Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лена засмотрелась на ювелирную витрину. Причем ни серьги, ни колье с огромными синими камнями, стоимостью с квартиру в Москве, ее не заинтересовали. Микрофон из золота с бриллиантовым ободком, вот что захотелось моей девочке.
— Идем! — беру ее за руку и тащу в ювелирный.
— Куда? — она упирается, а в глазах испуг, будто я ее за руку на краже поймал.
— Купим тебе микрофон. Ты же хочешь?
— Нет!
— Не верю!
— Не хочу! Правда! Просто смотрела!
Моя девочка нахохлилась и отвернулась.
— Ты можешь вразумительно, так, чтобы я-идиот понял, объяснить мне, почему ты мне лжешь?
Осматриваюсь. Персонал наблюдает за шоу. Наверное, нечасто у них такое показывают. Уверен, тут обычно с точностью наоборот: мужика тащат волоком за сережками-колечками.
— Потому что на меня смотрят, как на твою содержанку!
— Приехали! Ну хочешь, я выйду из магазина, и ты расплатишься сама. Чтобы никто не видел, что у тебя есть я?
— Уже и так все видели!
Ее щеки розовые, глаза горят возмущением. Хоть картину пиши, какая красивая!
— Ты понимаешь, что ведешь себя как капризный ребенок? Лена, эти глупости не должны становиться причиной наших ссор. Я устал и я хочу купить тебе этот чертов микрофон!
— Я не привыкла, чтобы за меня платили мужчины. Принять подарок — одно, но вот так…
— Понятно. Вместе с микрофоном куплю тебе сеанс у психолога. Пусть поможет тебе научиться принимать подарки и не чувствовать себя содержанкой.
— Ну не злись! — пытается успокоить меня, поглаживая по руке.
— Ну выбесила же! Честное слово!
— Ладно, прости! Пойдем, купим микрофон, а?
— Господи! Алилуя!
Продавцы и охрана радуются вместе со мной. Смеются, прячут улыбки. Хорошо, никто не снимал, а то в наше время легко уснуть обычным человеком, а проснуться звездой какой-нибудь социальной сети. В общем, мы движемся к кассе под шквал аплодисментов.
Микрофон медленно, бережно укладывают в коробку, затем в фирменный пакет, а я наблюдаю за Лениным взглядом и представляю, с какой скоростью она будет распаковывать свою покупку. Не дай бог, еще и заявит, что ей срочно нужно на работу — испытывать новую игрушку. Может зря купил? Не хочу отпускать ее ни на минуту от себя.
Звонкий поцелуй в щеку и благодарный взгляд лучше любых слов говорят о том, что Лена счастлива.
— Ты не передумал на мне жениться?
— Не дождешься! Но по заднице сегодня тебя отшлепаю.
— О да! — дурит моя девочка, подкатывая глаза. Окей. Сейчас ты повторишь тоже самое в постели!
По дороге забегаем в ресторан, чтобы забрать заказанный ужин, и спешим домой. В лифте Лена внезапно меняется в лице и опускает голову. Если честно, я уже боюсь, чего она там еще себе придумала. Правду говорят, что женщины не должны молчать. Болтовня не дает их мозгу сосредотачиваться и надумывать проблемы, которых нет.
— Помнишь тогда в лифте? — она поджимает губы, — ну, когда я упала на тебя?
Вспоминаю момент и улыбаюсь. Конечно помню!
— Я правда не специально.
— Лен!
— Честно! Я не знала, что ты — это ты. Думала, кто-то из заказчиков или новый сотрудник.
— А я не знал, что это ты. Даже представить не мог, что на меня свалится такое счастье встретить нормальную девушку.
— Неужели все так плохо?
— Ты даже не представляешь на сколько.
Лена пожимает плечами, а я становлюсь вплотную к ней. Держу пакеты и не могу ее обнять, но наклоняюсь, чтобы поцеловать, но у самых губ замираю.
— Лен, прости меня. Вел себя как…сволочь.
Она молчит и поджимает губы, чуть улыбаясь.
— Мне кажется, ты изменился.
— Благодаря тебе, малыш. Теперь я верю в настоящую любовь и в порядочность людей.
Целую свою девочку и, ей богу, плакать хочется — столько чувств к ней меня переполняет!
Пока достаем коробки с едой, получаю сообщение от Стаса, и мой романтичный настрой испаряется в пару секунд.
«Ваня в деле. На месте. Подъедете?»
Ваня? Бармен что ли? Хотя…этот ушлепок в обиде на меня, да и Лена его прокатила. Мог попытаться отомстить.
— Что там? — Лена, погруженная в рассматривание бликов, что дают грани камней на микрофоне, отрывается и смотрит так, будто уже знает содержание сообщения.
— Да ничего особенного. Документы нужно срочно подписать, — лгу я, а сам думаю, сколько времени может занять наша «беседа» с Ваней.
— Разве нельзя здесь подписать?
Ненавижу лгать, поэтому приходится промолчать. Если Лена узнает, куда еду, или со мной увяжется, или реветь тут одна останется.
— Поужинай пока. А я постараюсь побыстрее.
Не оставляя времени на расспросы, быстро целую свою женщину, снимаю с вешалки куртку и вылетаю из квартиры.
Едем за город. Дорога неблизкая, зато место надежное. С виду зимовье в глухом лесу, а на самом деле отличная переговорная. Атмосфера такая, что немой заговорит. И самое главное — связь только по спецзаказу, отследить не получится. Когда прибываем, все главные действующие лица уже там: и медсетричка, и охранник Марка, и Ванечка.
У последнего морда неплохо подрихтована. Жаль. Я бы тоже не отказался, но боюсь, не выживет.
— Мне обещали, что отпустят, как только признаюсь, — плачет женщина, которая пыталась вколоть яд моему брату.
Нормальная с виду баба. И такая тварь внутри.
— Скажешь, зачем ты это сделала? — на хрена спрашиваю, сам не понимаю. Может, хочу услышать жалостливую историю про больного ребенка, или старых родителей со сгоревшим домом. И что тогда? Прощу? Это вряд ли. Дитю помогу, родителям тоже. Но эта сука все равно сядет, — что молчим?
Ее безмолвие бесит. Что ж, я пытался.
Машу ребятам, чтоб увозили ее в участок, и переключаюсь на бывшего охранника Марка. Тот после ранения от дел отошел, но иногда все-таки выполнял мелкие поручения. На чем и погорел.
С ним проще. Человек давно в курсе, как такие дела делаются и даже не пытается вилять. Выкладывает мне все и даже то, о чем не просили.
— Ну ты ж понимаешь, что ментам тебя сдадим по-любому.
— Без вариантов? — басит тот.
— Ну почему же! Варианты есть всегда. Первый: ты сдаешь Марка и мой адвокат лично помогает тебе не присесть до конца жизни. И второй…
—