Герцог снова прошелся по комнате.

– Моя мать нашла выход. Она, как выяснилось, много лет поддерживала отношения с миссис Стьювизант Клей, и миссис Клей, у которой была дочь на выданье, готова была найти именно эту сумму денег, если бы я согласился жениться на девушке.

Герцог подошел к окну и остановился спиной к Илайе Мэй.

– Я точно знаю, что вы должны думать обо мне даже теперь, – произнес он, – и я понимаю, что выгляжу просто скотиной, человеком, который использовал женщину исключительно для своих целей. Я не ожидаю, что вы поймете, что в тот момент у меня не было другого выхода, если я не хотел рисковать жизнью отца.

Я приехал в Америку, ненавидя роль, которую мне предстояло сыграть в этой жалкой драме. Я решил, что расскажу своей невесте, прежде чем жениться на ней, правду о том, почему я просил ее руки. Вы знаете, что это оказалось невозможным из-за задержки корабля при входе в нью-йоркскую гавань. Я буду также честен с вами и скажу, что, презирая себя, я также презираю девушку, которая готова была продать себя таким образом, чтобы получить мой титул. На самом деле я подумал, что из нас получится хорошенькая пара!

Герцог умолк и, вернувшись, вновь уселся напротив Илайи Мэй.

– Увидев подведенное ко мне несчастное создание, я понял, что случившееся произошло не по ее воле. Мне достаточно было поговорить с миссис Клей, чтобы понять, кто был движущей силой всего этого плана.

Герцог на мгновение поднес руку к глазам, как будто хотел стереть воспоминание о свадьбе, сцену с падением в обморок невесты, требовательный тон миссис Клей и любопытство окружающих.

– Вы оказались единственным достойным человеком, – продолжал он, – и я хочу поблагодарить вас теперь за то, что вы увезли мою жену из этого бедлама. Я надеюсь, что она благодарна вам так же, как я.

– Она действительно благодарна, – подтвердила Илайа Мэй.

– А теперь, – заговорил герцог с явным усилием, – мы переходим к делу, которое привело меня сюда. В вашем последнем письме – я захватил его с собой, когда уезжал из дома, и много раз перечитывал на корабле – вы сообщили мне, что моей жене намного лучше и что врач доволен ее состоянием. Достаточно ли хорошо она себя чувствует, чтобы увидеться со мной?

– Да, думаю, ей будет под силу встретиться с вами.

Герцог встал.

– Тогда могу ли я увидеть ее? И наедине?

Тетя Илайа Мэй поднялась с таким видом, словно была удивлена, что ее разговор с герцогом подошел к концу.

– Если вы подождете здесь, – распорядилась она, – я поговорю с ней.

Она вышла из комнаты. Герцог беспокойно ходил взад-вперед по мягким дорожкам. Он, должно быть, прождал около десяти минут, прежде чем дверь открылась. Он не знал, что Вирджиния находилась на веранде с той самой минуты, как он приехал. Он не знал, что она стояла за дверью, стараясь взять себя в руки, и что Илайа Мэй, бросив на нее взгляд по выходе из гостиной, прошла мимо, не проронив ни слова.

Придерживая дверь, Вирджиния вошла в комнату. Она как будто принесла с собой солнечный свет; впрочем, глаза ее потемнели и были немного тревожными.

Герцог, шагавший по комнате, внезапно остановился.

– Вирджиния!

Оба застыли на месте, не отводя глаз друг от друга. После продолжительной паузы герцог в сильном возбуждении кинулся к ней:

– Почему ты здесь? Я не ожидал увидеть тебя! Вирджиния! Как ты могла сбежать подобным образом? Ты измучила меня! Свела с ума! Я непрерывно думал над тем, где ты можешь быть. Я предполагал, что ты в Лондоне, в деревне, я даже представлял, что ты, возможно, вернулась в Америку. Однако я не мог приехать, чтобы разыскать тебя.

– Почему же? – спросила Вирджиния.

– Как могла ты так поступить со мной? – не мог успокоиться герцог. – Я воображал, что ты одинока и напугана. Я думал, что к тебе пристают мужчины. Я думал, что у тебя недостаточно денег. О, я не в состоянии описать тебе страхи, которые терзали меня! Почему ты покинула меня?

– Почему ты здесь? – охладила его Вирджиния.

– Я здесь, чтобы повидать свою жену, – ответил герцог, отступая к окну. – Я должен увидеть ее. Я должен был увидеть ее прежде, чем приниматься за поиски тебя. Уходи! Не отвлекай меня. Я не могу разговаривать с тобой и не испытывать желания заключить тебя в объятия. Я хочу прикасаться к тебе, целовать тебя. Можешь ты представить, какую муку я испытываю, глядя на тебя вот так?

Глаза Вирджинии сияли, и на мгновение показалось, что она должна протянуть руки к герцогу. Затем она отвернулась.

– Кажется, я не понимаю, – прошептала она.

– Ты никогда не поймешь, как я страдал, когда, проснувшись, обнаружил, что ты ушла, – сказал герцог, обращаясь как бы к самому себе. – Я впал в неистовство, был в отчаянии! Я бросился в замок, но мне сказали, что ты уехала. Я чуть не сошел с ума.

– Я… должна была… уехать, – пробормотала Вирджиния.

– Почему ты должна была оставить меня? – потребовал он ответа. – Разве я разочаровал тебя? Не могу в это поверить.

– Ты знаешь, что это… не так.

Наверное, ни один мужчина не испытал такого счастья, а затем и мук ада. Если бы ты ненавидела меня, Вирджиния, ты не могла бы причинить мне большей боли и душевных мук, чем те, которые я пережил в эти две недели. Можешь ты представить, что значит пересечь Атлантику, думая, что я оставляю тебя позади? Думая, что, возможно, ты ожидаешь меня где-то в Англии и удивляешься, почему я не нашел тебя?

– И однако, ты приехал сюда, – тихо возразила Вирджиния.

– Как я сказал тебе, я приехал повидать свою жену, – сказал герцог. Разговаривая с ней, он нервно ломал пальцы. – Почему тебе надо искушать меня? – спросил он. – Я пытаюсь вести себя честно, пытаюсь делать то, что следует. Но когда ты смотришь на меня вот так, я забываю все, кроме того, что ты здесь. Я помню только, что когда-то ты говорила, что любишь меня, и отдалась мне.

Вирджиния подняла на него глаза. Казалось, будто мир замер в молчании. Герцог не прикоснулся к ней. Вместо этого он резко отвернулся, как будто его железная воля подверглась слишком тяжкому испытанию.

– Уходи, Вирджиния! – произнес он хрипло. – Попроси свою тетю прислать сюда мою жену. Я должен сначала поговорить с ней.

– Чего ты хочешь от нее?

– Разве ты не понимаешь? Не можешь предположить? Я приехал сюда, чтобы просить мою жену, на коленях, если необходимо, дать мне развод. Теперь уходи, Вирджиния, и позволь мне сделать то, ради чего я приехал сюда.

– И предположим, она откажет?

– Она не сможет, не должна. Я должен получить свободу, и ты знаешь зачем.

В комнате внезапно сгустилась атмосфера, поскольку Вирджиния произнесла значительно, как будто она долго взвешивала свои слова:

– А если твоя жена откажет, разве нам недостаточно будет нашей любви?