Таня посмотрела на часы — пора закрываться. Вышла на улицу и поняла, что идти сейчас домой не хочется. Как и встречаться с Петей. Ее мысли разбегались в разные стороны, то к жениху, то к графу.

Рассказать ли Петру правду или промолчать? Вдруг Воронцов уедет сразу же, как выйдет?

А вдруг его не отпустят? Раньше она столько негативного слышала о полицейских участках, что вдруг стало невыносимо стыдно за свое поведение. Может поехать туда и все объяснить? Ее передернуло от мысли, что придется встречаться лицом к лицу. Ничего, ему полезно… наверное… спеси поубавится…

И когда в нем было много спеси? — осведомилась все та же совесть. Кто этим не страдал, так Андрей.

— Татьяна! — окрикнул ее кто-то. — Ты что не откликаешься? Что-то случилось?

К ней приближался Катин муж — отец Алексей. Кажется, он не раз ее звал, но поглощённая своими мыслями, она не слышала.

— Здравствуйте. Я задумалась и не слышала.

Обычно у него спокойные, добрые глаза, но сейчас в них заметна тревога. За нее.

— Ты расскажешь, что тебя настолько увлекло, что ты едва не попала под машину и совершенно не слышала, как тебя зовут?

Таня растерялась. Неужели так погрузилась в себя? Но врать этому человеку невозможно и она выложила все, как есть, пока шли к дому. Периодически на глаза наворачивались слезы, хотелось уткнуться ему в плечо и плакать.

— Ты ничего не забыла? — Таня кивнула. Разве возможно. — А что с Петром?

— Он тоже не забыл, вы же знаете.

— Не нравится мне эта затея с вашей свадьбой. Но не мне решать — вы оба взрослые люди. А то, что ты не вышла к полицейским — не хорошо. Зачем молодому парню туда лишний раз попадать? Дурочка ты.

— Не такой уж он молодой, — буркнула Таня, от его слов стало еще более стыдно. — Ваш ровесник.

— Отомстить решила что ли? Зря.

— Нет! Вы что? Просто испугалась с ним встречаться! — Правда! О мести она не думала. — Он что-то про Пашку говорил. Может нужно ему позвонить? У Андрея же здесь никого, а он наверное привык к целой толпе адвокатов. Я пойду туда и попытаюсь объяснить.

Он поднял руку, прерывая поток ее слов.

— Успокойся, я сам схожу, и Павлу позвоню. Узнаю у твоего Андрея заодно, что он здесь делает. Иди домой, тебе вредно волноваться.

Таня согласилась лишь потому, что не хотела встречаться с Воронцовым сейчас, ей было нужно время.

Медленно дошла до дома и, никем не замеченная, поднялась к себе. Без сил упала на кровать.

И что делать? Как себя вести с Петей? Она сейчас даже не может ему в глаза посмотреть. Слишком много в ее мыслях другого мужчины. Слишком эти мысли отличаются от тех, что должны быть в голове счастливой невесты.

Таня уснула, совершенно позабыв, что вообще-то объект ее помыслов остановился в одном с ней доме.

Из всего случившегося радовало одно — в ИВС, куда Андрея привезли час назад, не было других задержанных.

Мужчина периодически срывался на какой-то истерический смех, прикрывая рот кулаком, чтоб не привлекать к себе внимание.

Если мать узнает, где он провел час своей жизни, ее удар хватит. Граф Воронцов в Изоляторе временного содержания! Уму непостижимо!

Андрей и сам верил с трудом. Чего он от Тани не ожидал, так того, что она вызовет полицию. Ждал жалости, ждал ссоры, криков, но никак не подобной выходки.

Еще и документы остались в бардачке — он бросил их туда по инерции, с собой взял только деньги. Два здоровых парня в полицейской форме попросили предъявить удостоверение личности, но естественно он его не нашел. Ему объяснили, что из магазина поступил вызов и задержали до выяснения ситуации. Андрей же сообщил, где они могут найти его паспорт.

Но, похоже, никто особо не торопился ехать к Павлу. Уже целый час он вынужден сидеть за решеткой местной КПЗ.

Почему она их вызвала? Почему не остановила? Он точно знал, что наблюдала, как его усаживают в УАЗик, чувствовал на себе ее взгляд. Даже умудрился подмигнуть, хотя на самом деле хотелось отшлепать дурочку.

Вообще-то, он заслужил и худшего отношения, если вспомнить, как сам с ней обошелся. Таня ведь не знает, что он просто ничего не помнил.

Андрей поежился — до сих пор не мог согреться после нескольких часов на лавочке под ее окнами. Несколько раз подрывался уйти и вернуться позже, но сдерживал себя — вдруг она решит сбежать. Он бы все равно ее нашел, но в сердце тлела надежда, что девушка сжалится над замерзшим в ожидании ее мужчиной. Увы, Таня поступила иначе.

За своими размышлениями Андрей не сразу заметил странного посетителя. Обратил внимание, когда в замке загремели ключи и в камеру зашел не кто иной, как священник. Его-то за что?

Молодой мужчина, не старше самого Андрея, казался старше за счет густой светлой бороды, аккуратно подстриженной. Тихо поздоровался и сел рядом.

— Святой отец, вас за что сюда? — не удержался Андрей от иронии в голосе. Граф и священник. Если бы журналисты узнали…

— Меня зовут отец Алексей. Давайте обойдемся без святых, Андрей.

Брови Воронцова изогнулись в изумлении. Вот тебе раз. Откуда ему известно его имя? Или у них тут практикуют проповеди для преступников?

— Я привез ваш паспорт от Павла. Думаю, вас скоро отпустят, а пока что нам разрешили пообщаться. Вы не против?

Андрей качнул головой, ничего не понимая.

— Я считаю себя духовником небезызвестной вам особы по имени Татьяна, — спокойно произнес мужчина и замолчал, давая ему время обдумать.

Андрей сначала растерялся от такого поворота, но потом встрепенулся. Надежда вспыхнула с новой силой.

— Она попросила вас прийти? — от его ответа многое зависело.

— И да, и нет. — Улыбнулся удивленному выражению его лица. — Татьяна рассказала, что случилось. Поверьте, она сожалеет, что не вышла и не остановила полицейских…

— Разве она не сама их вызвала? — перебил священника Андрей, продолжая удивляться.

Тот лишь усмехнулся и покачал головой.

— Удивлен, что вы плохо ее знаете. Из ее рассказа я был лучшего о вас мнения.

Андрей нахмурился и занервничал.

— И много она рассказывала?

— Надеюсь, что все. Я ведь сказал, что являюсь ее духовником. Так вот, она жалеет, что не помогла вам, поэтому, собственно, я здесь — помочь вам.

Андрей напряженно размышлял. Что хочет этот человек? Он много слышал нехорошего о священниках, сам никогда с ними дела не имел. Действительно помочь или что-то иное?

— Сколько я должен за помощь? — выразил он свои колебания стандартным вопросом.

Отец Алексей закатил глаза, совершенно как обычный человек.