раз по курсу. А там было много наших военных специалистов и нашей военной техники.

— И что ты хочешь там найти? Или кого ты там хочешь найти?

— А я ещё и сам не знаю. Но я чувствую, что совсем не зря меня так усиленно тянет в Африку. Прям как у Жванецкого: «Что-то меня опять в Париж тянет…» «А ВЫ давно там не были?» «Никогда не был. Но что-то всё-таки тянет.»

— У Жванецкого не совсем так было.

— Какая разница…

— Ладно… Ты меня убедил… Я тебя давно знаю. Если ты что-то вбил себе в голову, то тебе не переспорить… А теперь попробуй убедить в своей правоте всех остальных!

* * *

Сергей отнёсся к моей настойчивой идее, плыть в Ливию и искать там наших, вполне положительно. Он поведал нам, что у него многие знакомые по службе побывали и в Ливии, и в Сомали, и в Эфиопии. Но сам он был только один раз в Анголе. И не против снова там побывать…

На том и порешили. Так что курс наш сейчас лежал на Крит… А потом…

А потом будет видно…

* * *

Сергей с Костой по очереди управляли нашим корабликом. Было видно, что старый грек — настоящий морской волк. Он даже как-то помолодел. Уже не сутулился, как тогда, когда мы его спасли с тонущего судна. Видно было, что корабли и море — это его настоящая жизнь…

А меня всё больше беспокоил Пламен. Он вёл себя неадекватно. И даже со своей соотечественницей он не очень-то часто общался. Спросят — ответит… Не более…

Ладно. Потом его спрошу… Может, он и не захочет с нами дальше плыть? Высадим его на Крите. Пусть идёт куда хочет.

И хотя говорил французский лётчик Антуан де Сент-Экзюпери, что мы в ответе за тех, кого приручили… Но мы его не приручали, а всего лишь спасли, и участвовать в его дальнейшей судьбе не обязаны.

Ну, а пока суть да дело, мы тихим ходом двигались в сторону большого греческого острова, где давным-давно из пены морской была рождена Афродита — богиня любви и красоты.

Я провёл ещё несколько сеансов с Анной. Подлечил её по женской линии, заставил её организм ещё немного помолодеть… Она просто расцвела. Теперь было понятно, в кого влюбился много лет назад наш суровый боевой капитан морской пехоты.

Со Светкой тоже поработал, но аккуратно. В основном мы с ней наращивали мясо… Мышечную массу и всё такое…

Но и она расцвела прямо на глазах, наконец-то превратившись из неуклюжего худого подростка страусёнка в молодую девушку в самом расцвете девичьей красы.

Ве́сна, как всякая девушка, заметила быстрые перевоплощения своих подруг… Ну, куда же можно было спрятаться от любопытных глаз девушки на таком маленьком кораблике, как наш? К тому же она умудрилась сложить «два и два», и поняла, что «пластическим хирургом» сделавшим из наших девушек истинных красавиц был именно я. Напрямую выходить на меня она постеснялась наверное, но натравила на меня своих новых подруг.

Сперва Анна мне ненавязчиво намекнула, что у Ве́сны есть проблемы со здоровьем из-за занятий профессиональным спортом. А потом по-простому наехала Светка и сказала, что если я не помогу бедной сербской девушке, то она знать меня не хочет и на свадьбу к себе не пригласит.

— Светик! Хочу тебе напомнить, что я уже был на твоей свадьбе.

— Это уже не считается. Мы теперь с Артуром снова молодые, и всё у нас теперь будет по-другому.

— Вы что, реально рассказали наивной девушке, что я волшебник.

— Нет. Мы сказали, что ты — экстрасенс. Она нормально к этому отнеслась.

— А у меня вы спросили?

— Ну, Са-аш! Она же наша… Сербы и русские…

— Я знаю… Но, надеюсь, вы не проболтались ей, что мы из будущего…

— Да, нет, конечно…

— Ладно… Завтра этим займусь. Надо ещё немного сил поднабрать…

* * *

А Марта в очередной раз на меня обиделась, глядя, как прямо на глазах расцветают её подруги.

Решив её поддержать, я нашёл время для разговора.

— Завтра я буду проводить сеанс с Ве́сной. Если хочешь, присоединяйся. Я проведу твою диагностику. Ничего не буду тебе обещать. Я ни в коем случае не буду тебя обнадёживать. Просто проверю, готов ли твой организм или нет к тому, чтобы ускорить рост и взросление…

Глаза у девочки загорелись.

— Я согласна! Я на всё согласна!

— Ты должна меня слушаться и соблюдать все мои рекомендации. Иначе вместо планируемого результата получится невесть что. Ты читала Пушкина?

— Конечно. Мы его в школе проходили.

— Там у него есть в одном произведении интересный момент. Прямо таки наглядный пример того, как вмешательством в таинство жизни, можно навредить…

— Это где у него такое есть?

— А помнишь: «Родила царица в ночь. Не то сына, не то дочь. Не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку…»

— Что ты этим хочешь сказать?

— А то, что только чудом можно объяснить факт того, что Светка твоя не превратилась в эту самую неведому зверушку.

— Ну, да… Выглядела она тогда и правда не очень… Как Кощей бессмертный. Но он вроде бы потолще был в кино…

— Вот именно. В будущем появятся такие вот «красавицы», которые ложась под нож хирурга, превращают себя в уродин. Губы, как две пельмени, сиськи размером с голову и жопа, как у много раз рожавшей негритянки. Потому что мозги у них, как у курицы, размером с грецкий орех… Или даже меньше…

— Ты чего? Саш! Я столько плохих слов от тебя никогда не слышала…

— Прости меня! Я сорвался… Но это всё правда. Истинная правда… Девчонки добровольно уродуют себя, не понимая, что истинная красота — природная.

— Я не хочу уродоваться! Не хочу ни жопы, ни сиськи…

— Марта! А вот повторять за мной все плохие слова, совершенно не к лицу такой очаровательной и милой барышне.

— Я не барышня… Я простая советская девочка, которая тебя, дурака, любит, и хочет стать твоей женой… И родить тебе сына…

А я даже не знал, что ответить на такую откровенность этой честной и немного по-детски наивной девочки.

* * *

Как-то очень-очень давно в моём первом детстве, я читал книгу про Ходжу Насреддина… Один момент меня очень поразил и заставил задуматься. На склоне лет Ходжу Насреддина опять потянуло странствовать. И он расстраивался, глядя на жену и несколько детей, потому что не мог их покинуть. Но одна его мысль вообще навсегда запала мне в душу. Глядя на жену, он думал, как могла его стройная и красивая Гюльджан, превратиться в толстую крикливую женщину с красным лицом. И только его любовь позволяла