Вы смиритесь и будете благодарить их.

Вы к этому готовы.

– Выходим на точку, – сообщила из пилотской кабины Амели Вонгсават. В ту же секунду мы рухнули вниз.

Гравитационные компенсаторы сработали на половинной мощности, и внутри возник целый букет ощущений, какие бывают в начале скачка, когда чувствуешь свою упряжь каждой клеточкой. Внутренности поднялись до самой грудной клетки, и одновременно возникло чувство, будто кто-то щекочет глаза изнутри. Реакция непроизвольно привела в действие пластины из биосплава в моих руках, и они чувствительно задрожали.

По-видимому, в попытке уйти от любых систем раннего обнаружения Кемпа Вонгсават решила на полной тяге воткнуть наш корабль, точно гвоздь, в посадочный квадрат "Мандрагоры". Лучше уж так, нежели попасть на радары кемпистов.

Похоже, уловка сработала.

Мы плюхнулись в море приблизительно в двух километрах от побережья Дэнгрека. С чисто военной прямолинейностью наш пилот решила охладить раскаленный корпус морской водой. В некоторых местах за подобной обращение с окружающей средой вас могли крепко наказать, но я сильно сомневался, чтобы активисты природоохранных организаций действовали здесь, на Санкции IV. На войне иногда стреляют, а это обстоятельство оказывает радикально отпугивающее действие на политиков. Не требуется искать баланса сдер-жек и противовесов и можно оправдать все что угодно.

Сражайтесь и побеждайте. Вернитесь домой с победой. Остальное потеряется в ослепительном свете славы – так, как это произошло во вспыхнувшем над Заубервиллем небе.

– Мы на поверхности, – сообщила Вонгсават. – Предварительный обзор местности не показывает никакого движения. Начинаю выходить к береговой линии. Прошу оставаться на местах до моего особого распоряжения. Командир Хэнд, у нас есть направленная трансляция от Исаака Кареры. Если позволите, я переключу на вас.

Мы с Хэндом обменялись взглядами, полными понимания. Откинувшись назад в кресле, он тронул микрофон.

– Переключите на отдельные линии: мне, Ковачу и Сутьяди.

Стянув с головы гарнитуру переговорника, я пристроил перед глазами экран. Пробежала череда дескрэмблируемых кодов, и я увидел наконец лицо одетого в бронекостюм Кареры, с гелем на свежем шраме, шедшем через лоб и скулу. У командира "Клина" был усталый вид.

– Командный пункт Северного выступа – борту "Эф-Эй-Эл-девять-три-один-дробь-четыре". Мы получили план полета и знаем о вашем задании, но должен предупредить, что при сложившихся обстоятельствах не имеем возможности поддержать вашу операцию ни на земле, ни с воздуха. Войска "Клина" только что отошли к укреплениям у озера Массой, где и занимают оборону, противостоя силам Кемпа. Мы ожидаем начала полномасштабной атаки противника и бомбежки. Возможно, данное сообщение будет последним сеансом связи до момента, когда мы выбросим кемпистов из этой зоны. В дополнение сообщаю, что в районе Заубервилля войсками Картеля сброшено новое экспериментальное средство – наноси-стема восстановления равновесия послеядерной атаки. Мы не можем предсказать, каким образом наносистема отреагирует на ваше появление. Лично я… – Тут Карера наклонился к экрану. – Лично я не советовал бы оставаться в выбранном вами районе. Лучше тихо уйти к озеру Массон, не включая основные двигатели, и ждать моего сигнала. На побережье не следует появляться раньше, чем через две недели. Изучение последствий ядерного удара… – По лицу Кареры прошла гримаса. он словно почувствовал неприятный запах, исходивший от раны. – Не думаю, что исследование стоит риска, которому вы подвергнете себя, оставаясь на месте. Вне зависимости от выгод, которые светят вашим хозяевам. Даю во вложении к сообщению спецкод связи с "Клином". На случай, если захотите выбраться отсюда, к своей собственной выгоде. Больше предложить нечего. Удачи. Конец связи.

Я убрал экран и снова нацепил гарнитуру переговорного устройства. Хэнд смотрел прямо мне в глаза, в уголках его рта затаилась улыбка.

– Едва ли такая перспектива согласована с Картелем. Он всегда такой резкий?

– Да, если видит, что клиент "тормозит". За это ему и платят. А что еще за экспериментальное…

Хэнд сделал едва заметный жест, призывая к молчанию, и покачал головой.

– Я не стал бы беспокоиться на этот счет. Такова обычная линия Картеля. Они стараются держать персонал вне зоны конфликта.

– Имея в виду, что его всегда можно вызвать? Хэнд засмеялся.

Сутъяди не произнес ни слова, только поджал губы. Наконец послышался резкий звук взвывших напоследок двигателей.

– Мы на береговой линии, – сказала Амели Вонгсават. – В двадцати одном километре и семи сотнях метров от кратера Заубервилля. Желаете фото на память?

Вокруг лежали белые комья.

Взглянув на пустынный ландшафт из люка "Нагини", я в первый момент подумал, что это снег.

– Чайки, – со знанием дела произнес Хэнд, спрыгнув на землю и пиная ногой слипшуюся массу перьев. – Радиация сделала свое дело.

Безмятежные волны моря покрывал сплошной белый ковер.

Когда на Санкцию IV приземлились баржи с первыми космическими переселенцами, для многих видов живых существ они стали тем, чем со стороны выглядела эта посадка: катастрофой. Латимер или Харлан не были в этом смысле исключением. Планетарная колонизация – процесс деструктивный по своей сути, и высокие технологии лишь обставляют его так, чтобы место на вершине разрушенной экосистемы досталось именно человеку. Вторжение людей постепенно меняет на планете абсолютно все, но начинается процесс с момента первой посадки.

Огромный корабль медленно остывает, но действие уже идет. Из криотанков появляются ряды клонированных эмбрионов, попадая затем в машины для быстрого выращивания. Там их заряжают ударной дозой гормонов, включающих рост клеток. Настолько бурный, что ранняя юность клонов начинается всего через несколько месяцев. Первая волна тел, рост которых начался еще в полете, уже приняла загруженный в них разум колониальной элиты. Они проснулись, чтобы занять свое место в устройстве нового, с иголочки, мира. Правда, этот мир – совсем не волшебная страна возможностей и приключений, как внушали нам летописцы.

Как и везде, первыми на окружающую среду нападали средства для ее моделирования. Один или два компьютера, рассчитывавшие экологические последствия, участвовали в любом из мало-мальски важных этапов колонизации. Как стало очевидно после катастроф на Марсе и Адорационе, всякая попытка привить местной экосистеме какие-либо чуждые, но дозированные образцы выглядела более чем неуклюжей.

Первые марсианские колонисты, начавшие дышать воссозданной атмосферой планеты, умерли через несколько дней. Большая часть людей погибла, прячась в домах и пытаясь спастись от бесчисленных прожорливых жучков, о существовании которых никто не имел понятия. Жучки оказались далекими потомками одного из видов земных клещей, и в среде, созданной моделировавшим экологию компьютером, они почувствовали себя неожиданно вольготно.