–Нет, – строго пресёк её поползновения Овсов, – сейчас старший лейтенант оформит факт опознания Вами пассажира четвёртого вагона и только тогда мы с Вами распрощаемся.

–Навсегда? – с надеждой уточнила женщина.

–Только на сегодня, – буркнул Феликс, зашуршав бланками милицейской документации.

–Как желудок? – Овсов проводил взглядом громко шаркающую проводницу, торопливо заскакивающую в подъезд, и повернулся к Феликсу, – Есть не просит?

–Терпимо, – старший лейтенант с чувством глубокого удовлетворения на лице запихивал заполненные документы в свою папку и почти мурлыкал под нос, – получено первое значимое доказательство твоей бредовой версии. Заодно и мне, может, повезёт.

–Тогда в гостиницу, – внутри Овсова опять что-то знакомо сжалось. Повезёт ли? Он неторопливо тронулся с места и, набирая скорость, стал обдумывать предстоящий разговор. Надо сразу всех созвать. Всех, кто мог видеть этих художников воочию. Дмитрий прижался к обочине и остановился.

–Что случилось? – удивление в глазах Феликса нагло прервало радужные мысли обладателя нескольких очаровательных любовниц. На мгновение Дмитрий даже позавидовал безмятежности Яблокова.

–Алло, это «Волшебный Маяк»? С Вами говорит старший оперуполномоченный уголовного розыска капитан милиции Овсов. Я сейчас подъеду к Вам в гостиницу, мне надо опросить всех администраторов и всех дежурных по третьему этажу, а также горничную третьего этажа. Да, по убийству. Что ж делать, такая работа. Пожалуйста, всех обзвоните и пригласите в комнату дежурной по третьему этажу, мы будем находиться там. Да, ждать будем всех до упора, хоть до ночи, это очень важно. Спасибо.

Около пяти часов вечера на руках у Овсова находились документы, несомненно свидетельствующие о том, что четверо пропавших с оборонного завода химиков через несколько суток после своего исчезновения на рабочем месте вдруг объявились в гостинице «Волшебный маяк», где проживали под видом художников вплоть до утра того дня, когда горничная обнаружила трупы в соседнем номере. Этот факт был неоспоримым и подтверждался показаниями всех пятерых администраторов гостиницы, тремя дежурными по третьему этажу и горничной всё того же этажа. Кто-то вспомнил одного химика, кому-то запал в голову римский профиль другого, Андрея Вершакова узнали все. Как с дорисованными длинными волосами и усами, так и безо всякой растительности на лице.

–Что будем делать? – Овсов требовательно смотрел на Новикова, Феликс вопросительно оглядывался на дверь кабинета старшего следователя городской прокуратуры.

–С чаем ты уже опоздал, – этот ответ Яблокову Александр Валерьевич мог дать быстро и абсолютно точно, – а вот ваши действия, кстати, вполне профессиональные и технически правильные, меня немного сбили с толку.

В смысле, ты не ожидал, что химики являются убийцами? То, что хотел произнести Овсов, было намного резче и нелицеприятнее. Дмитрий немедленно поднял ближайшую к Новикову руку и, полностью прикрываясь ею, распахнутой пятернёй почесал лоб. При этом задвигал скулами и демонстративно погримасничал, скрывая недовольное выражение лица. Капитан милиции никогда не был дипломатом, но очень давно научился прятать свои настоящие чувства.

Неужели Феликс не хвастался насчёт остроты восприятия собственных оголённых рецепторов? Неужели Яблоков лучше меня ощущает правдивость Новикова?

–Всё указывает на то, что наши подопечные и есть реальные убийцы, – старший следователь прокуратуры развёл руками, – а мотива, как не было, так и не появился. Сейчас это самое главное. И что мы будем делать?

–Я не понимаю, в чём проблема по признанию их преступниками и объявлению в розыск? – теперь и Феликс требовательно смотрел на Новикова, – для меня это жизненно важно. Имея на руках веские доказательства и личности преступников, я почему-то не могу завершить расследование по уголовному делу. Это бред. Меня за такое просто уволят. Их следует сначала поймать, а потом уже и мотив из них вытрясти, никуда они не денутся.

–Вот зайду я сейчас к прокурору города…

–То есть ты ещё не ходил? – скрывать подозрение Дмитрий даже и не старался.

–Ходил. И подробно докладывал, – Новиков спокойно выдержал пристальный взгляд Овсова, – Но таким образом, чтобы в голове у прокурора убийцы в поезде и гостинице не совпадали.

–Зачем?

–Чтобы он не поднимал лишнего шума и нам никто палки в колёса не ставил.

Понятно, Овсов задумчиво уставился на поверхность стола в кабинете Новикова. Тут только два варианта: либо прав я один, остальные не правы, либо я дурак, а все остальные как раз прекрасно соображают. С одной стороны мои показатели, которыми только сегодня козырял перед Феликсом, с другой стороны поведение такого мудрого человека, как Александр Валерьевич. Меня уже давно Гулин гнобит, а старший следователь прокуратуры спокойно продолжает расследование и мне ещё при этом обещает полноценную защиту. Да и про наркоту не забывает.

–Что с химическим анализом лаборатории?

–Молчат. Я думаю, он уже готов, но мне результаты докладывать не спешат.

–Военные пытаются себя оправдать? Скрывают ошибки? Прошляпили нечто громкое, но хотят выглядеть для всех белыми и пушистыми?

–И такое может случиться, – Новиков положил правую ладонь на стол и закинул ногу на ногу, – давайте думать о наших проблемах.

–Андрея Вершакова узнали все. Причём, безоговорочно.

–Я понимаю, не повторяйся – это они. Причём, безоговорочно. Но отсутствие мотива у этой четвёрки для прокурора – определяющий фактор.

–Узнай, где сейчас находится почтовый ящик, в котором служили химики.

–Зачем?

–И командируй меня туда от военной прокуратуры. Может, там что-нибудь прояснится.

–А вот это надо попробовать, – брови Новикова взметнулись вверх, – мне эта мысль нравится. Давайте мне все бумаги, идите в машину и дожидайтесь меня там.

–В желудке засосало, – они молчали уже минут двадцать и эти слова Феликса напомнили Овсову, что последняя трапеза происходила ещё утром.

–Сразу после прокуратуры определимся – или заскочим в кафе, или ко мне домой.

–Кажется, идёт, – воодушевление Феликса объяснялось просто: обострённое чувство голода торопило события и старалось приблизить момент свидания желудка с едой.

–Вот это да, сам не ожидал, – обычно невозмутимый Александр Валерьевич пылал досадой и негодованием, – прокурору фамилия Алялин нравится гораздо больше, чем возможность поймать настоящего убийцу восьмерых человек.

–Провал? – мрачно поинтересовался Овсов.

–Нет, поедешь, – Новиков покачал головой, – полетишь в Ижевск. Самолётом за один день управишься. Командировка от УВД, – Александр Валерьевич усмехнулся, – Прокурор сейчас наорал на Гулина. Тот поначалу даже ничего слушать не хотел. Преступление раскрыто, обвиняемый сидит в камере. Какие вопросы ещё могут быть.