отправился искать Джорджи. Он нашел ее в гостиной с книгой в руках и какое-то время стоял в дверях.

Натан распорядился, чтобы мадам Голон прислала несколько платьев — наверное, их привезли днем. В светло-желтом платье Джорджи напоминала элегантный нарцисс. Кожа лишь на несколько тонов светлее ткани, необычные волосы казались яркими и мягкими. Она походила на бледное зимнее солнце.

— Выглядишь очаровательно, — изрек он.

Джорджи вскинула голову, и сердце забилось быстрее. Глаза у нее радостно сияли, улыбка стала шире. Натан подошел к ней, а она грациозно встала, взяла его протянутые руки и запрокинула голову для поцелуя. Стоило припасть к ней устами, сердце наполнилось эмоциями, отяжелело от счастья так, что стало почти грустно, ибо он перепугался, что блаженство долго не продлится. Но когда поцелуй завершился и Джорджи улыбнулась, печаль испарилась, осталась лишь сомнительная радость.

Сия радость была в новинку. Много лет он считал, что доволен своей завидной жизнью, развлечениями, вещами.

— Не стоило заказывать столько платьев, — упрекнула она, но улыбнулась, да и глаза блестели.

— Не сумел удержаться. Хочется осыпать тебя подарками.

На губах играла глупая снисходительная улыбка, но Натана это ни капли не заботило. После нападения броня рушилась.

— Джорджи.

«Я тебя люблю».

Непрошенные слова пронеслись в сознании, но вымолвить их он не сумел. Следовало сказать? Это правда? По ощущениям да. Но что она подумает, если он это скажет? Не хотелось портить безупречный момент разговорами о будущем. Если он заговорит о будущем, они начнут договариваться; он не хотел, чтобы все превратилось в сделку.

— Да? — радостно улыбнулась она.

— Идем наверх, — осклабился он в ответ.

Глава 26

Действительность дала о себе знать только через неделю после приезда в Блумсбери. Неделю блаженного счастья омрачало лишь беспокойство за Гарри. Натан пару раз куда-то уезжал, но в основном дом они не покидали и проводили вместе каждую минуту.

Быть с Натаном прекрасно. Много лет ее мучил вопрос: почему даже в кругу верных друзей она не чувствует себя как дома? Доброта и забота не заполняли пустоту в душе. Но тогда у нее не было Натана, кой вошел в сию пустоту и завладел ее сердцем.

Действительность явилась в образе Лили с закрытым вуалью лицом, коя приехала в закрытом экипаже и влетела в дом. Вслед за Гоуджем она вошла в гостиную, мазнула взором по роскошной мебели и остановила взгляд на Джорджи. Джорджи уже объяснила, что для здешних она мисс Феллоуз, но больше почти ничего не поведала.

— Лили! — с широкой улыбкой воскликнула она, вскочив с кресла.

Лили улыбнулась в ответ и обняла ее, а когда они расцепили объятия, она взяла Джорджи за локоть.

— Ты в порядке? — вполголоса справилась она.

— Не могли бы вы принести чаю, мистер Гоудж? — попросила Джорджи топтавшегося поодаль дворецкого.

Гоудж кивнул и, поклонившись, ретировался.

Едва он удалился, она заговорила:

— Сначала сядь, Лил, а потом уж начинай меня допрашивать.

Лили улыбнулась, однако лицо напряглось.

— Прости, я волновалась за тебя. От тебя не было ни слуху ни духу с тех пор, как ты уехала из Лондона, потом пришли вести о Гарри, а теперь ты живешь в любовном гнездышке Харланда… — Она изумленно хохотнула.

«В любовном гнездышке». Неприятные слова засели в голове.

Лили выжидательно на нее смотрела. Однако вопреки взволнованным словам, уверенность на лице подсказывала, что подруга верила в существование невинного объяснения, дескать, все не так страшно. Сия уверенность почему-то оскорбила.

— Мы любовники, — выпалила Джорджи.

Лили побелела и зажала рот рукой.

— Боже мой! — Спустя минуту она повторила: — Боже мой!

Укол вины возмутил. С какой стати она должна чувствовать себя виноватой? Как Лили посмела так реагировать?

Они сидели на роскошном алом диване, господствовавшем в комнате. Джорджи пробежалась пальцами по обивке, в этот январский день казавшейся аляповатой. Для такого дома обивка ужасная. В глаза бросалась, а качество — дрянь.

— Ты хоть представляешь, что скажет Гарри?

— Его это не касается, — отозвалась Джорджи.

— Он твой брат! — разинула Лили рот.

— Вот именно. Он мне не отец и не муж. Ему даже знать необязательно.

Лили изумленно хохотнула и встала.

— Он меня убьет, — сказала она скорее самой себе.

— Какой вздор.

— Вовсе не вздор! Это я предложила тебе стать камердинером! Это я виновата. Гарри обвинит меня и будет прав!

— Господи, да ни в чем он тебя не обвинит!

Лили выудила из ридикюля носовой платок и промокнула глаза.

— Черт тебя дери, Лил, убери платок! Ничего страшного не случилось! Я счастлива! Правда! Недавно ты уговаривала меня найти своего сэра Найджела. Я нашла.

— Господи, Джордж, не напоминай, — громко застонала Лили. — Я подтрунивала над тобой! Сэр Найджел подходит мне, но никак не тебе. Я бы ни за что этого не сказала, если бы знала, что ты слепо последуешь совету!

Джорджи одеревенела.

— Тебе подходит, а мне — нет?

— Разумеется, — всплеснула руками Лили. — Мой отец был бедным чернорабочим. Я, в отличие от тебя, родилась без доброго имени. Твоя репутация чего-то стоит… точнее, стоила. Ты, как дура, ее угробила!

— Я не дура, — тихо ответила Джорджи.

— Дура! — сипло возопила Лили. — Ты себя загубила! Гарри — граф Дансмор, а ты его сестра. Ты могла выйти замуж за любого. Да хоть за Харланда, раз уж он тебе так мил. Но теперь ты такая же блудница, как и я. Я считала, Джордж, что ты умнее!

— Выйти замуж за любого? — сердито мотала головой Джорджи. — Выйти замуж за Харланда? Ты правда считала, что этим все обернется? — Она хрипло засмеялась. — Даже если Гарри — граф Дансмор, мы никогда этого не докажем. Знаешь, что я нашла в поместье Дансмора? Ничего. Да-да, ничего… вернее, почти ничего. Господи, Лили, недавно ты говорила, что Гарри должен махнуть на все рукой!

Лили побледнела.

— Знаю. Но я надеялась, что все-таки что-нибудь найдется.

— Не нашлось. Дансмор догадался, что мы в поисках, и выследил нас. На Гарри напали. Карета, в которой я ехала в Лондон, была повреждена. А когда я попыталась покинуть особняк Харланда, на меня напали. Повезет, если мы останемся живы!

Лили воззрилась на нее, побелев лицом.

— Скажи, что все не так плохо.

Джорджи ощутила укол вины.

— Прости, не слушай меня. Я та еще паникерша. Харланд хочет встретиться с Дансмором. Сказал, что разберется. Может, все получится. — Она понимала, что говорит неубедительно.

— Значит, ты ничего не нашла? — после паузы осведомилась Лили.

— Не совсем. Я нашла письма. Я убедилась, что Гарри был прав и маму действительно убили, но письма не доказывают, что родители были