Он вопросительно посмотрел на меня.

– Именно тогда Гимов, их кот, утонул в бассейне.

Райан ненадолго задумался.

– Похоже, девчонка знает больше, чем говорит.

– Кто-то точно знает, – согласилась я.

– Миссис Спектер?

Я пожала плечами.

Мы уставились друг на друга, пораженные одной и той же мыслью.

– Я ни разу не встречалась с послом, – сказала я.

– Где он?

– Обсуждает урожай соевых бобов в Мехико.

– Странно, учитывая недавние похождения его дочери.

– Галиано говорил, что Спектер не сразу сообщил об исчезновении Шанталь. А когда делом занялась полиция, не особо рвался помогать.

– Что ж, благодаря котику все предстает совсем в ином свете.

Расположившийся к западу от центра города район Уэстмаунт спускается вниз по склону горы рядами тенистых улиц. Проклятие для квебекских сепаратистов, он известен высокой концентрацией англоязычных жителей и их яростной преданностью федеральному правительству. До реорганизации Монреальского острова, когда многие пригороды и отдаленные районы были включены в состав городского округа Монреаль, Уэстмаунт гордился своей независимостью, низкими налогами, эффективным управлением и аристократическими манерами.

Уэстмаунт тяжко сражался против поглощения мегаполисом. Проиграв битву, его жители надели норковые и кашемировые пальто, презрительно шмыгнули носами и стали ждать, уверенные, что какой-нибудь местный адвокат добьется отмены нового закона.

Они ждут до сих пор.

Райан выехал из туннеля у Этуотера, свернул налево на бульвар, потом направо и начал подниматься по склону. Я смотрела, как дома становятся все больше, представляя себе широкую панораму реки и города, что открывается из выходящих на юг двориков и веранд.

Уэстмаунт чем-то похож на Гонконг: чем выше находится дом, тем престижнее считается адрес. Резиденция Спектеров оказалась одной из самых больших в верхнем Уэстмаунте – высокая каменная крепость с башенкой, решеткой и массивной дубовой дверью. Фасад полностью заслоняла кипарисовая живая изгородь. Сзади наверняка открывался впечатляющий вид.

– Неплохое гнездышко, – сказал Райан, сворачивая к обочине.

– Миссис Спектер называла его «маленьким домиком».

– Высокомерная скромность. Обычное дело для Уэстмаунта.

– Миссис посол – из Шарлевуа.

Детектив нажал кнопку звонка. Где-то внутри послышалась мелодия.

– Сколько зарабатывает посол? – шепотом спросил он.

– Наверняка меньше, чем стоит этот дом. Послы обычно идут на эту работу не ради денег. Они вкладывают средства, чтобы ее получить.

Мы прождали целую минуту. Райан позвонил еще раз.

Когда миссис Спектер открыла дверь, вид ее потряс меня. Несмотря на губную помаду и румяна, лицо – бледнее больничной простыни. Рыжие волосы завязаны сзади, свободные пряди падают за уши и на лоб.

– Простите, – сказала она, прижимая руку к груди. – Сейчас я не могу вас принять.

Женщина начала закрывать дверь, но Райан положил ладонь на ручку.

– Прошу. У меня мигрень.

– Мы не собираемся вас беспокоить, миссис Спектер. – Коп лучезарно улыбнулся. – Мы пришли поговорить с Шанталь.

– Я не позволю мучить мою дочь! – Голос жены посла срывался, костяшки сжимавших дверную ручку пальцев побелели.

– Мы ненадолго, – сказала я.

– Шанталь спит.

– Разбудите ее, пожалуйста.

– Она плохо себя чувствует.

– Голова болит? – спросил Райан.

– У меня тоже бывает мигрень, – вмешалась я. – Я знаю, каково вам. Прошу, позовите Шанталь, а сами снова ложитесь в постель.

– Нет, спасибо.

Ответ ее показался мне бессмысленным. Я присмотрелась внимательнее. Зрачки миссис Спектер были размером с бокалы для коктейля. Похоже, жена посла приняла весьма серьезное обезболивающее.

– Мистер Спектер…

Она оборвала меня, махнув рукой.

– Ваш муж здесь?

– Здесь?

– Мистер Спектер дома?

– Здесь никого нет.

– Никого?

Миссис Спектер покачала головой, осознав свою ошибку.

– Кроме Шанталь.

Мы с Райаном переглянулись.

– Где она, мэм? – Я положила ладонь на ее руку.

– Что?

– Шанталь ушла?

Женщина коротко кивнула, опустив голову.

– Она сказала, куда пошла?

– Нет. – Люстра в прихожей подсвечивала падающие ей на лицо пряди волос.

– Дочь вам звонила?

– Нет, – ответила несчастная, не поднимая взгляда.

– Вы знаете, где она?

– Нет. – Казалось, ее голос доносился с расстояния в миллион миль.

– Миссис Спектер? – спросила я.

Она подняла голову, уставившись мимо нас на изгородь.

– Шанталь сейчас с теми, от кого она может пострадать. И она злится. Очень сильно злится.

Судорожно вздохнув, женщина перевела взгляд с кедров на меня.

– Все из-за меня и ее отца. Мой роман, его мелочные игры в отместку. Как мы могли считать, что дочери это не коснется? Я бы поступила совершенно иначе.

– Никто из родителей не идеален, мэм.

– Мало кто из родителей вынуждает своих детей подсаживаться на наркотики.

С этим я могла бы поспорить.

– Вы могли бы как-то помочь нам найти вашу дочь?

– Что?

Я повторила вопрос.

Миссис Спектер пошарила в еще действующих участках мозга.

– Простите, – сказала она. – Мне очень жаль…

– Можно взглянуть на ее комнату? – спросил Райан.

Коротко кивнув, она повернулась и повела нас по резной деревянной лестнице на второй этаж.

– Комната Шанталь – первая слева. Мне нужно прилечь.

– Мы уйдем сами, – сказала я.

В комнате было темно, но на потолке над кроватью Шанталь светились сотни крошечных точек. Я сразу же узнала флуоресцентные звезды от «Нэйчур компани». Когда Кэти исполнилось четырнадцать, мы купили такой же набор и потратили целый день, создавая картину звездного неба. Позже дочь добавила к ней Солнечную систему. Кэти часами смотрела на потолок над кроватью, мечтая о далеких мирах.

«Интересно, – подумала я, – кто украсил потолок комнаты Шанталь? Мать или дочь?»

Райан включил свет, и звезды исчезли.