— Она разговаривает по телефону с ФРТ.

— Тогда увидимся через полчаса.

Элисон сидела за своим столом и молча смотрела в окно. Выглядела она воинственно. Услышав, как я вошел, она крутанулась в своем кресле, поднялась, обняла меня и простояла так больше минуты. Затем подошла к шкафчику и открыла его:

— Тебе виски помогает?

— Дела так плохи?

Элисон ничего не сказала. Только налила нам обоим солидную дозу. После глубокой затяжки сигаретой она ополовинила свой стакан. Я последовал ее примеру.

— Ладно, — сказала она. — Я никогда тебе не врала и не собираюсь начинать. На данный момент ситуация хуже некуда.

Я допил виски. Она тут же налила новую порцию.

— Когда я в первый раз прочитала колонку Макколла, то подумала: как Брэд с Бобом могут относиться к ней серьезно? Ведь обвинения, которые он выдвигает, такие мелкие… Это дерьмо насчет Толстого и есть дерьмо. Макколл и сам это знает. Но строчка из Чивера…

— Да, это прямое заимствование, но я точно знал, что на экран это никогда не попадет. Он добыл где-то черновик, вот и все.

— Я все понимаю, Дэвид, но проблема в том, что вместе с теми строчками из «Заглавной страницы», о которых писалось на прошлой неделе… ну, у тебя самого хватит ума, чтобы понять, что получается…

— Виноват я или нет, я в большой беде.

— Вот именно.

— Ты говорила с ФРТ, и их нельзя убедить…

— Никаких шансов. Для них ты подгоревший тост. Но это не все. Как только я приземлилась, я целый час потратила на их юриста. Похоже, они собираются лишить тебя золотого парашюта.

Все хуже и хуже.

— Но ведь есть статья…

— Ну, еще бы, — сказала Элисон, подвигая к себе папку. — Там точно есть эта гребаная статья. Статья 43-в, если соблюдать точность. Суть этой статьи заключается в следующем: если ты сделал что-либо незаконное в отношении сериала, твоя доля в будущих доходах не выплачивается.

— Они пытаются доказать, что я сделал что-то незаконное?

— Они пытаются лишить тебя всех будущих гонораров, полагающихся тебе как создателю шоу. На том основании, что плагиат есть незаконное действие.

— Но это же чушь собачья!

— Точно, но они намереваются этого добиться.

— И смогут?

— Последние полчаса я проговорила по телефону с моим юристом. Он пообещал внимательно изучить контракт. Но он нутром чувствует… да, им это удастся.

— Значит, я не получу никакой компенсации?

— Хуже того… Они известили меня, что собираются взыскать с тебя гонорары за написание трех серий, в которых ты якобы заимствовал строчки у других.

— Что они хотят? Выпустить мне кишки?

— Именно. Потому что, давай смотреть правде в глаза, речь идет о серьезных деньгах. Если они не заплатят тебе авторские гонорары, они сэкономят примерно триста пятьдесят тысяч за сезон. А если, как ожидается, сериал будет идти еще пару сезонов… считай сам. За каждую из трех серий с тебя полагается сто пятьдесят тысяч. Сложи все…

— Уверен, мы можем с этим побороться.

— Опять же мой юрист предположил, что они могут взять тебя на статье контракта, в которой говорится, что автор гарантирует: весь текст — его собственный. Но думается, мы все же смогли бы договориться о скидке…

— Ты хочешь сказать, что мне придется вернуть им деньги?

— Если до этого дойдет, то да. Я надеюсь — учти, всего лишь надежда, — что через несколько дней, когда пыль утрясется, они передумают и не станут брать с деньги за серии, особенно если выиграют дело по поводу авторских гонораров.

— И ты позволишь им выиграть?

— Дэвид, когда я позволяла какой-нибудь дерьмовой студии выигрывать что-то у моих клиентов? Но у нас с тобой сложная ситуация. С юридической точки зрения тебя можно рассматривать как нарушителя условий контракта. И если мой парень, цена которому 375 долларов в час, говорит, что они могут тебя достать, приходится думать, как бы уменьшить ущерб. Но я посоветуюсь со вторым, с третьим юристом, прежде чем стану снова беседовать с этими типами… и тем более с их хитрожопыми коллегами «Уорнер Бразерс».

— Можно мне еще виски?

— Думаю, это хорошая идея, — сказала Элисон тому что поток новостей не иссяк.

Я налил себе двойную дозу.

— Выкладывай, — попросил я.

— Только что со мной поговорил один юридический орел из кинокомпании. Они отказываются от постановки «Кражи со взломом»…

— Ты хочешь сказать, что встречи с Нейджелом не будет?

— Боюсь, что так. Но ситуация еще хуже. Они желают, чтобы ты вернул весь гонорар, который получил, подписывая договор.

— Это же безумие, Элисон!

— Они особенно привязываются к той строчке Чивера, которую ты взял…

— Но я лишь пробовал ее на слух! Это же был первый, черновой, вариант…

— Слушай, тебе не надо убеждать меня в своей правоте, проблема в том, что они ссылаются на ту же статью в договоре относительно авторских гарантий. И дело в том, что формально они будут правы, хотя большинство этих идиотов даже не знает, кто такой Джон Чивер…

— Ну, по крайней мере, гонорар от Флека покроет все эти долги.

Она закурила очередную сигарету, хотя предыдущая еще дымилась в пепельнице.

— Увы, юрист Флека звонил мне сегодня утром…

— Пожалуйста, только не говори мне…

— Мистер Флек сожалеет, но он не может продолжать переговоры, учитывая репутацию мистера Армитажа. Боюсь, это точная цитата, Дейв.

Я уставился в пол. И сказал:

— Тогда у меня нет никакой возможности вернуть двести пятьдесят тысяч «Уорнер Бразерс».

— Ты их уже истратил?

— Да, по большей части.

— Но ты не разорен?

— Может, я и тупица, но не полный дурак. У меня примерно полмиллиона инвестировано у брокера. Вот только половину из них я должен дяде Сэму. Но если от меня потребуют вернуть деньги… тогда я разорен.

— И все же давай не будем бросаться в пропасть, Дэвид. Я попробую пободаться с этими сволочами. Заставлю снизить требуемую сумму возврата. Тем временем тебе стоит поговорить со своим брокером и попытаться получить как можно больше из того, что ты инвестировал…

— Потому что в этом городе со мной покончено?

— Боюсь, Дэвид, тебе нелегко будет найти работу.

— Послушай, если эта штука не рассосется? Если я буду вечно замазан, что тогда?

— Честно? — спросила Элисон.

— Абсолютно.

— Я не знаю. Но давай сначала посмотрим, как пройдут следующие недели. Кроме того, тебе следует сделать заявление, в котором ты бы защищал свою позицию, но одновременно сожалел о случившимся. Я позвонила Мери Морс, одной моей знакомой, которая занимается пиаром. Она будет здесь через десять минут. Мы составим текст и разошлем его всем заинтересованным лицам, чтобы они, по крайней мере, были знакомы с твоей позицией. Если ситуация не изменится, мы найдем сочувствующего журналиста, который изложит твою точку зрения.