– Поищу…

– Если найдется, – повторил я, – который сумеет рассказать, какой, чего и куда, тут же отпущу на полную свободу! Еще и в жопу поцелую, если надо. Я демократ, у меня нет предрассудков, хоть и много. Сумеешь?

Он сказал с затруднением:

– Сам таких не знаю.

– Ищи, – сказал я настойчиво. – А то я как буриданов петух перед колье Марии Антуанетты!.. А надо, понял?

– Не понял, – ответил он послушно. – Мне искать?

– Искать, – велел я. – Мы все в этом мире искатели.

Глава 13

Едва он исчез, я вытащил из кармана кольца и браслеты, которые Габриэлла взяла с убитых ею магов. Чувствую, в кольцах достаточно мощи, нутром чую, но пока не узнаю, какое за что отвечает, одевать глуповато. Смешно, если как цыганка усею перстнями руки.

Впрочем, с браслетами такой номер пройдет незамеченным, а рискнуть хочется, что-то они дают же владельцу?

Пока Бобик носится в лесу, а мой молчаливый арбогастр с хрустом жует верхние ветки кустов, я сел под деревом и, задрав рукав, прямо от плеча нацепил три металлических скобы. Возможно, какой-то из них проявит себя не сразу, сперва привыкнет, сроднится, а то и вовсе им всем необходимы какие-то определенные условия.

Кто знает, вдруг пробудятся при виде леса, моря или накрытого стола?.. Зато под опущенным рукавом никто не видит, а я тоже привыкну к этому металлу, что легче алюминия, а на прочность испытывать не рискну.

Пока Серфик ищет среди демонов знатоков магических вещей, я закрыл глаза и старался вчувствоваться в странное ощущение огромности и безмятежности Маркуса, когда нет иных чувств, кроме покоя, прерываемое только редкими и едва слышными позывами голода.

Солнечный свет утоляет голод Маркуса почти моментально, а во всем остальном просто полагается на меня, как при любом здоровом симбиозе, один из партнеров полагается на более сообразительного. Так же примерно тли полагаются на муравьев, что пасут их и защищают, а осенью утаскивают в норы, где пристраивают к корням деревьев, без сока которых тли бы вымерли, а весной снова открывают норы и выгоняют на пастбища.

Маркус не в состоянии выжить без более развитого симбионта, потому, когда я ворвался в него, он наверняка сразу ощутил во мне самую развитую нервную систему, но вряд ли сумел бы сменить симбионта, если бы я не умертвил ключевого филигона и не перевел на себя симбиотическую связь. Маркус мгновенно и охотно постарался сжиться с моей сетью нервов, это я ощутил сразу, только вот мне самому очень непросто объяснять, что делать нужно, а чего не стоит.

Пока что управляю мысленно, сосредотачиваясь и создавая яркие образы, для надежности проговариваю вслух, хотя слова Маркус вряд ли понимает, но, надеюсь, запоминает и постепенно свяжет с совершаемыми действиями.

Слова сами по себе просто звуки. Если, к примеру, велю создать стол, Маркус, скорее всего, ничего не создаст или создаст не то, потому что стол может быть как обеденным, так и столярным, из дерева или камня, крохотным треножником или на двенадцать персон…

Слова все лгут, если не подкреплены яркой картинкой в мозгу.

В лесу раздался треск, в нашу сторону азартно понесся огромный черный зверь, держа в пасти крупного оленя.

– Молодец, – сказал я, – молодец, собачка… Что бы я без тебя делал? Голодал бы… Ладно, давай положим на коняку, пора возвращаться.

Бобик взбрыкнул, гордо посмотрел на арбогастра, видишь, не тебя похвалили, развернулся и понесся обратно по нашему следу.

Зайчик наддал, но все же приходится увертываться от стремительно летящих навстречу толстых деревьев, и когда вынеслись из леса на прямую дорогу к городским вратам, там уже прыгает огромный Адский Пес и требует отворить ворота, а все гвардейцы прячутся по ту сторону решетки.

Услышав грохот копыт арбогастра, развернулся к нам, а стражники, пользуясь моментом, поспешно распахнули створки ворот.

Я помахал рукой:

– В Багдаде все спокойно?.. Молодцы!

На их лицах отчетливо проступило выражение даже не облегчения, а счастья. И то, что страшный пес начал прыгать вокруг такого же страшного коня, и, главное, поперек седла олень, а если лорд ездит на охоту, все в порядке, жизнь идет по плану.

Мелькнула мысль, что когда разберусь с амулетами, часть можно будет подарить местной верхушке. Тому же сэру Титусу за достойное исполнение обязанностей, его еще больше привяжет к новым хозяевам, я же политик, умею делать людям приятное, а нам полезное.

Оленя с седла забрали и утащили бегом в сторону кухни. Можно не сомневаться, что на обед подадут его целиком на блюде, зажаренного до коричневой корочки и нафаршированного мелкими птичками.

Норберт собрал за это время и суммировал все о багерах, как ползающих по земле, так и скользящих на большой высоте, а еще о скайбагерах, которых местные вообще не замечают, раз уж их никак не приспособить ни для передвижения, ни для любовных игр, хотя пару анекдотов выловил и записал.

Даже о непонятных пока андагрейлах записал все, что удалось узнать, а это все – что они здесь в шахтах на огромной глубине плавят металл и подают его наверх.

Я читал эти записи, делая вид, что для меня новинка, хотя все-таки полезно видеть, как смотрят на эти привычные для местных вещи мои люди.

– Уже понятно, – сказал я веско, – никакая армия не пройдет от границ одной империи до другой через дикое нагромождение скал. А еще пришлось бы переправляться через реки и обходить огненные разломы…

Он внимательно следил за мной прищуренным взглядом.

– Ваше величество, вы говорите, где не пройдет армия, пройдет группа хорошо подготовленных людей, приученных лазить по скалам?

– В точку, – сказал я одобрительно. – Вы прирожденный Пржевальский, сэр Норберт!.. И лорд Лоуренс Аравийский в одном лице.

– Готовить отряды? – спросил он с готовностью. – У меня есть хорошие скалолазы!..

– Но армию так не провести, – напомнил я. – Только небольшой отряд умельцев. Тем и объясняется, что в империях примерно одинаковый уровень развития… потом объясню, и чуть ли не полное совпадение моды и обычаев.

– Следят друг за другом?

– Шпионаж и дипломатия неотделимы, – сообщил я. – В условиях рельефа, что за пять тысяч лет после Маркуса измениться не успел, невозможно вести войны с помощью больших армий, как думаете?..

– Но как-то можно… иначе?

– Можно, – ответил я бодро. – Человек всегда найдет возможность убить другого, на то и человек! Это звучит гордо, хоть и трагически, все-таки драчливый петух с плоскими ногтями…

Он посмотрел на меня с отвращением:

– Ваше величество…

– Что, – удивился я, – демократа во всей красе не видели? Когда-то захватим весь мир! Но, думаю, нам не придется карабкаться через завалы из скал!..