- Какой дешевый прием! - подумал Адмиралов, и он был, несомненно, единственный, кто так подумал.

- Автора! - закричали из зала.

Оба актера жестами рук указали в третий ряд. Бородатый автор нерешительно поднялся с места, испуганно кивнул и быстро сел.

Адмиралов посмотрел на Крачуна - тот был очень доволен.

- Сейчас будет фуршет, - сказал Крачун. - Не будем задерживаться.

После капустника полагался фуршет.

- Идем, идем, - звал Адмиралова психотерапевт Крачун.

В одном потоке с известнейшими психотерапевтами города и гостями праздника Адмиралов двигался в соседнюю залу.

Там были выстроены П-бразно столы.

Стояли пластмассовые стаканчики и пластмассовые рюмки.

Участники фуршета приступили к действию.

Все было, как обычно, когда фуршет.

- Идем. Я познакомлю, - Крачун повел Адмиралова знакомиться с автором пиесы.

Автор пиесы стоял в обществе трех психотерапевтов, одним из которых была дама. Все, включая даму, держали по рюмке или по стаканчику водки, а дама кроме того держала тарелку с бутербродами. Один из психотерапевтов говорил:

- Но с точки зрения профессиональной у меня, конечно, есть замечания. Синдромы так не описываются. Неужели вы думаете, что достаточно одного примера, чтобы...

- Роман, - воскликнула дама, - не будь занудой. Кстати, я хотела спросить вас, - обратилась она к драматургу, - откуда вы знаете о синдромах Обломова?

Вместо ответа драматург многозначительно погладил бороду.

- А еще есть синдром барона Мюнхгаузена, а еще есть Алисы в стране чудес, а еще есть Александра Дюма, - перечислял второй психотерапевт, загибая пальцы.

- Александра Дюма нет такого, - сказала дама, - это ты сам придумал

- Помилосердствуйте, - снова заговорил первый, критически настроенный психотерапевт (Роман). - Вся эта систематика уже давно устарела. В международной классификации...

- Лучше бы ее не было, этой международной, - сказал третий и призывно приподнял рюмку. - Ну-с...

Возможно он хотел произнести тост, но ситуация позволяла и без тоста.

- Подождите, - поспешил вмешаться Крачун, - мы с вами. Знакомьтесь, это Андрей Андреевич Адмиралов, он книгу детских стихов написал.

- О! - сказала дама, изменив направление руки: она уже почти чокнулась с автором «Третьего синдрома», но в последний момент предпочла подарить первый чок Адмиралову.

Все почокались и без лишних слов опрокинули.

Дама протянула тарелку, и все взяли по бутерброду.

- И потом, посмотрите на этих американцев, - сказала дама, - они уже нарциссизм нормой считают. Расстройством не признают психопатологическим.

- На очереди педофилия, - сказал второй.

Все посмотрели на Адмиралова.

- Прочтите стихотворение, - попросил критически настроенный психотерапевт.

- Не вижу детей, - сказал Адмиралов.

Его ответ всем понравился.

Дама решила похвалить драматурга:

- Ваша пьеса не велика по объему, но чрезвычайно глубокая по смыслу. Используйте ее как основу. Я далека от всего этого, но абсолютно уверена: из нее может вырасти большой двухактный спектакль.

Драматург опять промолчал, только слегка наклонил голову и коснулся в очередной раз бороды.

- Профессионал, - согласился с коллегой Крачун. - Он и для нашего центра помощи исключительного качества вещи писал. Даже рекламой называть не хочется.

- Для кого я только не писал, - сказал драматург. - Я и для стоматологов писал, и для остеопатов...

- Для остеопатов что именно? - встрял Адмиралов. - «Проблема 24» это не ваша идея?

- Моя! Это я такой бренд для их комплексных программ придумал - «Проблема 24». По числу позвонков за исключением крестцовых и копчиковых.

- Причем семь это шейные позвонки, - сказал Адмиралов.

- Справедливо, - сказал драматург. - а двадцать четыре - наиболее вероятный возраст появления первых проблем.

- То есть вы в остеопатии разбираетесь?

- Хуже, чем в психотерапии. Но... в общих чертах.

- Невероятно. А про пиявок вы не писали?

- Писал. И не один раз.

- «Любовь и кровь» - это не ваше?

Драматург напряг память.

- «Пиявка хорошо присосалась. Значит, она вас полюбила», - напомнил Адмиралов. - Ну как же, я помню, а вы нет?

Драматург тоже вспомнил.

- «Пусть пьет на здоровье за ваше здоровье»! Помню, помню! Мое! Но вы- то откуда знаете? Лечились?

- Было дело, - сказал Адмиралов. - Вот ведь как на свете одно с другим связано!

Драматург ликовал.

- «Слух обо мне пройдет по всей Руси великой!» - радостно пообещал Крачуну торжествующий драматург.

- Образцовые тексты, - согласился Крачун. - Суггестивные. Нейролингвисту, будь он хоть трижды специалистом, так не написать никогда. Помните, про зубы писали? Я прочитал, чуть в поликлинику не помчался, ей-ей!

Тем временем критически настроенный психотерапевт уже вел параллельную беседу с толерантной дамой и своим коллегой. А тут еще и новый психотерапевт подошел, со своей рюмкой, - число членов кружка превысило критическое значение, компания, как это бывает на фуршетах, немедленно распалась на две. Вновь пришедший занял место драматурга, а тот вместе с Адмираловым и Крачуном спонтанно подался поближе к столу, не прекращая общения.

- Хотите сюжет? - спросил Адмиралов. - Представьте себе, некий психотерапевт, ну вот для наглядности он, - кивнул на Крачуна, - исследует непростые отношения своего пациента с его болезнью, ну что ли, с дефектом... у него там что-то вписывается в какую-то систему, складывается в какую-то картину, он хочет этот случай с чем-то там обобщить и описать, как новый синдром...

- Ладно, ладно, - снисходительно произнес Крачун и несколько демонстративно засмеялся, как бы предлагая драматургу не относиться к словам Адмиралова слишком серьезно.

- Вроде вашего синдрома Обломова, - продолжал Адмиралов, - но только назвать своим именем...

- Он хочет сказать «синдром Крачуна», - сказал Крачун, с наигранной веселостью. - Адмиралов, ты все упрощаешь!

- Он даже едет за своим пациентом в Индию.

- В Индию? - переспросил драматург.

- В Индию. Там целители всякие, и есть один, который избавляет от того дефекта... от межпозвоночной грыжи, если конкретно...

- А что за отношения у него с грыжей, позвольте спросить?