщики: в корзине для бумаг поменяли пакет, на ковровом ворсе виднелись следы от пылесоса, в воздухе сильно пахло моющим средством.

В коридоре и скорее всего на всем этаже не было ни души.

«Пора моей шпионской деятельности выйти на новый уровень», — подумал я.

Если зайдет охранник — ничего страшного. Скажу, что я новый ассистент Камилетти — им-то откуда знать?

А если настоящий ассистент Камилетти придет пораньше, чтобы все успеть? Или, что еще вероятнее, сам Камилетти? Учитывая, что сегодня Годдард выступает, Камилетти наверняка нужно звонить, писать письма, посылать факсы в европейские офисы «Триона». Они ведь на шесть-семь часов впереди, и когда у нас пять тридцать утра, в Европе уже полдень! Конечно, все это он может сделать, не приходя на работу, но кто знает?

Влезть в офис Камилетти сегодня — это значит не пойти на риск, а просто совершить самоубийство.

И все-таки я решил попробовать.

Только вот ключа нигде не было.

Я проверил во всех классических местах: в ящиках стола ассистента, в цветочных горшках, в коробочке для скрепок и даже в шкафах-картотеках. Стол ассистента стоял на виду, меня мог увидеть любой человек, проходящий по коридору. Я начал нервничать.

Посмотрел под телефон. Под клавиатуру. Под компьютер. Может, ключ приклеили ко дну ящика? Нет. Или под столешницу? Тоже нет. Рядом с офисом маленькая приемная: диван, кофейный столик и пара стульев. Я посмотрел там — ничего. Ключа не было.

Разумно, конечно: главный финансовый директор компании должен принимать какие-то меры предосторожности. Все правильно, так?

Через десять минут поисков я изнервничался и решил: все, не судьба. И вдруг я вспомнил одну интересную мелочь: в моем офисе, как и в других на этаже, стоял фотоэлемент — причем не для охраны помещения, а чтобы вас не заперли в собственном кабинете. Пока внутри заметно движение, двери не закроются. (Вот и еще одно доказательство того, что офисы на седьмом этаже все-таки лучше, чем у остальных.)

Если не тормозить, можно этим воспользоваться...

Дверь офиса Камилетти была сделана из полированного массива красного дерева. Между дверью и порогом не было зазора: даже бумажку не просунешь. Это осложняет дело, но не слишком.

Теперь мне был нужен стул — не секретарский, на колесиках, а более или менее устойчивый. Я нашел такой стул в приемной и поставил его у стеклянной стены офиса Камилетти. Потом вернулся в приемную. На кофейном столике был веером разложен обычный набор журналов и газет — «Файнэншл таймс», «Инститыошнл инвестор», «CFO», «Форбс», «Форчун», «Бизнес 2.0», «Барронс»...

«Барронс»... То, что нужно. Газета маленького формата. Я схватил ее, огляделся — не дай Богменя застукают за действием, которое не стоит и пытаться объяснить, — залез на стул и приподнял квадратную панель звукопоглощающего потолка. Просунул туда руку и среди проводов, кабелей и тому подобного нащупал следующую панель, прямо над офисом Камилетти. Я поднял ее, поставив боком.

Потом опустил в отверстие газету и помахал ею. Протянул руку еще дальше, опять помахал — безрезультатно. Может, детекторы движения не захватывают офис так высоко? Я поднялся на цыпочки, чуть не вывихнул локоть и ухитрился опустить газету еще сантиметров на тридцать. Замахал как бешеный, так, что чуть не растянул руку.

Что-то щелкнуло.

Слабо и все же явственно.

Я достал газету, поставил на место панели, слез со стула и вернул его туда, где он стоял.

Потом взялся за ручку офиса Камилетти.

Дверь открылась.

* * *

У меня с собой был рюкзак с кое-какими полезными штучками, в том числе и фонариком. Я закрыл за собой дверь, опустил жалюзи и включил фонарик на полную мощность.

В офисе Камилетти не было ничего оригинального: на стенах — обычная коллекция почетных грамот и фотографий, на полках — тот же набор книг по бизнесу, которые все якобы читают. Сам офис тоже подкачал: не угловой, и окна не во всю стену, как у Уайатта. Вряд ли Камилетти любил принимать важных гостей в такой скромной обстановке. Годдард — возможно, но не Камилетти. Может, он и жмот, однако пыль в глаза пустить любит. Говорят, что в пентхаусе крыла "А" есть роскошный зал для приема гостей, хоть его никто никогда и не видел. Может, Камилетти приводит больших шишек туда?

Компьютер был включен. Я нажал на пробел на модной черной клавиатуре, и монитор зажегся. На экране возникли слова: «Введите пароль». Да, без пароля мне, конечно, не добраться до файлов.

Если Камилетти и хранил где-то свой пароль, я не смог его найти — ни в ящиках стола, ни под клавиатурой, ни с обратной стороны большого плоского монитора. Нигде. На всякий случай я ввел его имя пользователя ([email protected]) и просто фамилию.