«Менты, — на пробу прошептали они и слизнули с губы улыбку. — Мен-ты-ы-ы».

Глава 28

Слышимость в квартире Анны была отличная. Теперь Игорь решил, что зря плохо думал про Киру Михайловну, будто она дежурила у двери, выжидая, когда выпрыгнуть и настигнуть какого-нибудь несчастного со своими улыбочками и вопросами. Из кухни Игорь слышал, как зашумел лифт и клацнул дверьми, остановившись на девятом.

Игорь поборол любопытство, хотя ему страшно хотелось узнать, кого Даша могла позвать «тряхнуть старыми костями». Да, он услышал только отрывок разговора и сейчас терялся в догадках. Единственное, он понял, что человек это немолодой, и логика Даши была ему понятна. Раз Кира Михайловна обхаживала пожилого соседа, то проникнется доверием и к другому импозантному мужчине подходящего возраста и выдаст ему информации больше, чем мрачному буке из угрозыска.

Игорь нашел рисунки. Сложенные один к одному в тонкой папке, они таили в себе больше вопросов, чем давали ответов. Зачем Анна так аккуратно их сложила? Не выбросила, не порвала. Она же избавилась от всех балерин, зачем же хранить эти отвратительные рисунки? Нет, для следствия это хорошо, это важные улики, их можно сравнить с теми рисунками, что хранились в отделе, и теми, что они заполучат в больнице. Но почему она их сохранила?

Сколько бы Игорь ни искал еще какие-то улики, записку, какой-то намек, больше ничего не нашел. Ноутбук и телефон забрали эксперты, и Игорь надеялся, что хоть они помогут разгадать этот ребус. Все-таки это было его первое серьезное дело, никак нельзя напортачить.

Хлопнула дверь, Игорь обернулся, думая, что это вернулась Даша.

— Эмиль Владиславович? Здравствуйте еще раз. — Игорь растерялся и даже встал навытяжку, как привык в армии при появлении офицеров.

— Вольно, — одними губами усмехнулся Эмиль. — Дашу-то где потерял?

Пришлось объяснять про мусорку. На удивление, Эмиль не выглядел возмущенным. Наоборот, одобрительно покивал.

— Вызвать меня к этой… — он мотнул головой в сторону двери, — ты придумал или она?

— Она… вас позвала? — Глаза Игоря непроизвольно расширились, едва он вспомнил обрывок разговора, который услышал.

— Ясно, — кивнул Эмиль и почесал подбородок. — Мда… ситуация. У девочки интуиция хорошая, не хуже, чем твоя, похоже. Жалко будет, если все-таки передумает. Но что я Давиду скажу? Ладно, мои проблемы.

Игорь ничего не понял, но переспрашивать не решился. Тем временем начальник сел на табуретку и кивнул Игорю на вторую. Тот послушно сел, против воли вспоминая, как вкусно пахло кофе, когда он сидел здесь в прошлый раз. И живая Анна варила кофе, говорила и плакала, и… Больше не будет. Никогда. И в этом виноват он.

— Себя не вини, — словно подслушал его самоедство Эмиль. — Спасти Васятко могло только чудо. Чуда не произошло, и в этом ни ты, ни Даша не виноваты. Зато найти этого… улучшатора будет проще, потому что вы с Дашей хорошо поработали.

— Улучшатора? — повторил Игорь странное слово.

— Ну предполагалось, что если он повторяет за Николаем, то дальше не зайдет, остановится, — пояснил Эмиль. — Однако оказалось, что в больнице у Николая действительно появились новые навязчивые идеи, вылившиеся в рисунки.

— Вырезать матку из живой Анны. — Игорь прикрыл глаза. Ему еще ничего не сказали, но он понял, к чему ведет Эмиль. — Уточнили в психбольнице?

— Ну да. — Эмиль сел свободнее, словно тоже понял, что Игорь услышал скрытое и скандалить не будет. А он ведь не будет, не тот человек, чтобы скандалить. Да, ему дали понять, что дело отберут. Он не дурак, сообразил. — На прямой вопрос получили прямой ответ от его лечащего врача. Некая Дудырь, вы встречались мельком.

Игорь кивнул. Он ждал.

— В этом ты тоже не виноват, они отвечали на поставленные сейчас вопросы, а постфактум всегда легче, — жестко продолжил Эмиль. — Патологоанатомы ошибаются в разы реже лечащих врачей. Не принимай это как наказание или что-то вроде того.

Молчать и ждать было больше нельзя, как-то унизительно даже, и Игорь не выдержал:

— Вы забираете дело.

— Забираю. — Эмиль поморщился. — Так что заверишь сейчас оставшиеся протоколы осмотров и езжай. Повторный осмотр уже не на тебе. На тебе подробные отчеты на все это дело с самого начала. Ничего не упусти. Я забираю его не только у тебя, Игорь Валерьевич.

Он оглянулся, словно боялся, что кто-то войдет. Но лифт молчал, и ждать можно было разве что кого-то с лестницы или Киру Михайловну. Впрочем, Игорь уже понял, кому Эмиль не хотел бы открывать эту информацию, а значит, лестницы можно было не опасаться.

— Тут действует настоящий и очень опасный психопат, Игорь Валерьевич, — понизив все-таки голос, произнес Эмиль. — А мы не договаривались Дашу к такому делу приставлять. Передать ее другому тоже не могу, а вот снять вас обоих с дела — запросто. Ну и ей будет дополнительный щелчок по носу, что можно всегда лишиться интересного в самый неподходящий момент. К тому же эмоции, я же по телефону слышу, что она едва не плачет. К тому же, прости, но ты официально тоже стажер.

— И этот психопат должен попасть под суд, а такие дела поручают более опытным следователям, — медленно произнес Игорь. — Чтобы грамотно было составлено обвинение, собраны все улики. А дела без подозреваемых, нераскрытые висяки отдают новичкам, так?

Эмиль кивнул и довольно крякнул. Но Игорь еще не закончил.

— А если мы с Дашей найдем подозреваемого или подозреваемых по тем делам, их тоже у нас заберут? — спросил он.

— Заберут, — жестко ответил Эмиль. — Обязательно заберут. Премию выпишут и заберут. Потому что, если вы найдете хоть одну зацепку, которая приведет к реальному лицу, я туда поставлю кого-то даже не из вашей группы, а посерьезнее. А Дашу вообще отправлю подальше. Потому что повезти вам может, не спорю, но опыта не хватит. Ты ведь не задумался даже, почему Николай так долго находился на лечении, хотя шел по сто тридцать седьмой статье?

— Дело усугублялось его попытками суицида и сто тридцать девятой? — наугад спросил Игорь. И снова Эмиль крякнул, но уже удивленно.

— Опыт набирать будешь на висяках, потом перейдешь на живые дела. Так это работает.

Эмиль замолчал, выжидающе глядя на Игоря. А тому было до того муторно, что все нормальные вопросы вроде того, кому перейдет дело и чем будут заниматься они с Дашей, ушли на второй план.

— «Тряхнуть старыми костями»? — спросил он.

Эмиль смутился.

— Ладно, — махнул он рукой. — Не хотел говорить, но все рано ведь всплывет, вы все у меня глазастые и ушастые. Крестница она моя, Дашка. Она и сама