— Со мной будет все в порядке, Мэтт. Иди, пока вода не остыла.

— Мне казалось, тебе нравится холодная. Скай улыбнулась через силу, но сила духа постепенно покидала ее.

— Да, но теперь я попробую искупаться в такой. Если она еще теплая.

Наконец Мэтт вышел из комнаты, но Скай не услышала шума его шагов по лестнице, пока не закрыла дверь на ключ.

Прикоснусь я к душе твоей.

И тогда наступит мое утро.

Мэтт Риордан не имел привычки спешить. Он жил и работал размеренно, не торопясь. Общаясь с кем-нибудь, Мэтт всегда замечал малейшую деталь, всегда чувствовал приближение опасности. Он не допускал того, чтобы незамеченный враг подошел к нему.

Но на этот раз Мэтт Риордан спешил. Он зашел в большой магазин и купил себе новую одежду. В душевой Мэтт вымылся за рекордно короткое время и надел новую одежду. Ему казалось, что в парикмахерской он прождал не час, а целых три часа. Парикмахер оказался разговорчивым и без особой спешки постриг и побрил своего клиента. Мэтт ерзал в кожаном кресле в парикмахерской нетерпеливо, как шестилетний мальчишка. Все это время он волновался за Скай, которую оставил одну в комнате. А вдруг кто-нибудь приехал за ними в Ландер?

Нашел ее?

Наверное, еще больше Мэтт боялся того, что Скай решит сбежать и отправиться на землю Реки Ветра одна. Он много раз замечал, как во время их путешествия она тоскливо оглядывалась назад, туда, куда дует ветер, и смотрела на острые вершины, растворяющиеся в тумане, кажущиеся издалека лишь голубой дымкой.

Мэтт быстро пошел по дороге, ведущей к гостинице. Но как только он заметил тот магазин, мимо которого они проезжали по дороге сюда, Мэтт слегка замедлил шаг. Он заметил, как Скай смотрела на зеленое платье в витрине.

В ее взгляде была тоска, но не та, с которой она оглядывалась на дом, вместе с тоской в ее глазах горело какое-то очарование.

Мэтт не понимал, что вдруг с ним произошло, но он открыл дверь магазина. Над его головой зазвонил колокольчик, сообщающий о том, что кто-то зашел. Запах ткани и тонкий аромат духов, витающий в магазине, разбудили воспоминание о том дне, когда Мэтт, держась за мамину руку, зашел в магазин одежды. Он был очень похож на этот. Тогда мама сказала Мэтту пойти на улицу и поиграть. Но он начал плакать, потому что она исчезла из виду, как это часто случалось, и он боялся, что больше никогда ее не увидит. Часы, которые Мэтт проводил без мамы, казались ему долгими и мучительными. А время, проведенное с ней, текло быстро и редко приносило радость, но по крайней мере, когда кто-то находился рядом, он так не боялся.

В конце концов мама позволила Мэтту зайти в магазин, но сделала она это, только чтобы «он заткнулся», а потом грубо тащила за собой, ругая его.

Мэтт не мог точно вспомнить, что она тогда купила ему. Он помнил лишь лица, фигуры, запахи, звуки и цвета. Все женское. Как и его мать. Незнакомое и по-странному завораживающее. Недосягаемое.

— Мэттью, ничего не трогай.

— Я не буду, мама, обещаю

— Если ты к чему-нибудь прикоснешься, я тотчас же выставлю тебя на улицу, ты понял?

— Да, мама, я понял.

— Что угодно, сэр?

Он оглянулся, услышав приятный женский голос, совсем не похожий на тот грубый, которым разговаривала с ним всегда мать. Мэтт тут же пришел в себя. Владелицей лавки оказалась женщина чуть старше пятидесяти, достаточно привлекательная, стройная и очень опрятная. Она прикрепила иголку с ниткой к кружевному корсажу своего платья, ожидая ответа.

Ее приветливый тон помог ему расслабиться, но все равно Мэтт немного нервничал, потому что ничего не понимал в женской одежде и никогда в своей жизни не покупал ничего для женщины. Если он тратил деньги на женщин, то только когда платил им за то, что они подарили ему одну ночь.

Крепко сжав рукоятку револьвера и опершись на одну ногу, Мэтт указал на платье, висевшее в витрине, надеясь, что его полная некомпетентность в подобных вопросах останется незамечанной.

— Мэм, — сказал он, — меня интересует зеленое платье на витрине. Я хотел купить его для своей жены, если, конечно, оно продается.

Скай нерешительно взглянула на ванну. Она чувствовала себя не очень уютно из-за шума в коридоре. Даже несмотря на то, что вокруг нее четыре стены и дверь, закрытая на замок, отделяющая ее от внешнего мира, у нее было такое ощущение, будто она стоит обнаженная среди улицы. Скай не доверяла замку и боялась, что кто-нибудь зайдет к ней в комнату, либо те мальчишки, которые принесли воду, либо этот противный маленький клерк с поросячьими глазками. А вдруг ворвутся люди, которые хотят убить ее, вдруг они проследили за ней и Мэттом и тоже находятся здесь?

— Все это требует от тебя выдержки, — пробормотала Скай сама себе, погружая в воду сначала кончики пальцев, потом ступню, потом уже залезая в ванну по колено. — Скоро, очень скоро ты вернешься к Эсупу, и все снова будет как прежде.

Через некоторое время Скай стояла в воде обеими ногами. Девушка погрузила свое гибкое тело в воду и сразу же почувствовала, как расслабляются в теплой воде ее мышцы, ноющие после такой долгой прогулки верхом.

Скай улыбнулась , ныряя с головой в теплую воду. Вскоре она забыла обо всем.

Мэтт переложил все коробки, которые нес, в одну руку. Изо всех сил стараясь не уронить их, он начал рыться в кармане в поисках ключа от номера. Мэтт постучал в дверь, но ответа не последовало. Мэтт забеспокоился, подумав, что со Скай что-нибудь случилось, но дверь была заперта изнутри, и Мэтт решил, что девушка просто заснула. Они проделали долгий путь, прежде чем добрались сюда, и ей потребуется много часов сна, чтобы полностью восстановить силы и почувствовать себя отдохнувшей. Мэтт не захотел будить Скай.

Наконец ему удалось повернуть ключ в замке, и, широко распахнув дверь, чтобы внести все покупки, он зашел в комнату. Мэтт нашел Скай спящей, как и предполагал, но она все еще лежала в ванне. На только что вымытых волосах у нее было завязано полотенце, а другое висело у нее на шее, чтобы шея не соприкасалась с твердым краем ванны.

Мэтт осторожно поставил коробки рядом с дверью. Он остановился и любовался ее полной юной грудью, кое-где мокрой. Мэтт был зачарован и ее длинными ногами, коленями, выставленными из воды. Ее персиковая кожа, соблазнительная, как золотистый мед, жаждала прикосновений.

Но, как бы привлекательна она ни была, Мэтт понимал, что не должен разглядывать ее, как похотливый кот или слюнявый подросток, который до этого ни разу не видел обнаженной женщины. Взяв себя в руки, Мэтт откинул покрывала с кровати и вытащил оттуда верхнюю простыню.

С простыней в руке он подошел к Скай и положил руку ей на плечо. Она сразу же проснулась, вскрикнула, увидев Мэтта, и попыталась прикрыться рукой.

— Вот, — Он протянул ей простыню. — Лучше тебе одеться. Я заказал ужин, и нам очень скоро принесут его в комнату.