– Кто от кого, – проворчал Сашка.

– Нет, Санёк, я думаю, побить тебя надо, иначе допьёшся до делирия. Можешь и того… Летальный исход. Нельзя так со своим организмом обращаться.

– Да нахрен мне мой организм? Пользы от него… – Сашка добрался до топчана и открыл вторую бутылку.

Как вернулся Кеша, Сашка, конечно, уже не заметил. Его придавил такой плотный сон, что совсем ничего не снилось и не мерещилось. Всё пропало вокруг.

Когда Сашка проснулся, был полдень. Глаза долго не открывались. В комнате слышались голоса: один, Кешин, говорил что-то про танки, а другой, неизвестный, ему отвечал. Наконец Сашка разлепил веки. Кеша отвёртками разбирал какой-то агрегат, а рядом, на тумбочке, сидел невысокий курносый парень с широкой улыбкой и насмешливыми серыми глазами.

– А вот и Санёк очухался, – сообщил Кеша. – Когда не в запое и не хворый, мировой мужик. Стреляет как надо. Из засады – сразу в лоб. На прошлой боёвке с десяток энских положил.

Неизвестный парень подошёл к Сашкиному топчану и, подавая руку, представился:

– Юра Рощик. Бывший обитатель двадцать второй этажки.

– У него всю бригаду нафиг накрыло, – добавил Кеша.

Сашка вяло протянул дрожащую руку, и парень пожал её.

– А что у вас за Витька такой? – спросил Юра. – Вчера Женька ваш поселил к нему. Я поговорил с ним, ну он и мастер по ушам ездить. Какой-то Сиддхартха, дух мёртвого Лёвы и этот… подожди… чёрный разум! Про тебя, Сашка, вообще чего-то нёс, я не разобрал. Это нормально?

– Нормально, – буркнул Сашка и, пошатываясь, пошёл умываться.

Вода была ледяная и очень отрезвляющая. Когда он держал мокрые ладони у висков, то голове становилось немного легче и она уже не раскалывалась так сильно, как раньше. Хотя вода была ржавая, Сашка опять сделал несколько глотков, пока не заломило зубы. Наконец, обернувшись, он увидел Витьку. Шиз, прищурившись, смотрел на него.

– Ты плохо поступаешь, – сказал он холодным голосом. – Затуманив внутренний взор, никогда не освободишься от чёрной кармы и не достигнешь просветления. Ты уже почти достиг его, но теперь тебя влечёт в пучину безрассудства. Не нужно идти к вечности лёгким путём. Только тяжёлая болезнь, пост и отсутствие мысли могут привести тебя к очищению. Помни: лёгкое не есть истинное.

– Слушай, Шиз, тебе не всё равно, куда меня запучит? Ты бы налил опохмелиться или дал сигарету, мы бы тогда поговорили, – сказал раздражённо Сашка.

– Как ветер, несущий облако на север и несущий облако на юг, наступает неотвратимо момент истины и просветления. Он уже идёт. Он будет здесь через двадцать или тридцать… А пока думай, – ответил Шиз и ушёл.

Когда Сашка вышел в коридор, тот был уже пуст. Голова опять сильно заболела – может, от выпитого вчера, может, от слов Шиза. В комнате Кеша продолжал раскурочивать свою железку, Юра сидел всё там же.

– И вот эта девка начала как бы меня загружать: давай, кончай курить, а то я тебя не люблю, – ну я плюнул, растёр и пошёл к другой. Я вообще не люблю, когда командуют мной всякие кобылы. Только сиськи у неё хорошие были. А так – дура дурой.

Кеша, слушавший монолог Юры со скептической улыбкой, повернулся к Сашке.

– Я тебе рассола огуречного припас. Вчера спёр банку огурцов. Огурцы мы уже стрескали, а рассол я тебе оставил. Как другу, всего за два гроша. Потом отдашь.

– Слушай, механик, – удивлённо проговорил Юра. – Ты чего-нибудь просто так даришь?

– Я тебе потом скажу, что он исключительно бесплатно раздаёт после сытного обеда, – буркнул Сашка, шаря в карманах в поисках грошей.

Рассол не очень помог, хотя жажду немного утолил. Кеша ещё немного повозился с техникой и отправился за какой-то деталью к Женьке.

– А что, у вас этот, в шлеме, всегда такой кислый? – спросил Юра. – Я ему сегодня предлагал со мной пойти в центр. У меня там девки знакомые, обслужат как надо. Главу так не обслуживают. А этот ваш Кеша – нет, говорит, я деньги экономлю, на фирму.

– На ферму, – поправил Сашка.

Вернулся Кеша. Посмотрел на Юру, потом на Сашку, прошёл к столу и опять занялся починкой. Сашка поворочался ещё немножко, слушая непрерывную болтовню парней – оказалось, что Юра такой же словоохотливый, как и Кеша, – и наконец не выдержал:

– Лажу гоните, как бабы базарные. Вам бы вместе жить – не затыкались бы.

– А ты иди у Пса поспи, – предложил Кеша. – Он только книжками шуршит. Хотя нет, ради тебя он, пожалуй, тоже молчать не будет. Лекцию прочтёт о вреде бухания.

Сашка встал, злобно посмотрел на Кешу и действительно отправился к Псу.

– Чё-то не в себе твой сосед, – сказал за спиной Юра.

– Да нет, он нормальный пацан, просто у него мать померла недавно, – вяло возразил Кеша.

Пёс книжкой не шуршал – он сидел на кровати и пытался попасть ниткой в иголку. Наверное, ему было плохо видно игольное ушко через треснувшие очки, поэтому каждая попытка оканчивалась неудачей.

– Вот, – сказал он, увидев Сашку, – штаны распорол на боёвке, а зашить всё некогда. Ты мне нитку не вденешь? Я бы Янсена попросил, но вдруг он за такую услугу грош потребует? А мы с ним вроде только примирились.

Сашка молча взял иглу, потыкал ниткой мимо ушка, заматерился.

– Руки дрожат? – поинтересовался Пёс. – Нехороший признак. Шиз бы сказал, что к смерти. А ты, кстати, зачем пришёл?

– Нотации твои слушать, – буркнул Сашка, укладываясь в уголке на полу. – Будешь мне спать мешать – урою!

Пёс вздохнул и продолжил своё занятие. Когда Сашка сквозь сон опять услышал голос Юры Рощика, он подумал, что это ему снится, перевернулся на другой бок. Но голос никуда не исчезал – наоборот, становился всё более отчётливым.

– А эта сестричка говорит: «Давайте я вам здесь помассирую». Я говорю: «Давайте». Ну она стала мне массаж делать. Я её хвать за руку…

Послышались гогот Пса и сдержанные смешки Кеши.

– Мы с ней давай так и эдак. То я сверху, то она, – продолжил Юра. – Потом встали, поели. Она мне обед в постель принесла. А после прыг сама в неё. И мы дальше стали кататься.

– Да ты, Юрик, просто мастер «Камасутры», – сказал Пёс.

– Чего? – не понял Юра.

– Ну, «Камасутра» – это такой древний трактат о любви, ещё довоенный, – просветил его Пёс.

– Точно, Камасутра и есть, – поддержал Пса Кеша. – Готовая кликуха.

– Камасутра так Камасутра, – простодушно согласился Юрик. – Мне всё равно, как зовут, лишь бы девки любили.

Сашка поднял воротник куртки, пытаясь заткнуть себе уши, но парни хохотали слишком громко.

– Ну ты талант заливать! – наконец сказал Кеша. – Это же всё неправда, да? Ты ведь сочиняешь! У нас Хнык о бабах тоже трепался, но тот – так, без подробностей.