Не все новички учились хорошо. У Андрея Носа голова работала своеобразно. Сложные вещи он схватывал на лету, в вот простые… Приходилось раз десять повторять ему что-нибудь вроде «Видишь русалку на нерпи? Коснешься ее – русалка засияет. А когда используешь магию – она погаснет. Ну, понял?»

Андрей мотал головой и раз за разом переспрашивал одно и то же. Средним шнырам хотелось его придушить. Первым, в чем дело, разобрался Витяра:

– От ты дуся! Он вовсе не глупый!

– А какой?

– Просто-навсего его не устраивают половинчатые ответы. Вам достаточно знать, что русалка производит чудеса. И все. А как она это делает – вам безразлично. А Андрей хочет понять сам механизм чуда. Понимаете: механизм! Как мысль становится делом чисто технически. Только тогда ему будет действительно ясно! А так, может, Андрей из нас единственный гений.

– Почему это единственный, господа? – скромно спросил Даня.

– Он мыслит всеобъемлюще. В конце концов, дублей может делать только он. А дубль – это же куча всего: и биология, и химия. Но главное – он везде ищет связи. А талантливый ученый – это способность находить новые логические цепочки там, где прежде их никто не видел. Допустим, если я нажму на этот гвоздик… – обкусанный палец Витяры мгновенно отыскал торчащий из подоконника гвоздик, – то где-нибудь там, в космосе, в ста миллионах световых лет отсюда, возникнет новое созвездие! Но я этого не узнаю, потому что слишком далеко. И вот интуиция – это способность понять, что мой гвоздик как-то связан с этим созвездием!

– Я-то думала, это шиза, а это, оказывается, интуиция! – хмыкнула Окса.

– И у Андрея еще один плюс! – продолжал Витяра, от радости за нового друга сияя ушами. – Он любит называть себя глупым! А ни одно действительно глупое существо никогда не сочтет себя таковым! Посмотрите на лягушку, на осла, на рыбу в аквариуме – какие они самодовольные, как удовлетворены своим умом! Кто из них готов признать, что его разум не величайший во Вселенной?

Ева училась скверно. Отвлекалась, смотрела по сторонам, укладывалась ухом на парту. Заставлять ее записывать что-либо было бесполезно – тетрадь загоралась. Поэтому лучший вариант для всех был, когда Ева просто лежала на парте ухом. Замечаний ей никто не делал: боялись.

Федор и Даша учились ровно, не радовали и не огорчали, зато Маша Белявская просто царила. Как-то утром Рина из любопытства зашла в класс к новичкам и обнаружила, что с Вадюшей творится нечто непонятное. Он подпрыгивал, блеял и поглаживал себя по животику.

– Чего с ним такое? – спросила Рина, когда Вадюша ненадолго вышел куда-то.

– Это все она! – Ева коротко хохотнула (тут все тревожно оглянулись, проверяя, не запылали ли где-нибудь обои) и ткнула пальцем в Машу.

Та сидела со счастливым лицом. Кожа на бледных скулах чуть розовела.

– Это, в общем, азы зоопсихологии… – объяснила Маша. – Человек всегда повторяет те действия, за которые его поощряют. Когда Вадюша делал что-то забавное, например подпрыгивал, мы – ну, в смысле все мы, кто здесь сидит, – выдавали ему подкрепление. Радовались, хохотали, устраивали овации. И он незаметно для себя начинал все чаще повторять этот смешной жест… Мы опять его поощряли, дожидались закрепления навыка и переходили к следующему.

– Вадюша же умный! Как же он этого не поймет?! – воскликнула Рина.

Маша улыбнулась:

– Этого никто не понимает. А оттого что Вадюша умный, он и обучается быстрее. Например, физик-ядерщик научится прыгать на одной ножке втрое быстрее дорожного рабочего, если правильно его подкреплять… Ну, если, конечно, не заподозрит…

– Чего не заподозрит?

– Что его дрессируют! Человек ни в коем случае не должен знать, что над его поведением работают! Тогда можно выучить его чему угодно: убирать за собой вещи, не хамить. Даже благородству можно обучить. Но тут есть важный момент! Если человек заподозрит, что его дрессируют – мы не только потеряем весь прогресс, но он еще и назло начнет все делать! А девяносто девять процентов дрессировщиков именно на болтовне и прокалываются!

С этого дня Рина стала приглядываться к Маше с возрастающим любопытством и вскоре обнаружила, что Маша дрессирует не только бедного Вадюшу. Она дрессировала вообще всех. Главным образом тем, что не слушала негатива и поощряла только позитив.

Алиса, допустим, говорила: «Как меня достал ШНыр!.. Я бы отсюда свалила! Хотя вот поставили новый теннисный стол, вроде ничего». Маша негатив пропускала мимо ушей, только рассеянно кивала, а едва звучала позитивная нотка, она моментально оживлялась и начинала расспрашивать: «Ух ты! А какой стол? А какая у тебя ракетка? Ты накладки сама клеишь? А какие?» – и Алиса моментально забывала все нытье и начинала рассказывать о ракетке и теннисе.

В другой раз Алиса Маше уже не жаловалась, а сразу несла ей позитивные новости, чтобы получить за них подкрепление. А с негативом можно было пойти к кухонной Наде. Надя всегда поощряла именно за негатив, охала, накручивала, сама накручивалась, всплескивала руками.

– Надя – это которая все время ноет и умирает? – уточнила как-то Маша, не всех еще знающая в ШНыре.

– Да, – подтвердила Рина. – Я все думаю, почему ее позвала пчела. И кажется, разобралась. Надя, хоть и ноет, все всегда доводит до конца. Например, нужно отчистить пригоревший котел. Другие уже через несколько минут видят, что он не оттирается, отчаиваются и бросают. А Надя трет его, трет, трет… Часами! Жалуется, что у нее руки болят, что вокруг все гады и эгоисты, что она одна все за всех тянет. Но при этом никогда не отойдет от котла, пока он не будет сиять!

– Ясно! – кивнула Маша, повернулась и куда- то пошла, потеряв, как Рина подумала, интерес к раз- говору.

– Куда ты? – крикнула ей вслед Рина.

– Я вспомнила, что Надя любит орешки в шоколаде, – отозвалась Маша и больше ничего не объяснила.

«Она что, собирается переделать характер Нади, купив ей орешки? Если б все было так просто», – подумала Рина с сомнением.

Через некоторое время все стали замечать, что характер у Нади не то чтобы улучшается, но порой она демонстрирует совершенно нормальные человеческие реакции: перестала, например, хлопать дверями и взвизгивать. И при этом пачка орешков в кармане у Маши опустела не больше чем наполовину.

– Это что, все та же? Я думала, ты ей всю пачку отдашь! – удивилась Рина.

Маша, улыбаясь, покачала головой:

– Она у меня зарабатывает по одному орешку. Когда она выдает какую-то хорошую, здоровую реакцию – например, в моменты раздражения сдерживается, – я угощаю ее орешком! Причем Надя, по-моему, раскусила, что орешек она получает не просто так. Злится, конечно, но все равно сдерживается… чтобы получить орешек.

– А не мало – по одному орешку?

– Да это еще много! Одна женщина из зоопарка выдрессировала двух белых медведей, давая им по одной изюминке! Представляешь, громадный белый медведь делает что-то правильное, пыхтит, старается – и получает в награду одну изюминку!.. У вас еще, кстати, Влад Ганич великолепно дрессируется.