Я закусила губу:

– И что, все так серьезно?

– Да уж! Парочка трупов, блокировка моих банковских счетов, партнеры, ставшие вдруг конкурентами. Это просто пустяки. Так, детские приколы. Информация – это всегда ядерная бомба, готовая взорваться в любой момент. С этим не шутят. Оружие похлеще любого другого.

– Прости. – Я дотронулась до его руки. – Я не знала. Правда, прости. Кстати, у Николая были еще какие-то бумаги, лежавшие в сейфе. Я не знаю, куда их девать. Может быть, подскажешь, что мне с ними делать.

Я подхожу к секретеру и достаю оттуда черную папку. Марк берет ее. Открывает и начинает знакомиться с содержимым. Внезапно он с изумлением смотрит на меня.

– Ну это же… – Он трясет папкой. – Невероятно. Я думал, что Николай давным-давно уничтожил все это. Эти бумаги из прошлого, из той поры, когда мы только начинали наш бизнес. Я относился к документам небрежно, Николай, напротив, бережно хранил их. В то время мы пересекались по бизнесу с людьми, которые впоследствии рванули далеко вверх и сделали сногсшибательную карьеру. Некоторые из тех, кто занял командные посты, лишились бы сна, узнав, что эта папка существует. Николай никому не говорил, что у него есть эта информация, скрывал даже от жены. Но она догадывалась и всегда хотела получить ее. Я, правда, не знаю, что бы она с ней сделала… скорее Ленку просто убили бы, – усмехнулся Марк. – Честно говоря, я не верил, что бумаги сохранились. Но для чего Николай их предназначал? Может, собирался пустить в ход и сберегал как акции, которые с годами только повышаются в цене? Если бы кто-то узнал, вряд ли оставил бы Николая в покое.

Неожиданно я вспоминаю о том, как Колю вытряхнули из джипа, как он впоследствии пресекал мои расспросы…

Возможно, это и были те самые давние разборки. Или серьезное предупреждение. Но дать ответ на этот вопрос мог только Николай…

– Мне кажется, я знаю… – Я вздохнула. – После того как ты его прижал с долгами, он хотел пустить эту папку в ход. После свадьбы он неоднократно намекал, что фирму ждет блестящее будущее. Хотя, конечно, соображал, чем рискует. Отсюда – нервозность и подавленность, ведь он прекрасно понимал, с кем придется иметь дело.

Возникла пауза.

– А что ты собираешься делать с ними? – спросил Марк.

Я пожала плечами:

– Мне они не нужны. Можешь взять себе.

– Спасибо. Постараюсь упрочить свои пошатнувшиеся позиции с помощью этой папочки. Ладно. Я пошел.

Он осмотрел комнату. У меня сжалось сердце: вот сейчас он повернется и уйдет. Моя жизнь полетит к чертям. Теперь я знала это точно. Это – мой мужчина!

– Куда ты пойдешь? Уже поздно. Останься до завтра.

– Хорошо, – бросил он. – Я остаюсь.

Он пошел на кухню, а я осталась в комнате, села на диван, поджав ноги. Марк вернулся через десять минут с двумя чашками кофе.

– Держи.

– Спасибо, – вяло откликнулась я.

Он посмотрел на меня, подняв вверх брови, но ничего не сказал.

Я сделала несколько глотков.

Внезапно Марк резко подошел ко мне и рывком поднял с дивана. Чашка с остатками кофе упала на пол.

– Марк! – У меня перехватило дыхание.

– Думаешь от меня улизнуть? Убежать, как из Лондона?

Его глаза сердито сверкнули. Он поднял руку. Я зажмурилась. Мне почему-то показалось, что он сейчас меня ударит, и тоже подняла руку, защищаясь. Он схватил меня за запястье… мы оба упали на диван. Я нетерпеливо потянула его рубашку, тонкий хлопок треснул, Марк уже сдирал с меня блузку. Его пальцы вцепились мне в волосы, и я застонала, откинув голову назад.

Он навалился на меня всем телом, обжег горячим дыханием, впился в губы, причиняя боль.

Жизнь забила во мне жаркими ключами. Я поняла, что все это время была словно неживая, сила и радость таились во мне где-то глубоко, текли медленными подводными течениями, а сейчас вырвались наружу.

Только Марк мог пробудить во мне эту сладостную дрожь и бешеное сердцебиение.

Я потянулась губами к его шее.

В Марке ощущался грубый голод, который ставил его на одну доску с первобытным дикарем. Меня тоже охватила жажда утопить себя в грубом, жестком сексе. Я прошептала его имя.

Наше напряжение, страхи и пережитый стресс отчаянно искали выхода. Марк был нужен мне, нужен, как ни один человек в мире, и я страшно боялась потерять его. Это было желание удержать около себя важного и дорогого человека, без которого все теряло свой смысл.

Марк стиснул мне грудь, а я, сунув руку в щель между нашими телами, принялась дергать «молнию» на его джинсах. Он обхватил меня, мы покатились по дивану, с глухим стуком рухнув на пол.

А через пару секунд он уже овладел мною, и волны страсти захлестнули нас, не давая времени на передышку или осмысление.

Марк заполнил меня всю до отказа, каждый неистовый удар отзывался во мне огненным взрывом.

Глаза Марка неотрывно смотрели на меня. Я ощущала этот взгляд даже сквозь сомкнутые ресницы. Наконец острая вспышка пронзила меня, сотрясая все тело, и я сильнее прижалась к Марку, как будто бы отдавая ему всю себя.

Мы поднялись с пола и рухнули рядом на кровать.

– Марк!

Он откликнулся не сразу.

– Да.

– Ты знаешь, мне с тобой так хорошо, как ни с кем и никогда не было.

– Знаю.

Я попробовала возмутиться:

– Ну, ты…

Он рывком приподнялся на локте и зарычал:

– Молчи, женщина!

– Молчу.

Я взмахнула подушкой. Но он перехватил мою руку и с силой поцеловал меня. На секунду я подумала, что потеряю сознание, таким крепким был этот поцелуй.

– Таня… – Он нежно провел рукой по лицу. – Танечка!

По моим щекам заструились слезы.

– Что ты плачешь? – спросил он с улыбкой.

– От счастья, – всхлипнула я. – Между прочим, от радости тоже умирают, разве ты не знаешь?

– Это не про нас. Мы будем жить долго и счастливо.

Я замерла.

– Что ты молчишь? Ты не поняла? Я делаю тебе предложение.

– Марк! – Я опешила. – Марк!

– Ты еще думаешь?!

Я схватила его руку:

– Ты мне не снишься?

– Потрогай! Я самая настоящая реальность.

Я улыбнулась:

– Когда я вернулась в Москву, первое время Лондон казался мне сном. Понимаешь… несмотря ни на что, я была там счастлива, потому что встретила тебя. Но в то время я этого еще не осознавала. Помнишь, как мы стояли на балконе отеля и смотрели на ночной Лондон?