Брови лорда Дайара снова поползли вверх.

— Черный Клан, — пояснил Санти, нехорошо улыбаясь. — С недавних пор Клан работает только на империю.

— Интересная новость... — восхищенно протянул ар Инват. — Никогда бы не поверил, что такое в принципе возможно. Кланяюсь, Ваше величество!

— Моей заслуги здесь нет. Лек ар Сантен — носитель истинной Тьмы, благодаря чему Клан принес ему клятву верности. А поскольку он — один из императоров...

— Ясно, — покивал лорд Дайар. — Это дает вам множество преимуществ. Но к чему все это? Освободить дорогу к престолу для младшего кё Сите? Какой в этом выигрыш для Элиана?

— Именно так, — на мгновение склонил голову Санти. — А Эхе кё Сите — личный ученик Ланига ар Вортона. Думаю, вам все ясно, лорд Дайар.

— Да, Ваше величество! — несколько раз хлопнул в ладоши тот. — Восхищен! Вы сыграли с ледяной элегантностью.

— После коронации нового короля Нартагаль без промедления выйдет из Альянса и станет союзником Элиана, — снова заговорил император. — Но здесь есть некое «но». И чтобы это «но» свести на нет, без вашей помощи мне не обойтись.

— И что же это за «но»?

— Отец Эхе, деор Наглеата. Реальным королем, боюсь, будет он. А это старый, прожженный интриган, которого мне не переиграть, просто не хватит личного опыта. На данный момент мы с ним союзники, он не меньше моего хочет возвести на престол своего сына. Но только на данный момент. Кстати, его судьба очень похожа на вашу. Любимая жена умерла, рожая единственного сына. Мальчик вырос наивным мечтателем, как и Энет, жил только книгами. Ланиг успел кое-чему научить его, но времени было слишком мало. И вот этот наивный мальчик становится королем...

— Понятно... — поморщился лорд Дайар. — Да, на месте деора я тоже не выпустил бы вожжей из своих рук, понемногу обучая сыну реальному искусству управления государством.

— Но его интересы могут разойтись с интересами империи, а в нынешней ситуации очень бы не хотелось, чтобы это произошло. Жена Эхе проконтролирует старика, но она, хоть и принадлежит Тьме, тоже молода и неопытна. Потому и хочу просить вас стать послом империи в Нартагале. Вы достойный противник для деора, лорд Дайар.

— Благодарю, — с трудом скрыл довольную улыбку ар Инват. — И согласен. С деором сыграть будет интересно, я кое-что слышал о нем. Если эти слухи правдивы...

— Более чем правдивы, — заверил его император. — А вскоре примерно то же самое произойдет и в Даркасадаре. Касиани — человек здравомыслящий, ему вовсе не хочется оккупации его страны. Но там мы поступили несколько по-иному.

Коротко рассказав о начавшей раскручиваться в Даркасадаре провокации, Санти заслужил еще один восхищенный поклон лорда Дайара.

— Нагло, — покрутил головой тот. — Беспримерно нагло, но именно потому и сработает. Такого цинизма в политике я давно не встречал, Ваше величество... Не ждал, честное слово, не ждал.

— Император Ират IV проделывал подобное не раз, из его опыта это и взято, — хмуро буркнул скоморох. — Я только немного адаптировал под ситуацию в Даркасадаре. Но главное — Карвен останется в одиночестве, ради того все это и затевалось. Мы с ребятами намерены раздавить святош раз и навсегда. Хватит!

— Полностью согласен, — покивал лорд Дайар. — Премерзкая страна. Аннексируете ее?

— Не хватало еще! — брезгливо скривился император. — Тамошнее население — жуть ходячая, пусть себе живут, как сами хотят. Я всего лишь уничтожу инквизицию и воссоздам нормальную монархию. Есть у меня один неплохой претендент на роль короля.

— Да? И кто же это?

— Как ни странно, полковник паладинов, сумевший даже в этой клоаке сохранить честь, не превратиться в скота, что удивительно. Но это позже, значительно позже. Еще остается заговор... И мы найдем всю эту властолюбивую сволочь, затеявшую кровавый кошмар. Слово даю, найдем. Чего бы это ни стоило.

В глазах лорда Дайара на долю секунды мелькнула ирония, но Санти этого не заметил.

— Я хотел бы посоветоваться с вами по личному вопросу... — глухо сказал он, уставившись в пол. — Мне, как воздух, нужен совет опытного, пожилого человека, много видевшего в жизни.

— Если смогу, постараюсь помочь, — изучающе взглянул на него ар Инват. Парнишка снова выглядел стариком, в глазах стояла тоскливая обреченность.

— Как вы сами понимаете, я власти не хотел и не ждал, Маран вывалил ее на меня таким образом, что отказаться было нельзя. Умирающему в последней просьбе не отказывают.

— Ах, вот оно как было... — задумчиво покивал лорд Дайар. — И?

— Я делаю все, что должен, — тусклым голосом продолжил император, — даже куда жестче, чем делал бы Маран, но...

— Что?

— Я противен самому себе из-за этого. Мои поступки идут вразрез с моими же моральными принципами, со всем, чему меня учили. Я наворачиваю подлость на подлость, жестокость на жестокость, мерзость на мерзость. Одновременно понимаю, что иначе никак, и от этого понимания еще тошнее. Раздвоенность нарастает с каждым днем. Я на грани безумия, лорд Дайар! Я не знаю, что мне делать дальше...

Ар Инват откинулся на спинку кресла и принялся изучающе разглядывать Санти. Теперь понятна причина обреченности в глазах парнишки. Это и в самом деле большая проблема. Мальчик еще не понял, в каком мире живет, еще не осознал, что здесь возможен только принцип меньшего зла. А ведь, похоже, та же беда в скором времени ждет и его сына, Энет ничуть не менее наивен. Видимо, придется попытаться научить мальчишек кое-каким основополагающим вещам. Но нужно быть очень осторожным и не сказать ничего лишнего, глупые дети по неопытности способны принять житейскую мудрость за подлость и жестокость. Жизнь их еще мало учила...

— Все дело в том, — заговорил лорд Дайар, — что когда перед человеком стоит выбор как ему поступить в том или ином случае, следует помнить об одном. Какой поступок принесет меньше зла окружающим. Предположим, вам нужно совершить что-нибудь донельзя подлое с точки зрения обычного человека. Например, отравить кого-то.

— И худшее уже приходилось... — скривился скоморох. — И что?

— А то, что нужно знать, какой поступок принесет меньше вреда. Возможно, если не отравить этого человека, он погубит тысячи и тысячи других людей. Принесет столько вреда, что его смерть — благо.

— Да умом я это прекрасно понимаю! — отмахнулся Санти. — Только душа все равно болит, в зеркало на себя смотреть противно.

— Моральные нормы обычных людей неприемлемы для монархов, — вздохнул лорд Дайар. — К моему глубочайшему сожалению, в реальном мире работает только принцип меньшего зла. Любой наш поступок все равно несет кому-то другому что-то нехорошее. Любой, Ваше величество!

— Наверное... — пригорюнился император. — Дело еще в мотивах. Сколько есть зверья в человечьем обличье, которое совершает мерзости только ради собственной выгоды... Значит, говорите, в нашем мире по-иному просто невозможно?