– Что?! – опешила она.

– Его иногда накрывает. И это не только смех, слезы да странные слова. В такие моменты, как я уже тебе говорил и повторю вновь, он может причинить вред. В том числе и друзьям. Когда Юэн кинется на тебя с ножом, выбор будет довольно невелик – либо ты попробуешь остановить его пулей, либо он вскроет тебе горло. Ты что предпочитаешь?

– Идем к лодке. – Больше Мюр не сомневалась, но все же пробурчала себе под нос, широко шагая: – Все контаги мира! Ему точно надо к врачу. Что вообще с ним такое?!

– Эхо войны. – Я не нашел более подходящей фразы, хотя от нее и пованивало дешевой философией.

– Многие мужчины прошли войну, – возразила она. – И уж точно полковые капелланы не должны были так пострадать головой.

– Просто многим удается скрывать, что их души, да и совесть истончились настолько, что стали прозрачны. Кроуфорд слишком долго боролся со своими демонами, и они взяли верх.

Она не удержалась, оглянулась через плечо:

– Ты точно бывший коппер? Больше смахиваешь на поэта.

– Я вообще очаровательный парень. Ты в этом обязательно убедишься, когда мы пообщаемся чуть подольше.

– Даже не знаю, радоваться этому обещанию или нет. – Она с легкостью вернула мне иронию. – Человек, которого я вижу второй раз в жизни, внезапно набивается мне в лучшие друзья.

– Для леди ты довольно цинична.

– Ну так я и не леди. Подобную породу тебе лучше искать в Бурсе или Земле Славных, а не среди этих топей.

– Ну что же… значит, ты из тех, кто пытается бороться с нынешней властью в Риерте?

– Должен ведь хоть кто-то сделать так, чтобы народ перестали превращать в скотов и чудовищ. Ты против повстанцев?

– Я? Что ты. Я вообще чужак на вашей войне и даже судить не берусь, кто из вас хуже.

Она негромко и совершенно не зло рассмеялась.

– Что же, Итан. Ты хотя бы честен. В Риерте это редкость, и воздух пропитан ложью ничуть не меньше, чем выбросами с фабрики мотории.

– Ты тоже лгунья?

– О! – Смех у нее все же был приятным. – У меня второе почетное место после нашего дукса.

– Осталось свергнуть его, чтобы занять первое.

– Можешь не верить, но я делаю это не ради звания Первой Лгуньи Риерты. С дуксом стоит бороться, как борются с болезнью. Иначе случится то, что произошло во время кровавой капели, – она убьет нас. Я хочу будущего для моей страны и моего народа. Прав для всех, а не только для тех, кого теперь называют аристократами. Власть взяли купцы, торгаши и военные. У тех, кто правил страной до них, получалось лучше.

– Ты о прежнем дуксе? Уверена в этом? – Я, балансируя, перебрался по кочкам на другую сторону широкого языка трясины.

– Я уверена в том, что людей не хватали в собственных домах, они не исчезали без возврата, у рабочих было больше прав, а про уличные бои не слышали уже несколько веков. Все отравлено, Итан. И это следует остановить прежде, чем от Риерты останется лишь память. Темная память.

Тут она права. Судя по обстановке, город катится к чертям.

Лодка стояла за камышами, скрытая между базальтовыми камнями, да так ловко, что найти ее с берега, особенно не зная, что искать, не представлялось возможным. Она была меньше той, что у Кроуфорда, но с точно таким же двигателем, работающим на мотории.

Мюр спрыгнула первой, раскинула руки, когда лодка закачалась, а затем стала вытягивать мокрую веревку с грузом, покоящимся на дне.

– Чего ждешь?

Я еще раз оглянулся. Над деревьями, в сгущающейся осенней тьме, разрасталось зарево пожара. Надеюсь, с Кроуфордом будет все в порядке. Я планировал вернуться за ним завтра к вечеру и надеялся уговорить Мюр, чтобы она привезла нас обратно. Ради меня она такое конечно же делать не станет, но к Юэну вроде относится неплохо, а значит, может помочь.

В облаках появились разрывы, словно в ненадежной стене, по которой прямой наводкой била тяжелая артиллерия. На черном бархате неба засияли первые, ледяные звезды. Ветер носился над самой водой, острый точно бритва. От него не было спасения, он резал холодом по щекам, сатанея от безнаказанности.

Мюр, навалившись на румпель, вела рыскающую из стороны в сторону лодку прочь от Лунного острова и ни о чем со мной не разговаривала.

Внезапно за кормой встало солнце – яркая струна, клинок искирского меча, луч, если угодно, ударил выше облаков, и вокруг него, формируясь, закружился хоровод крупных сгустков, так похожих на океанские медузы.

Все действо происходило в абсолютной тишине. Это явно был не взрыв, никакого грохота, ударной волны или пожаров, которые должны были начаться от такого происшествия. Мюр посмотрела на него лишь раз, сосредоточенная на управлении, пользуясь тем, что во мраке появилась настоящая брешь и Плавник, выросший на пути, стал виден, точно освещенный прожекторами.

Когда мы его миновали, струна начала истончаться, свет тускнеть, отступая перед ночью. Медузы улетали к звездам, куда-то в бесконечное небо, пропасть, неведомую человеку, и уже через пять минут все кончилось.

– Ты не слишком удивлена.

Девушка, не отпуская румпель, наклонила голову, подняла плечо и потерлась об него щекой.

– Удивлена, – призналась она. – Надеюсь, Кроуфорд выжил.

– Это не похоже на оружие.

– Пары мотории тоже не похожи на оружие, но убивают тех, кто их вдыхает, – ответила она. – Видел когда-нибудь такую смерть?

– Нет.

– А я видела. Люди не должны так страдать.

Не должны. Но только это и делают на протяжении всей своей истории. Я не стал ей этого говорить, чтобы не сойти за циника.

Далеко справа был виден маленький огонек вкуса клубники, мерцавший на озерной глади. Еще кто-то возвращался со стороны Заброшенных островов, но слишком далеко для того, чтобы разглядеть его внимательнее. Мы же носовой фонарь не зажигали, предпочитая двигаться пусть не так быстро, но незаметно для окружающих. Особенно с учетом того, что с Лунного острова могла уплыть не только наша лодка.

Внимание незнакомцев, решивших посетить угодья Хенстриджа, нам было ни к чему.

– Мы сможем завтра вернуться? – спросил я.

Ее лицо было плохо различимо во мраке, но я понял, что она рассматривает меня, что-то для себя решая.

– Хорошо.

– Спасибо.

– Ты правда не знаешь, куда увели Кражовски?

– Прости. За ним пришли «единороги», и перед узниками они не отчитывались. В тот день убили всех, кроме меня. Возможно, твой друг тоже мертв.

– Не думаю…

Впереди вспыхнул прожектор, и, чуть поколебавшись, в четверти мили от него – еще один. Два узких длинных луча медленно поползли из стороны в сторону, ища что-то на воде.