– И про меня совсем не вспоминаешь?

– Нет… Вернее, вспоминаю, но со стыдом… За себя со стыдом…

– Ах, вот даже как! Что ж, спасибо за правду! Я даже предположить не мог, что ты… Что ты такое мне скажешь. Век смотри на женщин и век удивляйся!

– Да, ты прав… Хотя… Извини, если чем обидела. Я ведь о себе говорила, не о тебе…

– Да я понимаю, не извиняйся. Просто это все неожиданно как-то… Совсем, совсем не узнаю прежнюю Леську! Ту, которую знал! Будто другая женщина рядом со мной сейчас… Да у тебя даже голос по-другому звучит, и краски совсем другие!

– Что, плохие краски? Слишком блеклые, да?

– Нет, наоборот… Более живые. Природные, теплые, чистые. Я такие краски нутром чую, я же художник все-таки. А может, мы посидим где-нибудь, а?

– Нет, Вень. Я ж говорю, мне в аптеку надо, потом домой.

– Ну, давай не сегодня посидим, давай завтра?

– Нет. Не будем мы с тобой сидеть ни сегодня, ни завтра. И не спрашивай, почему… Сам же говоришь, я другая. От меня прежней ничего не осталось, совсем ничего.

– Надо же, как интересно… И каким же замечательным образом с тобой эта метаморфоза приключилась?

Она не стала отвечать, просто отвернулась к окну. Пусть думает, что не услышала его вопроса. Но потом захотелось вдруг объяснить. Не ему, а самой себе объяснить. И потому спросила тихо:

– Помнишь, как ты меня когда-то предупреждал об опасности? Мол, я могу со своим эгоизмом в темное время попасть? Помнишь?

– Ну да… Было что-то такое…

– Так вот… Я там была, Веничка. Со всеми потрохами была. А потом выбралась… С огромным трудом, но выбралась. И даже не с трудом, а… Это мой муж мне помог, дети мои помогли.

– Что, руку помощи протянули?

– Нет, наоборот… Да и неважно, в общем. И знаешь, я теперь себя чувствую как солдат, чудом в бою выживший. В страшном бою с самой собой… Я сейчас так живу, будто лежу на траве и вижу синее небо, и солнце, и облака… И понимаю, что такое есть жизнь. И как бывает счастлив тот, кому удалось выбраться из своего личного темного времени. Оно ведь незаметно по своей сути, оно опасно и коварно, и всегда легче думать, что уж со мной-то ничего подобного просто не может произойти…

– А ты, стало быть, из него выбралась, да?

– Ну да… Я ж тебе так и объяснила… Ой, мне же здесь выходить, останови машину, пожалуйста!

– Да погоди, Лесь… Давай еще немного поговорим!

– Так вроде не о чем больше… Спасибо, что подвез. И прощай! Счастливо тебе, Веничка!

Она птицей выпорхнула из машины и помчалась в нужную ей аптеку, не замечая тяжелой сумки в руках. Веничка смотрел ей вслед, будто хотел запомнить эту новую и незнакомую ему женщину. Какая же она красивая в этой своей торопливости, в небрежно натянутой на лоб вязаной простой шапочке, с озабоченным лицом и тяжелым пакетом с продуктами.

Другая, совсем другая женщина. Нет больше той маленькой рыбки, капризной, эгоистичной. Уплыла…